Заложники обстоятельств (СИ)

1.
Солнце клонилось к закату, окрашивая пограничный городок Алор в багряные тона. Лето подходило к концу и солнечные лучи светили все ярче, будто хотели прогреть город, его домики на всю зиму, а день становился все короче. Суета в городе продолжалась до самого вечера, люди сновали по улочкам, закупали провизию, укрепляли заборы, латали щели в стенах. Город стоял на северной границе государства, и зимы тут были суровыми, окружающие леса дремучими с большим количеством диких зверей, и не только их, так что к зимовке жители Алора всегда готовились основательно, чтобы, если вдруг что случись — можно до весны отсидеться в доме не выходя на улицу. Город окружали высокие каменные стены, граница соседнего государства — горного Сурая была не близко, за лесом, да и не было конфликтов с соседями уже лет триста, но была общая с ними беда, в лесу водилось жуть как много нечисти, и приходилось патрулировать лес около границы, чтобы близко не подпускать ее. Мелкой за городские стены не проникнуть, но в лесах водятся такие чудовища, что порой страшно вообразить. Причем и разумных среди них не мало. Взять хотя бы волкодлаков, еще не оборотни, но уже и не звери, существа размерами превышающими обычных волков в два раза, умеющих ходить на задних лапах, с разумом, позволяющим им создавать кланы и разрабатывать планы нападения на город, ведь самое любимое лакомство для них — человечина. В последнее время так и вовсе нападения участились и гарнизону пограничья приходилось регулярно прочесывать местность около стены.
Сегодня в смену ушел отряд Густава Жака, который являлся моим дядей, а как по-факту, так заменял мне отца, которого у меня никогда не было. Они с тетушкой Майей воспитывали меня с рождения, и заменили мне и мать умершую при моем рождении и отца, который был вообще невесть кто. Так и осталась я у сестры моей матери, и мужа ее, который служил в гарнизоне и был начальником боевого отряда, одного из четырех, патрулировавших посменно лес за пределами стены, а своих детей у них не было.
Мы с моим другом детства Лорасом, а с недавних пор и друга сердечного, всегда стояли на стене и ждали возвращения отряда, если в смену выходил дядя Жак. Обычно мы принимались мечтать как поступим в военную академию и после учебы вернемся в пограничье для несения службы. В этом году наконец должна была исполниться наша заветная мечта — одна на двоих — ведь мы закончили обучение в школе (что было обязательно для всех Алорских детей) и этой осенью ехали поступать в столичную академию. Лично я просто дни считала до окончания последнего, третьего, месяца лета.
— Лор, представляешь, еще десять дней и мы поедем в Руан! Наконец-то исполнится то, о чем мы с тобой мечтали с детства! — в порыве чувств я схватила парня за руку и развернула его к себе лицом. Но вместо того, чтобы улыбнуться от уха до уха и продолжить развитие этой темы мой друг почему-то нахмурился и отвел взгляд а щеки под рыжими веснушками порозовели — Лор, что-то случилось, в чем дело?
— Катрина, послушай меня пожалуйста, только, прошу дай договорить и не перебивай! — он бросил на меня взгляд, которым как бы говорил, чтобы я даже не смела его ослушаться, конечно я тут же окрысилась на это, но так как мне было интересно — какая муха укусила моего друга сложила на груди руки и с независимым видом посмотрела на него, как бы говоря «ну-ну, попробуй меня удивить», он продолжил: — Я знаю, что мы с тобой мечтали об академии, и собирались вместе поступать, но, подумай, может быть это не совсем женское дело — войной заниматься? — видя, что мои брови поползли вверх от такого заявления Лор начал говорить быстрее, от чего его речь становилась местами невнятной, но из чего явно следовало следующее — женщина должна сидеть дома и хранить очаг встречая мужа со службы, а так как он питает ко мне глубокие чувства и имеет серьезные планы на наше совместное будущее, то не может позволить мне заниматься мужским делом.
