Проклятие рода Тремейн (СИ)

========== Пролог ==========
Торнтон, Западный Йоркшир, Англия, 1810 год
Ослепительная молния расколола небесный свод и выхватила из ночной темноты двух рослых мужчин, несущих длинный осиновый ящик – неаккуратный и явно сколоченный в большой спешке. Извилистая, размокшая от дождя тропинка уходила все дальше в лес, и мужчины, проваливаясь в грязь, шли по ней, волоча свою ношу и исполняя приказ мэра небольшого английского городка.
«Закопать в самой глуши, да так, чтобы никто не нашел» — распорядился он и с этими словами положил перед ними мешочек с монетами. Уже давно стемнело, и все работники местной администрации разошлись по домам. Лишь в окне кабинета Тарлетона горел мутный свет от тлеющих в камине поленьев.
— А что же родня? — спросил Джереми, помощник градоначальника.
Мэр нервно огрызнулся:
— Не твоего ума это дело. Сам всё улажу. Сказано тебе закопать: закопать проклятую ведьму. Вот и делай, что велено.
Впервые на своей памяти Джереми видел Тарлетона в таком состоянии. Градоначальник имел репутацию человека хладнокровного и рассудительного, но сейчас выглядел не на шутку встревоженным и даже испуганным. С чего бы это? Неужто он, джентльмен с юридическим образованием, бывший военный, верит во все эти местные байки?
— А ее дом? — не унимался Джереми. — Что будет с ним?
— «Если платят, то вопросов не задают», — рявкнул мэр, раздувая ноздри. Казалось, ещё чуть-чуть и из них повалит раскалённый пар. — Слыхал такую мудрость?
Джереми молчаливо кивнул. Он служил градоначальнику уже без малого пятнадцать лет, и за это время чего только не навидался, но сейчас происходящее не нравилось ему до чрезвычайности. Однако, выбора у мужчины не было. Откажешься — погонят как старую собаку, а ему ещё жену и детей кормить…
— Вот и славно, — его собеседник довольно сложил руки на груди. — Сейчас бери задаток, а как закончите, получишь остальное.
Наконец, зайдя в самую чащу, мужчины остановились под старым, полусгнившим дубом.
— Думаю, можно и здесь, — выдохнул Джереми.
Он взялся за лопату и принялся копать могилу. Стоявший рядом семнадцатилетний Бен, сын кузнеца то и дело косился на гроб.
— Заколачивай пока, — Джереми, отбросив в сторону очередную порцию мокрой земли.
Бен достал инструменты, и уже собрался было вбить первый гвоздь, как вдруг, Джер оставил лопату, подошёл к гробу, отодвинул крышку и посветил внутрь керосиновой лампой.
— Вы чего?! — в глазах Бена отразился первобытный ужас.
Джереми никак не отреагировал. Внутри гроба без всякой обивки и убранства лежала молодая женщина, одетая в грязную нижнюю сорочку, ту самую, в которой ее и нашли. Растрепанные иссиня-черные волосы слиплись от грязи, лицо было перепачкано в саже, и искажено посмертной гримасой боли. Но даже при всем этом холодные руки смерти не справились с красотой покойницы, которую в городке считали ведьмой. Джереми наклонился ближе. Внешние следы насильственной смерти отсутствовали.
— Заколачивайте! — в отчаянии закричал Бен, точно боялся, что покойница вот-вот схватит Джереми за горло и утащит с собой прямо в ад.
Когда с погребением было закончено, он воткнул в землю наскоро сделанный крест.
— Провались же ты в преисподнюю, чертова ведьма! — выдохнул Бен и перекрестился.
Очередной раскат грома разорвал ночную тишину, и черные небеса на миг озарила яркая вспышка молнии, ударившей в дерево неподалеку. Мужчины вздрогнули и переглянулись. По лесной опушке стелился густой туман, и в свете керосиновой лампы приобретал зловещие очертания.
— Уходить отсюда надо, — Джереми, огляделся по сторонам и вытер мокрое от дождя лицо. — Свою работу мы сделали, а теперь мэр пусть отдаст нам оставшееся.
Он выдернул из земли лопату.
— Как думаешь, она сама или?.. — Джереми покосился на свежую могилу.
Бен боязливо огляделся:
— Поди, сам дьявол пришел за своей слугой.
