Массаж сердца (СИ)

Ифа не могла уснуть.
Ей вплоть до смеха казалось парадоксальным то, что ночи она проводит в одиночестве.
Сколько бы людей не оказывалось в её постели — засыпала и просыпалась она одна.
Женщина встала, накинула на плечи кардиган и прошлась по дому.
Дверь в комнату сына была плотно закрыта, на двери висела табличка с надписью:
«шлюхам не входить» и изображён череп с костями.
Раньше её сердце совсем не болело от того, что пришлось оставить Лукаса родителям. Возможно, тогда она и сама была совсем девчонкой и не понимала, что она бросает своего ребёнка.
А сейчас, стоя на холодном кафеле босиком, Ифа хочет заплакать.
Теперь он бросает её, и ей больно.
Было ли Лукасу так же больно, когда он узнал, что родная мать его бросила?
Скорее всего, да. И это ещё один повод её ненавидеть.
«Я просто не хотела, чтобы ты рос с такой матерью, как я».
Половину ночи она просидела под дверью сына, пока он не попытался её открыть.
Несколько раз Лукас толкнул дверь, которая открылась только с четвёртого раза.
— Ты пыталась меня закрыть здесь? — сразу спросил парень, заметив, что Ифа плакала.
Он зол на неё, поэтому в глубине души рад её слезам.
— Нет.
— Тогда почему ты торчишь под дверью? Разве я тебя звал? — женщина уже пожалела, что оказалась здесь во время пробуждения Лукаса.
— Это мой дом.
— И что? Отправь меня в приют и не придётся больше делить территорию, — Ифа поспешила ретироваться в свою спальню, но сын её нагнал. — Куда ты? Разве ты не поговорить со мной хотела?
— Ложись спать, завтра в школу.
— С какой стати ты указываешь мне, что я должен делать? Указывай своему Хасану!
— Не повышай голос.
— А то что? Выбросишь меня из своего дома? Может, я этого и добиваюсь. Кстати, мне всегда было интересно, почему ты меня ещё не сдала в детдом?
— Прекрати.
— А что? Скажи, и я пойду к себе. Почему я всё ещё здесь? Ты мазохистка? Любишь, чтобы тебе боль причиняли? Это ведь то, что я делаю, — Ифа растерялась всего на мгновение.
Она была благодарна тому, что всё-таки посетила сеанс доктора Миллер.
По крайней мере она знала, со слов врача, что ребёнок начнёт задавать ей вопросы.
— Я любила твоего отца.
— Кто он? — щёки Лукаса стали почти малиновыми. Он чувствовал себя идиотом, несмотря на то, что пытался выставить таковой свою мать.
— Просто один парень.
— Богатый упырь?
— Нет. Он был старше меня всего на четыре года.
— И что? Он опрокинул тебя?
— Скорее, наоборот. Я бросила его, как только узнала, что беременна. Мои родители могли бы упечь его за решётку, если бы узнали.
— Он жив сейчас? — Лукас, возможно, не до конца осознавал, что спокойно задаёт матери вопросы, на которые та отвечает.
Это могло быть похоже на непринуждённую беседу, если бы Ифа не лгала сыну об отце.
— Я не знаю.
Она не хочет, чтобы он знал правду.
Ведь эта ложь, кажется, дала трещину в ненависти Лукаса.
Ей хочется ненавидеть саму себя за невозможность сказать правду.
Обещала не лгать, но не сумела.
Когда Лукас озадаченно кивнул головой и ушёл к себе, Ифа подумала о докторе Миллер.
Вернее о том, чтобы вновь прийти к ней на приём.
Один выходной в неделю — это пытка для Мари.
Она совершенно не знает, куда себя деть.
Вообще, один выходной не должен существовать в принципе, по её скромному мнению.
Либо отпуск, либо работа.
А этот жалкий день — способен лишь раздразнить своим наличием и промчаться, как два часа.
— Пейдж! Ты куда? — девушка подняла тяжёлые веки и сразу же обратила внимание на быстрые сборы подруги.
— Хорошо, что ты уже встала. Я твоего выходного ждала, как дождя в пустыне.
— Зачем?
— Как зачем? Я на работу поеду, а ты с Лизэль посидишь. Она уже позавтракала и играет на постели. Так что, раз встала, не спи больше.
