Глория (СИ)

Шли они около десяти минут. И вот, в нескольких метрах от них показались двери лаборатории. Константин Петрович предложил Максу кофе, и они оба сели за рабочий стол профессора Белоусова.
— Я до сих пор не могу поверить своим глазам! — начал Константин Петрович, — Сын Владимира Басаргина передо мною. Всё тот же внимательный, пристальный взгляд, крепкое рукопожатие и улыбка. У вас его улыбка. Вы очень, очень похожи на отца, молодой человек. И лицом, и крепким телосложение в него пошли.
— Спасибо, — Макс немного смутился и опустил глаза вниз.
— Но что привело вас ко мне? К старику?
— К вам меня привёл дневник отца, — Макс достал маленькую серебристую коробочку и положил её перед профессором. — Этот плеер и есть дневник капитана Басаргина. Я изучил его. Но у меня осталось множество вопросов. Здесь есть схемы и чертежи, пометки разного рода, с которыми я не могу разобраться. Я пришёл к вам, чтобы попросить помочь мне в этом.
— Даже не знаю, молодой человек, смогу ли я помочь вам чем-нибудь. Капитан Басаргин был разносторонней, широко осведомлённой личностью и смело могу предположить, что объём его знаний мог во многом превышать мой. Но хочу вас заверить, я приложу максимум своих сил и знаний, чтобы помочь вам.
Макс включил плеер. В предложенных файлах он выбрал последние записи отца и открыл схемы:
Схема № 1
Увидев эту схему, Белоусов снял очки. Он запрокинул голову вверх и закрыл глаза. Прошло минуты три, пока он снова смог вернуться к разговору. Странности этого старика забавляли Макса, и он с умилением наблюдал за ним.
— Он всё-таки сохранил этот чертёж, — произнёс профессор, — Я никогда не забуду тот день, когда Владимир пришёл на одну из моих лекций. Он сидел на самом последнем ряду и слушал меня, не отвлекаясь на посторонние разговоры. Ими всегда полнится аудитория, когда студентам не очень интересна тема лекции.
— Значит, вам знакома эта схема?
— Знакома ли она мне? — Белоусов самодовольно усмехнулся, — Молодой человек, я её сам составил. Это — неоспоримое доказательство моей теории. Теории о том, что она существует!
— Она? — переспросил Макс.
— Да. Она. Глория, Антиземля! Как хотите называйте её, но мне нравиться имя Глория, — сказал мечтательно профессор. Так говорят о возлюбленной или близкой сердцу даме.
— Вы сказали, что здесь, в этой схеме представлены доказательства. Но какие? Объясните мне, пожалуйста!
Профессор сделал глоток, уже давно остывшего, кофе и приступил к пояснению.
— Я, молодой человек, в своё время, плотно и детально изучал нашу Солнечную систему. Наблюдая за планетами, кометами, астероидами и другими небесными телами, я заметил одну странную особенность в их поведении. Причём, не только я. Ещё задолго до меня, другие учёные отметили странности в движении Венеры и Марса: когда Венера ускоряет свой ход по орбите вокруг Солнца, Марс замедляется. И наоборот. Вот тогда-то я и предположил, что некое тело, помимо нашей Земли влияет на эти процессы. Позже, изучая спутники Сатурна, я увидел следующую закономерность: самые крупные из них соответствуют девяти планетам Солнечной системы. При этом, Земле соответствуют два спутника, вальсирующих по одной орбите — Янус и Эпитемий. И что же получается? — он вопросительно посмотрел на Макса.
— Что-о-о? — задумчиво промычал в ответ Басаргин.
— Да то, что на орбите Земли вращаются две планеты! — с восторгом произнёс профессор, — Именно так, мой мальчик! Именно тогда я и начертил эти ряды с планетами и спутниками. Но и этого мне оказалось мало, — отхлебнув пару глотков из кружки, он продолжил, — Как в чёрном небе открыли чёрные дыры?
Макс пожал плечами.
— Гравитация! Это то, что выдаёт любое тело, любой предмет во вселенной, пытающиеся скрыться от любопытных глаз. И что вы думаете я сделал? Я определили ось симметрии и всё! — профессор сказал это так, будто бы это что-то обыденное что-то вроде почистить зубы с утра или приготовить кофе на завтрак. — Точнее, я проследил её смещение относительно соседних планет. Естественно, что между двумя планетами, ось будет смещена в сторону большей по массе планеты. Например, ось симметрии между орбитами Юпитера и Сатурна смещена в сторону первого, ведь его масса в 318 раз превышает массу Земли, а масса Сатурна — в 95 раз больше массы нашей планеты. Как мы видим, существенный перевес в сторону Юпитера.
