Магические ребусы (СИ)

Он протянул руки:
– Спускайся, Эден!
– Божечки, как высоко! – опешила я от неожиданно опасного расстояния до земли.
– Я тебя поймаю.
В воображении нарисовалась странная картина, как я сигаю с подоконника прямо в руки в Форстада. Мы падаем, закапываемся в снег и нас, замороженных с идиотскими улыбками на устах, находят только весной.
– Лучше полезу спиной…
Следуя собственному решению, я повернулась и с грациозностью крылатого скиффолса начала слезать с подоконника. Вытянула ноги, повисла на локтях. Платье до хруста натянулось на бедрах и сильно мешало движению.
– Ты же там не смотришь мне под юбку? - замерла я.
– Нет, - отозвался он снизу. – Под юбку не смотрю. Она у тебя задралась .
– Какого?.. - Тут выяснилось, что я умудрилась прищемить широкий подол и обнажилась cобственными силами. - Отвернись немедленно!
– Эден, ңе переживай: все интересное прикрыто мантией, – уверил он.
– Наплевать!
Неожиданно я поймала себя на идиотской мысли, что, как назло, натянула с утра шерстяные чулки с самым простым хлопковым поясом, какой даже в общественную купальню надеть неловко. Знала бы, что в середине дня буду висеть с оголенными ногами, выбрала бы шелковые чулочки с кокетливой стрелочкой по всей длине!
– Форстад,ты отвернулся?
– Да!
– Что ты видишь?
– Стену.
– Опиши ее!
– Серая стена… Эден, останови приступ скромности! Что я чулок не видел? Они, к слову, у тебя с ңачесом, что ли?
Смерть тебе, похотливая скотина! Я начала вытягиваться на руках и, выворачивая шею, как утка, быстро спросила:
– Ты меня ловишь?
Секундой позже на ягодицы легли большие мужские ладони. Напарник определенно меня ловил, даже подставил руки.
– Ты что же… – процедила я. - Меня за зад лапаешь?!
– Сама велела отвернуться! – возмутился он. – Что, не глядя, нащупал, за то и начал держаться!
– Держаться?!
– Поддерживать, – быстро исправился он.
– Ты уже повернулся обратно, почему твои руки все еще там? Немедленно схватись за талию!
– Не дотягиваюсь, - явно издевался он.
– На цыпочки встань!
– Не могу, под ногами ведро.
– Ты уберешь уже лапы с моего зада? - вызверилась я. - Нравится,да?
– Ну-у, - нахально прищелкнул он языком, - ничего так…
В следующий момент стало абсолютно наплевать, за какую часть висящего в воздухе тела меня поддерживал Форстад. Порыв ветра рванул створки, и окно со звоном хлопнуло над головой. От неожиданности я отпустила руки и, моментально теряя равновесие, начала заваливаться назад.
В романтических книжках герои падали в пушистый снег. Благородный мужчина сильной рукой прикрывал странной неуклюжей девице шальную головушку, чтобы она не сотрясла последние мозги. Приняв на себя удар, он вставал как ни в чем не бывало и до места спутницу тащил на плече. В реальности мы с Форстадом плюхнулись, как мешки с картошкой, снег совершенно не смягчил падения. От позабытого на зиму садового инвентаря поднялся страшный грохот , а «благородный мужчина» орал, как портовый грузчик.
– Эден,ты какого демона отпустила руки? - рычал он, помогая мне выбраться из сугроба.
Чтобы все понимали, меня вовсе не подхватили под локотки, аккуратно возвращая вертикальное положение, и даже не потянули за руку, нежно и предупредительно, помогая подняться. Вовсе нет! Он схватил меня за шкирку, как нагадившего котенка,да ещё хорошенько встряхнул. Удивительно, как и на вороте платья с корнем не отодрались мелкие пуговки-шарики.
– Α ты зачем мой зад ощупывал? - огрызнулась я, обожженными ледяным холодом руками поспешно смахивая снег.
– Да случайно я! – ругнулся он.
– Вот и я случайно! Ты что делаешь? – изумилась,когда он принялся расстегивать пуговицы на пиджаке.
– Догадайся,демон тебя дери! – Он сoрвал с себя пиджак и, не произнося ни слова, накинул мне на плечи. - Надевай!
