Удар Молнии
— Все равно к «брандмайору» не пойду, — заявил дед Мазай. — Психологический барьер. Разговора не получится.
— Он об этом знает… На нет и суда нет. А вот другой разговор у тебя должен получиться, — увещевательно проговорил полковник. — «Брандмайор» иногда играет в теннис с неким государственным мужем, которого ты должен знать. По крайней мере, по телевизору мелькает часто, занимается вопросами национальностей, подпольная кличка «Завлаб».
— Знаю, однажды встречались…
— Встречались?
— Было дело, — отмахнулся генерал. — Давай дальше.
— Завлаб на корте давно, с девяносто первого, поэтому играет со всеми. В том числе и с «генсеком». Он входит в число приближенных. Когда-то сидел с ним в «Жигулях» и сочинял указ номер один.
— И это знаю. Что ему надо?
— Недавно он пристал к «брандмайору» со своими какими-то идеями, — продолжал Сыч. — Идеи государственной важности, иного быть не может. Просил его устроить встречу с кем-либо из специалистов по диверсионно-разведывательной деятельности. С какой целью — не сказал. Видимо, боится, что идеи перехватят… Я взял на себя ответственность, рекомендовал тебя. Поговори с ним.
— А чем отличается «брандмайор» от Завлаба? — спросил генерал.
— Завлаб — чисто гражданский человек. Даже срочную не служил.
— Это делает ему честь! — Дед Мазай включил самовар, открыл шкаф, поискал чего-нибудь к чаю. — Но почему его интересуют такие вопросы? Он что, собирается устроить диверсию на корте?
— Не знаю, что он собирается, но если в правительстве начинают интересоваться спецслужбами, значит, там начинают думать о государстве.
— Свежо предание, — генерал выставил сахар и печенье в пачке. — Когда государственные вопросы решаются на теннисных кортах и в кабаке между двумя рюмками водки, я не верю в серьезность государственных мужей и их замыслов. Поэтому мы будем пить чай.
— Конечно, ты можешь отбояриться, Сергей Федорович. Но сходить и проконсультировать Завлаба тебе бы доставило удовольствие. Засиделся же в этой квартире!.. Заодно пощупал бы, чем они там дышат, что думают по вопросам национальностей. Мне сейчас важна любая информация.
— Неплохо бы с ним сыграть несколько сетов! — вдруг рассмеялся дед Мазай. — Давно я мяча не гонял… Уговорил! Почему бы не развеяться на корте?
— Встреча должна быть конспиративной, — предупредил Сыч. — Так лучше и для тебя, и для него.
— Ах да! Я же опальный генерал!
— Не поэтому… Он будет знать только твою новую фамилию. Я боюсь утечки информации. На кортах бывают разные люди…
Первая встреча с Завлабом произошла у генерала в условиях весьма экстравагантных и неожиданных. В августе девяносто первого года, когда вокруг Дома Советов стояли танки, исполняющие роль «горчичников», оттягивающих внимание публики, спецподразделения просочились во дворец, рассредоточились на исходных позициях и ждали команды к штурму. Разведка «Молнии» под самыми разными прикрытиями с оружием в руках облазила все девятнадцать этажей. Делать это было просто: по коридорам с автоматами бродили даже известные французские музыканты. Натомившись в ожидании приказа, генерал сам отправился посмотреть дворец изнутри, поскольку знал его лишь по схемам и ни разу не бывал в залах. Он обвешался фотоаппаратами, взял диктофон, портативную радиостанцию и, принарядившись соответствующим образом, поднялся на третий этаж, где особенно много колготилось народу. Ходил, снимал, брал интервью, прикинувшись испанским журналистом, вздымал кулак — «Но пасаран», ел в буфете сосиски, на шестом этаже пил пиво, просил хлопцев с автоматами попозировать и однажды, переходя из одного крыла в другое бесконечными коридорами, попал не на ту лестницу и заблудился. И тут заметил Завлаба, который тоже метался взад-вперед и не мог найти выхода.
— Товарищ! Товарищ! — закричал Завлаб, бросаясь к генералу. — Где здесь лифтовый холл!
Запомнились его глаза, бегающие, испуганные, как у кота, попавшего в чужой дом. Генерал заговорил с ним по-испански, спрашивая, что он хочет, затем по-французски, по-английски. Завлаб только отрицательно мотал головой и топорщил усики.
— Не могу выйти! Не найду выхода, понимаете? Лифтовый холл? Холл!
Генерал вскинул фотоаппарат, однако Завлаб замахал руками и убежал по коридору.
— Но пасаран! — вслед ему крикнул дед Мазай, подняв кулак.
Вторую встречу Завлаб назначил через два дня после разговора с Сычом. Из соображений конспирации определил место — в семь утра в Измайловском парке. Сыч выставил наружку и сам привез генерала. Завлаб прибыл точно в условленный час, оставил телохранителей в машине и смело приблизился к парковой скамейке, на которой сидел дед Мазай. Испуг девяносто первого года так и остался в его глазах, разве что образ жизни сделал Завлаба немного вальяжным и самоуверенным молодым человеком. Теперь он говорил негромко, почти без эмоций, поскольку, наверное, изучил-таки коридоры власти…
Гарант безопасности и посредник этой встречи полковник Сыч в спортивном костюме делал разминку в пределах видимости.
— Господин Барклай-де-Толли? — спросил Завлаб. — Здравствуйте.
— Честь имею, — генерал встал, кивнул сдержанно.
— Будем говорить здесь или прогуляемся по дорожкам?
— Как угодно.
Завлабу хотелось подышать утренним воздухом, совместить приятное с полезным. Он был по плечо генералу, поэтому шагал быстрым коротким шагом.
— Мне рекомендовали вас как специалиста по формированию специальных подразделений, выполняющих диверсионно-разведывательные задачи.
— Да, я занимался этими вопросами, — сказал генерал. — В последние двадцать лет.
— Очень хорошо. Наш разговор строго конфиденциален, — предупредил Завлаб. — Есть необходимость сформировать подразделение, способное выполнить целый комплекс задач… скажем так, за пределами России, В среде иной культуры, языка, обычаев и традиций. Реально ли создать такой спецназ, который бы мог незаметно проникнуть на территорию… допустим, иностранного государства, а точнее, в столицу этого государства, провести тщательную разведку сил, средств и возможностей гарнизона охраны правительственных учреждений и институтов. Затем, применяя современные средства ведения боевых действий, блокировать воинский контингент, внезапным штурмом захватить… к примеру, президентский дворец и арестовать представителей всех ветвей власти, включая главу республики.
— И совершить государственный переворот, — добавил генерал.
— Ну, если хотите — да, — согласился Завлаб. — Это реально?
— Реально, — мгновенно ответил дед Мазай. — Но прежде следует четко определиться в сроках подобной операции и ее целях, чтобы организовать политическое обеспечение.
— Политика — компетенция других специалистов, — возразил он. — Я хочу услышать от вас мнение профессионала по поводу формирования специального подразделения, причем состоящего не менее чем из ста человек.
К этой встрече он готовился и теперь старался говорить, используя терминологию и обороты завзятого стратега геополитики.
— А почему из ста? — спросил генерал.
— Это разумное число, когда можно действовать конспиративно… Итак, я понимаю, потребуется определенный подбор людей, обучение, моральная подготовка плюс большие материальные затраты, оружие, специальное оснащение и техника. Я бы вас попросил, господин Барклай-де-Толли, изложить все это в подробной записке. Неверное, вы изучали опыт других стран в этом вопросе и располагаете специальной информацией. А сейчас мне бы хотелось узнать, сколько времени необходимо для этого? Ориентировочно?
— Чтобы написать записку со всеми выкладками — неделя, — ответил генерал.
— Нет, я спрашиваю о сроках, за которые можно сформировать специальное подразделение.
— Дня три, максимум — четыре. Завлаб остановился, вскинул голову. Глаза его на миг замерли.
— Вы что, шутите?
— Не шучу, — спокойно проронил генерал. — Такое подразделение есть. И называется оно — «Молния». Вернее, было… Расформировано в конце девяносто третьего, после известных событий.