— Профессор, судя по графику, то есть чертежу, вы сравнили Венеру и Землю?
— Да. Именно так. И что же выяснилось? Массы, объёмы, диаметры этих планет практически идентичны и отличаются всего на пять процентов в пользу Земли, что статически мало значимо. А ось симметрии в значительной мере смещена к орбите Земли. Из чего следует вывод: на орбите Земли есть некое тело, планета, которое и смещает ось в нашу сторону, — профессор выдохнул с облегчением.
Макс сидел ошарашенный от всего услышанного.
— Но профессор, — возразил он, — После того, как пропала экспедиция моего отца, по тому же курсу летали другие корабли и спутники, но никакой планеты они не нашли.
— Кто не знает, где искать, и не найдёт, мой мальчик, — профессор тихо встал и прошёлся по лаборатории. — Но самое главное: тот, кто не хочет быть найденным умеет прятаться. Особенно в темноте. Твой отец был великим человеком, исследователем космоса и выдающимся учёным. Он знал, где искать. И он нашёл.
Макс с удивлением смотрел на профессора.
— Да-да, молодой человек, — Белоусов подошёл и сел рядом, — В последнем послании ваш отец написал одну фразу, которая не даёт покоя старику и по сей день.
— Что написал отец, профессор?
Но Константин Петрович не стал томить Макса.
— Ваш отец написал только два слова: «Она существует!»
Макс сидел в сквере на жёлтой пластиковой скамье. Он размышлял над словами профессора и держал в руках дневник отца. То, что ещё недавно казалось выдумкой, неправдивой сказкой, теперь воспринималось более, чем реально.
Здесь же, неподалёку, выгуливали своих питомцев — роботов жители мегаполиса. Роботы-собачки были самых разных пород: чихуахуа, мопсы, пудели, даже питбули гуляли здесь на поводках и без. Внешне их трудно было отличить от настоящих животных. Они даже лаяли при появлении кошек, которые, кстати, тоже были роботами, разных пород и мастей. Одних хозяева не спускали с рук. Другие, также, как и собаки, прогуливались на поводках, важно шагая своими мягкими лапками по ровно вымощенных дорожкам парка. Кое-где прогуливались и настоящие собачки со своими хозяевами. Но их было ничтожно мало, по сравнению с питомцами-роботами.
Макс на какое-то время отвлёкся от своих мыслей и безмятежно наблюдал за этими милыми созданиями человеческого разума. Но всё же, не взирая на всю эту милоту, какая-то она была не настоящая, не живая. Специально запрограммированные роботы, обтянутый пушистой шерстью, конечно же не могли заменить настоящую любовь и преданность, которые во все века связывали человека и животное. Но почему же люди стали отдавать предпочтение роботам? Быть может так удобнее? Никакой ответственности, никаких переживаний. Когда хозяину нужно, у него есть время и желание, тогда домашний питомец активируется и ведёт себя полностью, абсолютно как живой. С настоящим животным так точно не получиться. Вот и выходит, что со временем человечество стало предпочитать комфорт настоящим, живым радостям. Любовь и забота о живом существе — весьма хлопотное и неудобное обстоятельство.
Понаблюдав ещё несколько минут, Макс снова вернулся к своим размышлениям. После всего услышанного, ему нужно было собраться с мыслями и всё ещё хорошенько обдумать.
«Итак, она существует. Где-то за Солнцем есть Антиземля. Я бы до сих пор не поверил этой утопической теории, если бы не сообщение отца. Но стоит ли верить словам старого профессора? А с другой стороны, зачем ему говорить неправду? — Макс взъерошил руками свою причёску и продолжил рассуждать, — Если он нашёл Глорию, то, возможно, отец остался на ней, и живёт там и по сей день. Я должен его отыскать, чего бы мне это не стоило. Но для этого мне нужен корабль и команда. А ни того, ни другого у меня нет! С чего же начать? Я не знаю, запутался в конец», — Макс закрыл глаза, откинув назад голову. В одно мгновение он представил себя капитаном космического корабля. Следуя курсу, который указал его отец в своём дневнике, Макс летит к своей новой цели — к Глории. Свет далёких, недосягаемых звёзд манит и пугает, но, при этом, освещает его путь и придаёт ему волшебный, неповторимый блеск. А неожиданные и опасные метеориты и астероиды заставляют быть внимательным и осторожным. Вот один, другой каменный осколок на пути. Опасность на каждом шагу. Но вдруг, неожиданно, в самый разгар его размышлений, к Максу подбежала маленькая девочка лет пяти, с тёмными смоляными волосами и огромными карими глазами. На ней красовалось прелестное голубое платьице и того же цвета заколка, что удерживала копну её непослушных волос в одном большом хвостике. Она дёрнула его за руку и спросила: