Прикосновение монстра (СИ)

— Приятно? Ты сладкий… Если хоть что-то не понравится, то мы остановимся! В любой момент, Кроль, — предложил Грид, с трудом прерываясь.
— Н-нет, — выдохнул, — ты… знаешь, что… я хочу избавиться от… этого ада. Помоги мне… пожалуйста. Я… я хочу вспоминать хорошее, — Шел запрокинул голову, уткнувшись затылком в монстра и зажмурился, отдаваясь без остатка бушевавшему внутри желанию, переплетенному намертво с черным кошмаром.
Грида не надо было уговаривать или просить, он, усмехнувшись про себя, развязал шнуровку простых штанов Шелдана, и они упали на пол, оставив юношу стоять посреди комнаты абсолютно нагим и беззащитным.
— Так-та-ак, — протянул монстр, пробегая пальцами по достоинству Кролика, и тот обреченно обнял ладонями покрасневшее лицо, вздрагивая, как перед истерикой, — ты оказывается шаловливый…
Арига гладил член пальцами — твердый, сочный, жаждущий чего-то большего, — и прижал палец к головке, чувствуя новую порцию смазки.
— Скажи что-нибудь… что я сучка или шлюха, например, — прошептал Шел, размазывая крупные слезы по щекам. — Ты же это знаешь… лучше остальных… знаешь, как мне было страшно… и как мне было хорошо… хорошо до безумия, до обморока… ты знаешь меня лучше меня… самого. Знаешь… какой я жалкий…
— Сучка здесь только я, — серьезным тоном отрезал монстр, сжав пальцы и принимаясь за вполне обыденную ласку, — это же я работал в борделе. А ты… ты — чувственный мальчик, у которого давненько не было секса. Или вообще не было секса нормального.
Шелдан хотел улыбнуться или возразить, но просто вжался в чудовище, насколько мог, затрепетав и приглушенно постанывая, излился прямо на темно-зеленую широкую ладонь.
— Шаловливый, голодный и очень… шустрый, — Грид вздернул бровку. — Эй, я его еще не распробовал, а ты уже…
— П-прости, просто я… — задыхаясь, пробормотал юноша.
— Да не извиняйся, Кроль, это нормально!
И Шелдану нравилось, безумно нравилось чувствовать ласку чужих и сильных пальцев, их прочную хватку, которая еще немного, и, казалось, превратится в прочные объятия щупальца.
Бывший переписчик, оторопел, жадно глотая воздух. Он пытался прийти в себя, очистить мысли от всполохов блаженства и животного ужаса, разобраться, что-нибудь сделать с уродливым желанием, скручивающимся под кожей в тугой жгут.
— За что?.. Почему именно я?.. Почему?.. — пробормотал он.
Его последние сладкие вздохи сменились глухими и сдавленными всхлипами, которые Грид уж точно не ожидал услышать. К крупной, явно не сладострастной дрожи он тоже не был готов, поэтому на минуту замер, наблюдая, как Кролик погружается в беспросветное горе, неразборчиво лепеча, сквозь рыдания.
— Шелдан? — спросил арига непривычным для него серьезным и встревоженным голосом, моментально отстраняясь. — Все же хорошо было. Ты чего? Что не так?
— Хорошо? Это хорошо, по-твоему?! — парень почти кричал, попутно смахивая слезы, стараясь их унять, но они непокорно продолжали падать на пол. — То… во что превратилась моя жизнь — хорошо?! У меня была работа… у меня были мечты… у меня были планы… а потом все рушится из-за зеленой скользкой твари, и я даже… даже не могу подать в суд! Не на кого. Все не при чем! Виноват только я один… — с усмешкой поднял руки. — А самое поганое, что теперь эта зеленая тварь пытается мне помочь!!! Никому… никому нет до меня дела, только… этой… твари!!! — и он рухнул на колени.
Боль — это не то слово, коим можно описать чувство, сжимающее сейчас оба сердца монстра, пронзающее их черными, раскаленными иглами. Заслуженная боль, на которую Грид не смел роптать, принимая ее всю без остатка.
— Потому что я искренне раскаиваюсь, Шелдан… И я сделаю все, чтобы ты вернул свою жизнь, — арига говорил совершенно бесцветно, только его кожа заметно потемнела от отчаяния, а глаза горели блекло и грустно, будто умирающие светлячки. А в конце фразы медленно потянул ладонь к вздрагивающему плечу.
— Не трогай меня! — огрызнулся юноша.
— Я не трогаю, Шелдан, просто… тебе холодно, наверно. Давай хотя бы одеялко накинем?
