Неотразимый грешник

Ей показалось, что он хочет ее обнять, поцеловать, впустить ее смех в свою душу.
– А ты сам когда-нибудь смеешься? – спросила она в замешательстве от нахлынувших на нее мыслей.
– К стыду своему, не помню, когда смеялся в последний раз. А ты почему рассмеялась, оказавшись в грязи?
– Мне показалось забавным, что маркиз и маркиза кувыркаются в луже.
– Мы не кувыркались.
– А если бы кувыркались, это выглядело бы еще забавнее.
– Еще бы, особенно если бы нам не мешала одежда.
Его глаза потемнели от желания.
Кейт тряхнула головой, пытаясь избавиться от видения, в котором они, обнаженные, скачут в грязи, падают и скользят.
Кейт попыталась сменить тему:
– Сама не понимаю, что смешного я нашла в этой грязи. Думаю, мне просто хотелось посмеяться, чтобы освободиться от напряжения, которое день ото дня растет с того момента, как я вошла в церковь.
– Я знаю лучший способ избавиться от напряжения. Могу рассказать, что это за способ, – сказал он и добавил: – Сегодня вечером.
В его глазах вспыхнул огонь, и Кейт все поняла.
– Мы очень отстали, – произнесла она, внезапно ощутив, что ее бросило в жар.
Кейт ускорила шаг, пытаясь справиться с неожиданно вспыхнувшим желанием.
– Насколько я понимаю, ты не приняла мое предложение, – произнес Майкл.
– Не приняла. И не скоро приму.
– Если я внезапно не превращусь в лорда Бертрама. Он очень напоминает испуганную рыбу.
Поскольку сравнение было точным, Кейт громко рассмеялась, но тут же нахмурилась:
– Зачем так грубо?
– Если ты очарована им, то почему не вышла за него замуж?
– Он не делал мне предложения. – К тому же он виконт, а ее мать запретила дочерям даже думать о ком-либо ниже маркиза.
– Ты хотела выйти за него замуж?
– Я не считала его претендентом на мою руку.
– Ты редко бывала на балах.
Кейт удивленно посмотрела на супруга:
– Ты это заметил?
– Конечно. Я же был опьянен.
– Ты меня дразнишь, и с твоей стороны это довольно жестоко.
– Я действительно заметил.
Было видно, что для него самого это было открытие. Майкл пристально посмотрел на Кейт, словно решая какую-то сложную математическую задачу.
– Ты не кружилась на балах, как твоя сестра.
– Я не была такой красавицей и не пользовалась успехом.
Он свел вместе брови, как от сильной боли.
– Не знаю, как насчет успеха, но ты не менее привлекательна, чем она.
Кейт отвела взгляд, чтобы скрыть смущение и благодарность за эти слова.
– Ты просто мне льстишь по доброте душевной.
– Ты же знаешь, что я не отличаюсь добротой.
Кейт бросила на него пристальный взгляд. Почему он так говорит? Он когда-то пострадал за свою доброту?
– Твоя мать живет в твоем загородном поместье? – спросила Кейт.
– Нет.
– А где?
– На окраине Лондона.
– Ты говорил моей матери, что твоей матери нет в Лондоне.
– Она живет на окраине Лондона.
– Не вижу большой разницы.
– Тем не менее, разница есть.
– Нам, наверное, стоило бы посетить ее перед отъездом?
– Она предпочитает уединение.
– Из-за болезни?
– Ты умеешь ездить верхом? – неожиданно спросил Майкл. Кейт поняла, что ему больно говорить о матери.
– Не очень хорошо, но умею.
– У меня в поместье есть спокойная кобыла. Возможно, она тебе понравится.
– Как тебе удавалось содержать своих лошадей?
– Залезая в новые долги. Я продал все, за исключением того, с чем был не в состоянии расстаться.
– Я не предполагала, что ты любишь животных.
– Любовь тут ни при чем. Я оставил лучшее из того, что у меня было. Лошади давали мне возможность переезжать с места на место.
Тем не менее Кейт помнила, что накануне он заплатил за дополнительную порцию овса для лошади. А до этого гладил ее по шее и что-то говорил ей. Почему он стремится выглядеть лишенным сантиментов?