— Какого демона, Лор! Что за чушь ты несешь?! — злость закипала во мне как сироп, который готовила тетя Майя по воскресеньям к оладьям — Мы с тобой с детства мечтали об этом, мы вместе готовились к поступлению, тренировались, учились у твоего отца, у дяди Жака! И уж позволь мне заметить, что я ни в чем тебе не уступаю. — с каждым моим словом щеки Лора все больше становились пунцовыми, глаза сузились и гневно засверкали. — И, если уж брать наш гарнизон, то посмотри — сколько женщин там служит, и они уж точно не уступают мужчинам!
— Да ты посмотри на них! — парень уже завелся во всю и начал кричать, отчего солдаты, несшие службу на стене с удивлением и интересом посмотрели в нашу сторону. — Они мужеподобные, одна как мужик по кабакам шляется, вместо того, чтобы дома мужа обхаживать, у второй всегда дети грязные не промытые по улице без присмотра гоняют, да еще и пьет половина из них как сапожники, мне такая жена не нужна, любому нормальному мужу хочется чтобы жена его была на женщину похожа а не на солдафона!
Наше представление уже собрало зрителей и теперь не только служивые наблюдали за нами, но и прохожие спешившие до того по своим дела под стеной остановились послушать, городок у нас маленький, до сплетен охочий. Мне стало невыносимо обидно, от несправедливости этих заявлений, я почувствовала как злые слезы уже жгут глаза.
— Ну и иди ты, Лор, куда подальше со своей свадьбой, подыщи себе достойную невесту, а не солдафона, как я! — и чтобы не разрыдаться на потеху публике сорвалась с места и побежала прочь со стены.
Краем уха услышала из-за стены окрик, которым дядя всегда приветствовал меня, когда я ждала его на стене с дежурства. Я неслась по городу с бешеной скоростью чуть ли не сталкиваясь с прохожими, глаза застилала пелена слез, от чего дорога расплывалась и я рисковала навернуться. Наконец добежав до дома я не останавливаясь заскочила на второй этаж и уже в своей комнате бухнувшись на кровать дала волю слезам.
Так обидно мне не было никогда. С Лорасом мы чуть ли не с младенчества были вместе, мои дядя и тетя и его родители дружили, тем более что отец Лора был начальником всего пограничного гарнизона, а дядя фактически его правой рукой. Мы вместе играли, вместе учились, вместе мечтали, мы вместе усмиряли дворовую шпану, когда они задирали девчонок. Ему я доверяла все свои секреты, ему рассказывала то, о чем не могла сознаться даже тете Майе. Мы вместе учились целоваться и когда поняли, что испытывает друг к другу чувства, которые больше чем просто дружба, решили что после академии обязательно поженимся. Тетя в комнату подниматься не стала, я слышала как хлопнула дверь — пришел дядя со службы, их тихий разговор — видно дядя ей все рассказал, ведь предатель остался на стене и дядя Жак не мог не спросить по какой причине я как подорванная убежала со стены.
Когда за окном было уже совсем темно, а слезы закончились я спустилась вниз. Вечера у нас проходили всегда одинаково, не стал исключением и этот день. Дядя Жак занимался с оружием или обмундированием а тетя вязала и шила. Я к рукоделию была не способна, да и не интересно мне это было, а вот дяде всегда старалась помочь, тем более он любил рассказывать разные истории о службе, что мне очень нравилось. Вот и в тот раз я тихонько села у дядиных ног и стала слушать очередной рассказ из серии «как их нечисть окружила».
Вдруг во дворе остервенело залаял наш старый пес, знать чужие нагрянули. Тетя с дядей переглянулись — кто бы это мог быть. Я встала и пошла открывать дверь.
На пороге стояли пятеро мужчин, хотя это рассмотреть было не так-то и просто — тот который стоял впереди отряда закрывал собой практически весь дверной проем. Так как одеты пришельцы были в военную форму я поздоровалась, пригласила их войти и позвала дядю, так как логично предположила что они пришли к нему, хотя форма отличалась от формы солдат нашего гарнизона. В дом вошли трое, еще двое остались снаружи. Тот кто вошел первым отличался от остальных тем, что одежда на нем была дороже (никакого бархата разумеется и бриллиантов, но было видно что это не одежда рядового солдата) да и возрастом он был чуть старше своих спутников.