— А няня где?
— Сегодня я отпустила её. Зачем деньги тратить, когда у тебя выходной?
«Да, и правда».
Мари подумала, что выходной у неё был до того, как она проснулась. А сегодня она играет в няньку.
— Ну да, логично.
— Всё, я побежала! Если что, звони.
— Давай, удачного дня.
Мари встала, потянулась, и прежде чем пойти приводить себя в порядок, убедилась, что ребёнок ничего не натворит.
Лизэль не отличалась спокойствием, поэтому Мари заранее представляла этот день весёлым.
Когда девушка вернулась из душа, Лиза измазала чем-то белым крышку её ноутбука.
Позже Мари выяснила, что это был крем из эклера.
— И что мы будем с тобой делать сегодня? — Лиза засунула в рот палец и была отвлечена только на него. — Горе ты моё, пошли гулять на улицу.
Из-за отсутствия опыта в уходе за детьми, Мари одевала ребенка довольно долго.
Одни носочки на брыкающуюся девочку она натягивала минут пятнадцать.
В конце концов, она даже устала и задалась вопросом: как Пейдж делает это каждый день?!
Звонок в дверь отвлёк Мари от попытки сделать смешные хвостики на голове Лизы.
— Сиди тут и не двигайся, я пойду посмотрю, кого к нам притащило.
Открыв дверь, девушка даже посмотрела по сторонам, когда увидела Ифу Блаттер на пороге своей квартиры.
Мария в шутку подумала:
«Надеюсь, она без чемодана пришла ко мне».
Женщина держала в руках только кожаную папку, и это, в какой-то степени, успокаивало Мари.
— Мисс Миллер, можете выслушать меня? — девушка вздохнула, прежде чем пропустить гостью в свой дом.
Ифа застыла, как только вошла.
Весь её вид говорил о том, что она передумала и хочет сбежать. Мария проследила за взглядом женщины и улыбнулась, когда увидела Лизу.
— Познакомьтесь, Ифа, это Лизэль, маленький постоялец этого дома и дочь моей подруги, по совместительству, — Ифа кивнула, но так и не сдвинулась с места.
У Марии появилось ощущение, что эта женщина просто боится детей.
«Вот так, странно и глупо.
Мать, у которой есть почти взрослый сын, боится детей».
Она не стала держать Ифу на пороге, а сразу же пригласила её в кабинет.
Лизу она взяла с собой, чтобы ребёнок был на виду.
Пока они будут беседовать, Мари не думает, что это будет долго, Лиза может посмотреть мультфильмы на её ноутбуке.
— Вы хотели поговорить? — девушка заняла своё кресло, понимая, что выходной день от рабочего мало чем отличается.
— Да. Возьмите это, — женщина протянула папку, чем напомнила жест своего сына, когда он впервые был на сеансе.
— Что здесь?
— Некоторые бумаги… которые будут вам необходимы. Знаете, мне кажется, ваша методика работает. Я разговаривала с Лукасом этой ночью.
— Ночью?
— Да, так получилось. Мне не спалось, ему тоже.
— Хорошо, это действительно хорошо! Как прошёл разговор?
— Довольно… безболезненно, но я снова совершила ошибку, — Ифа взглянула на Лизу, смеющуюся и смотрящую мультик. — Я солгала ему об отце.
— Лукас поинтересовался, кто был его отцом?
— Да.
— И что вы сказали?
— Я сказала, что это был хороший парень, которого я безумно любила.
— В самом же деле? — Ифа замолчала и подняла глубокие карие глаза на девушку. Мария знала, что парнишка спросит её об этом, но не думала, что так скоро.
То, как Мари ожидала ответа от Ифы, приравнивалось к нырянию под воду.
Воздух в лёгких практически заканчивается, а Ифа всё ещё давит её своим молчанием.
«И подтолкнуть нельзя и дождаться… чревато последствиями.
Или она скажет: «Не помню его имени».
Всё может быть».
— Он был моим психотерапевтом, — Ифа засмеялась. Так нехорошо, будто её вот-вот вывернет. Несмотря на это, нужно было продолжать диалог.
«Ковать железо, пока горячо!»
— Как вы попали к нему?
— В возрасте Лукаса, может, чуть помладше. У меня были друзья, с которыми нельзя было общаться.
— Родительский запрет?