– Расскажи мне о своих владениях, – попросила она.
– Ты скоро их увидишь.
– Если не хочешь говорить о себе, своих владениях и об искусстве, остается говорить лишь о погоде.
– Давай поговорим о тебе.
Кейт было обрадовалась, но радость быстро угасла, поскольку в следующее мгновение он с чарующей соблазнительной улыбкой спросил:
– Какой у тебя самый любимый цвет?
Кейт расхохоталась. Возможно, ей следовало бы назвать цвет и покончить с этим. Он явно не заинтересуется чем-либо еще до того, как будет удовлетворено его любопытство. Кейт почувствовала удовольствие от того, что его интерес не проходит.
Однако она решила не облегчать ему задачи, поскольку заподозрила, что он гораздо искуснее в своих исследованиях, чем делает вид.
 
Глава 9
– Добро пожаловать в Рейборн.
Когда они наконец прибыли на место, уже почти стемнело. Кейт была благодарна судьбе, что та послала им по пути таверну, где удалось переодеться в чистое платье. Она великодушно позволила Фолконриджу ехать верхом, однако он решил провести остаток путешествия в экипаже вместе с ней. Кейт использовала это время для того, чтобы рассказать Фолконриджу о своей семье и своей молодости. Майкл явно заинтересовался проделками Дженни и Джереми. Возможно, прислушиваясь к ее словам, он отвлекся от причины, заставившей его выпрыгнуть из экипажа. Ее муж оказался довольно сложным человеком.
– Почему у англичан существует традиция давать названия своим поместьям? – спросила Кейт, стоя на вымощенной булыжником дороге и жалея, что они прибыли так поздно, когда тени придавали дому зловещий вид. Вдоль дороги горели факелы, как и на вершине лестницы, – по всей видимости, поставленные в канделябры. Это придавало зданию средневековую мрачность.
– У нас слишком много поместий. Как иначе мы сможем их различать?
Кейт бросила на него быстрый взгляд.
– Ты хотя бы знаешь, кем был Рейборн?
– Он строил поместья. – Майкл поднял бровь. – И, я полагаю, был любовником первой маркизы. Так гласит легенда.
– Мне не нравится, когда мужья заводят себе любовниц. Если ты позволишь себе нечто подобное, лишишься не только финансирования, но и еще кое-чего, что для мужчины гораздо важнее.
Повисла тягостная пауза.
– Хочешь кастрировать меня? – произнес он любезным тоном, в котором, однако, слышался вызов.
– Пока только предупреждаю. – Кейт вздохнула. – Мы провели довольно приятный день, так что не стоит портить его. Давай лучше поговорим о твоем доме. Мне не терпится его увидеть.
– Не уверен, что это чудовищное сооружение можно назвать домом. Оно выглядит весьма неуютно. А сады усугубляют это впечатление.
– Уверена, сады специально были разбиты так, чтобы напоминать джунгли.
Майкл рассмеялся:
– Ты пытаешься увидеть что-то светлое в той ситуации, в которой я оказался?
– Ну, не все же в садах одичало.
– К сожалению, почти все. Я не поддерживал здесь порядок, поскольку гости ко мне не приезжали. Слуг слишком мало, и большая часть усадьбы заперта.
– Полагаю, сейчас все изменится.
– Как тебе будет угодно. – Майкл предложил ей руку. – Позволь представить тебя твоему новому дому.
Он проводил Кейт вверх по каменным ступенькам. Ни одного лакея, готового открыть дверь, им не встретилось. Слуги, которых они привезли с собой, остались у экипажей.
Майкл открыл дверь, и Кейт увидела подрагивающие тени за огромной аркой. Он провел ее внутрь. Стены у входа тускло мерцали в свете изысканных люстр.
Кейт знала, что в Лондоне уже десять лет, как провели электричество. Она также слышала о лорде, построившем электростанцию в своем: загородном поместье. Обошлось ему это довольно дорого. Кейт понимала, что у ее супруга нет средств на современные удобства, однако перспектива жить при свечах ее сильно раздосадовала.
– Значит, здесь нет ни электрического, ни газового освещения? – спросила Кейт.
– К сожалению.
– И теперь ты каждое предложение будешь начинать со слов «к сожалению»?