— Мне ничего не нужно! Я… всего лишь хочу жить… как раньше!!! Я не хочу видеть и чувствовать твои склизкие отростки в кошмарах! Я… Я не хочу забиваться в угол!!! И кутаться в это проклятое одеяло тоже!!! — чуть ли не во весь голос прокричал Шел.
— Я понимаю, но сразу не получится. Ничего сразу не получается, Шелдан… нужно время. Я не знаю сколько… Я останусь, пока не исправлю… не починю тебя.
— Я не хочу… не хочу… не хочу представлять эту гадость, обвивающую меня… когда… — паренек согнулся практически в три погибели, и его русые волосы касались дощатого пола, — когда… мне хорошо. Я просто… хочу… — слова затерялись в неутешимых горьких слезах.
Грид смотрел с минуту на вздрагивающий жалкий комочек, сейчас и собственное горькое чувство вины раздирало его изнутри. Он сам хотел упасть рядом, проклиная свой тяжкий поступок, выдирая жгутики из головы, растущие вместо волос, и моля о прощении… на которое не имеет право. Но вместо этого монстр, не меняя почти мертвого выражения лица, все-таки накинул на Кролика одеяло сверху, а после и вовсе легко подхватил получившийся кулек на руки.
Юноша затих, едва его коснулась теплая и мягкая родная материя, но, оказавшись в объятиях «зеленой твари», он безрезультатно забился, пытаясь из них выбраться. Конечно же, тщетно: для Грида жалкие барахтанья были не ощутимы, ведь мало того что его раса намного сильнее человеческой, так он еще и здоровее среднестатистического арига, благодаря тяжелому физическому труду в прошлом.
— Рыдать голым на полу все равно не дам. Не хватало, чтобы ты заболел, — пояснил он мрачно. — Теперь ты согрет, и я за тебя не беспокоюсь, так что можешь продолжать.
Шелдана снова убаюкивали, словно дитя, расположившись на кровати. Раньше это один раз сработало, и монстр опять решил попытаться унять страдания и страхи своего подопечного таким вот способом, невзирая на его ненависть и злые слова, бившие по самому больному месту.
Он мимолетно взглянул на ту часть лица Шела, которую не скрывала тряпичная раковина, и оцепенел. На него из-под растрепанных русых волос смотрели покрасневшие, озлобленные, но живые глаза. Именно живые, с огоньком, пробившимся сквозь негодование.
 Комментарий к 6. Осколок надежды (часть 2)
Арига — научное название малочисленной разумной расы существ с щупальцами
====== 7. Безумная ночь ======
Шелдан, снова превратившийся в улитку, поглядывал на померкшего монстра довольно озлобленно из своей тряпичной раковины. А потом притих, успокоился, осознав, что бороться с мертвой, но нежной хваткой Грида абсолютно бесполезно. Только продолжал буравить его горящими ореховыми глазами из укрытия.
— Будешь прогонять — все равно не уйду, — твердо заявил Грид, — я здесь останусь, пока ты не вернешь свою жизнь…
— Я тебя ненавижу! Хочу, чтобы ты это знал!!! Но не прогоняю, ведь я больше никому не нужен!!! — протараторил юноша громким возбужденным голосом.
— Я знаю, — монстр грустно улыбнулся, — такое прощают лишь в сказочках.
— И когда мы... — Шел осекся, на мгновение растерявшись, — когда мы ц-целовались, я тоже тебя ненавидел! И себя…
— Не такая уж и новость, Шелдан, — усмехнулся арига. — Я это тоже знаю.
— Я всех ненавижу!!! — Паренек высунулся из одеяла и замер, как только широкая темно-зеленая ладонь легла на его влажную от слез щеку.
— Ты такой очаровашка, когда сердишься, — подметил монстр, поглаживая легонько покрасневшую кожу. — И глазки у тебя совсем живые сейчас. Злобные, ух… но живые.
Шел оторопел, но не отстранялся и не сопротивлялся, позволяя себя ласкать, не меняя сурового и недовольного лица, только спросил:
— Ты вообще слышал, что я тебе говорил?
— Да, я не глухой. Можешь еще проклясть меня и вспомнить весь матерный словарный запас. Я знаю, что тебе хреново. Очень хреново. Так хреново, что хочется причинить кому-нибудь боль. Особенно когда этот «кто-нибудь» — твой же насильник. — Грид едва ощутимо скользнул пальцами ниже, замерев на плотно сжатых, чуть подрагивающих губах. — Если тебе это важно — мне тоже очень хреново сейчас. Во-первых, парень, который мне нравится, меня ненавидит и живет практически в аду. А во-вторых, я не знаю, как ему помочь… я, как слепой, мыкаюсь то в одну сторону, то в другую, пытаюсь… пытаюсь бороться с этим всем…