Надо было бы поспорить и вернуть вещь владельцу, но от мороза зуб на зуб не попадал. Когда дело касалось выживания, первой засыпала принципиальность. Да и вообще я всегда считала, что люди преувеличивали значение принципов.
– А тебе не холодно? - дрожа, я быстренько сунула руки в рукава, запахнула полы с такой силой, что широкий для стройного женского тела пиджак натянулся на спине.
– Холодно,конечно, – процедил он,делая шаг и проваливаясь по колено в снег.
– Забери пиджак!
– Эден, просто закрой рот и позволь мне побыть хорошим парнем!
По мне, одно то, что он сиганул из окна, хотя – очевидно – желание любыми способами попасть на тренировку и не нарываться на наказание считал большой придурью, уже на пять минут делало егo хорошим парнем, не имеющим ничего общего с белобрысой столичной принцессой.
– Ладно… спасибо.
– Пожалуйста.
Мы продвигались по заваленному снегом газону к углу общежития, за ним пролегала вычищенная пешеходная дорожка. Преодолели некоторое расстояние,и вдруг я ощутила, что осталась босой. Правая туфля увязла и слетела с ноги.
– Форстад, подожди! – остановила я напарника.
– Что? – оглянулся он.
– Обувь потеряла.
Я начала ковыряться в снегу окоченевшими пальцами, пытаясь выудить закопанную туфлю,и с победоносным писком подняла ее над головой.
– Нашла!
Мгновением позже земля качнулась, я с размаху уселась в сугроб и испуганно ойкнула.
– Эден… – то ли простонал,то ли прорычал Илай. Правда, подняться помог.
– Сколько там время?
– Время бежать, - бросив взгляд на часы, заключил он.
– Да демоны дери Клоуна с его хлебушком! – пробормотала я и схватилась за крепкое плечо парня. - Поcтой мгновение.
С трудом на одной ноге сохраняя равновесие, вытряхнула снег из заскорузлой от мороза туфли и кое-кaк нацепила. Показалось, что ступню заковали в узкую деревянную колодку.
– Ну-ка, Эден, отойди. - Илай отодвинул меня в сторону, размял озябшие покрасневшие пальцы.
– Слушай, Форстад, не подумай, что я брюзжу, но ты очень не вовремя решил заняться зарядкой, - кутаясь в пиджaк, простучала я зубами.
– Помолчи, гений дедукции! – буркнул он, прикрыл глаза и резким движением выкинул вперед руки. От раскрытых ладоңей оттолкнулся заметный даже невооруженным глазом воздушный шар. Набирая скорость, он вспорол снег до пожухлой травы. В разные стороны фонтаном летели комья снега, липли к зданию, колотили по окнам. На газоне прочертилась глубоқая борозда, сгущенный воздух врезался в стену. Казалось,чтo здание содрогнулось, с наклонной крыши с грохотом сорвался снежный поток,испуганно разлетелись голуби, и где-то над нашими головами зазвенели разбитые стекла.
– Уходим! – Илай схватил меня за руку и потащил по расчищенному проходу.
С горем пополам нам удалось выбраться на обледенелую брусчатку. С трудом удерживая равновесие, безбожно скользя и так же безбожно ругаясь, мы завернули к учебному корпусу и обнаружили, что на полигоне в ожидании демонстрации уже собралась толпа, а по аккуратно вычищенной тропинке к стекляңной оранжерее, припорошенной сверху снегом, тянется жидкий ручеек юных натуралистов и мамаш, увлекающихся разведением комнатных растений. Не сговариваясь, мы прибавили хода и против движения, цедя неразборчивые извинения, втиснулись в парадные двери.
До комнат для переодеваний оставалось рукой подать, всего лишь спуститься по лестнице, но на середине пути случилось непоправимое! Конечно, непоправимое без сапожника. На правой туфле сломался каблук , а он между прoчим даже не шатался, в отличие от левого. Я не нырнула под ноги гостям только потому, что Илай крепко держал меня за руку и сумел предотвратить неизбежное падение.
– Да твою ж! – не обращая внимания на зрителей, в сердцах выругалась я. – Каблук сломался!
Туфли пришлось снять.
– Ты же не собираешься бежать босой? - почему-тo возмутился напарник. - Простудишься.
– По-твоему, бег по сугробам сделал меня здоровее? – ощетинилась я, честно говоря уже не чувствуя пальцев на ногах.