Они собрались уходить и двинулись в сторону тропы, ведущей из леса в город, как вдруг первый, опомнившись, начал искать что-то в карманах жилета из овчины.
— Ты чего, Бен? — удивился помощник, которому не терпелось скорее оказаться дома и забыть происходящее как страшный сон.
— Чуть не забыл, — словно не слыша его, проговорил самому себе Бен, — сейчас, сейчас… Где же это у меня было?
Наконец, он достал откуда-то из внутреннего кармана грязный папирусный сверток. Внутри оказался венок из чесночных головок и склянка с прозрачной жидкостью.
Бормоча себе под нос не то молитву, не то заклинание, Бен повесил венок прямо на кособокий крест из пары осиновых веток, связанных бечевкой, а содержимое флакона разлил по холмику земли под ним.
— Это еще зачем? – удивился Джереми.
Бен усмехнулся.
— Вот пусть теперь попробует вылезти наружу!
Джереми покачал головой. Идиот, да и только. Весь в папашу.
Прихватив лопаты и керосиновую лампу, мужчины зашагали по направлению к городу.
Очередная вспышка молнии озарила покосившийся крест, но миг спустя тьма вновь поглотила его.
========== Глава 1 ==========
Лондон, 1919 год…
Здравый смысл бился в истерике, размахивал сигнальной ракетой и бранился как пьяный извозчик. Сердце бешено колотилось о рёбра — казалось, что ещё секунда, и оно проломит грудную клетку.
Станция тонула в клубах паровозного дыма, сновали туда-сюда пассажиры, носильщики и вокзальные побирушки, стучали колёса тележек для багажа… Молодая женщина в синем дорожном пальто стояла у края платформы, наблюдая за тем, как грузчики заносят в вагон её чемоданы. Тёмные, отдающие медью волосы выбились из-под промокшей шляпки, вопреки моде украшенной одной только атласной лентой с поникшим от дождя бантом. В карих глазах, и без того широко распахнутых, читалась паника, странно сочетающаяся с непоколебимой уверенностью.
— Миссис Дафф, — стюард, видя состояние пассажирки, боязливо коснулся её плеча, — ваш багаж уже в поезде.
Шёл дождь, и пальто её промокло, а зонт Анна оставила в прихожей.
— Ступайте в вагон, — она даже не взглянула в его сторону, — и приготовьте мне чаю, я буду через несколько минут.
“Что я делаю? Что же я делаю?” стучало в висках. Ещё оставалось время, ещё не поздно остановить это безумие и вернуться домой, принять ванну, налить стакан вина и, собравшись с мыслями, расставить всё по местам. Анна повернулась к манящему теплом и светом залу ожидания. Нет! Если решилась, надо идти до конца. Одна только мысль о возвращении в пустой особняк, где из каждого угла смотрит прошлое, внушала ужас. Нет, там она точно сойдёт с ума или, чего доброго, наложит на себя руки. Уильям не простил бы ей этой слабости. Анна не собиралась сдаваться. Она должна жить.
Над перроном раздался третий и последний свисток. Пора. Анна в последний раз обернулась, окинула взглядом пёструю толпу, которой не было до неё дела, и уверенно поднялась в вагон.
***
…”Теперь-то вы от меня не сбежите, леди Хасли!”
Он кружит её на руках в опасной близости от края воды. Солнце слепит глаза.
…”Властью, данной мне Святой Церковью, объявляю вас мужем и женой”.
Кольцо матери Уильяма скользит вдоль тонкого пальца Анны, словно делалось специально для неё.
…Солнечные блики играют на стенках бокалов. Шампанское щекочет горло.
“За нас!”
Лодка задаётся на бок и несколько капель падают на её кружевные перчатки и розовую атласную юбку. Анна смеётся.
…Оркестр на набережной играет венский вальс, и музыка тает в объятиях окутанной бархатом майской ночи французской столицы. Занавеси открытой веранды ресторана колышутся от легкого ветра.
“Пришла телеграмма от подрядчика”, — Уильям держит её руку, — “с отделкой дома закончено. В спальне повесили голубые шторы, как ты и хотела”.
…Сквер Ковент-Гардена залит солнечным светом, шуршит на деревьях молодая, прозрачная листва, слышится плеск воды. Они сидят на берегу пруда и босые ноги Анны утопают в густой изумрудной траве.
… Дождь. Туман.