Темный Империум: Чумная война (ЛП)

‘Никаких волынок, определенно. Никакой музыки. Ничего такого. Нет, нет, нет, нет! ’ – сказал Ку’гат. ‘Оставьте меня в покое! Дайте мне насладиться тишиной! ’ Он перевел внимание на происходящие в котле процессы. Через некоторое время шум вернулся. Все началось с приглушенного хихиканья нурглингов, которые не могли сдерживать себя, а продолжилось еще более раздражающим жужжанием чумоносцев, которые вновь почувствовали атмосферу веселья.
‘Твои усилия ни к чему не приводят, Септикус. Этот котел – дар нашего Отца. Пользоваться им – великая честь! Он располагает неиссякаемым запасом слизи, внутренностей и подобного рода мерзостей. Он никогда не заполнится, его содержимое никогда не перельется через край. Этот котел не имеет дна, являясь центром вселенной всевозможных недугов. Воистину, это самое настоящее чудо. Место моего рождения, моя боль. ’
Один из нурглингов вскарабкался по фурункулам Ку’гата, встав на один из струпов от имеющихся у него ран. В отличие от своих дурачащихся товарищей, этот нурглинг выглядел угрюмым. Он поглядывал на содержимое котла с лицом неудовлетворенного коносьера.
‘Он понимает. ’ Ку’гат нежно почесал отвисший подбородок нурглинга своим гигантским черным ногтем. ‘Он понимает, каково это быть в трясине печали. ’ От такой сентиментальности он непроизвольно улыбнулся. ‘Не беспокойся, малыш. Я не совершу с тобой той же ошибки, который Отец совершил со мной. ’ Он взял нурглинга и перенес его со своего лица в свой рот, располагая его между своими зубами, что напоминали могильные плиты. ‘Как же это ужасно – существовать в этом мире только ради того, что вечно страдать. Настоящий кошмар, ’ – сказал он, после чего угрюмо взглянул в котел и слегка помешал его содержимое своим посохом. ‘Возможно, когда-нибудь он будет завершен. Недуг, который затмит все остальные, зараза, способная поразить примарха и соединить царство Ультрамар с нашими прекрасными садами навсегда. Но… Ах, неважно. ’ Ку’гат усмехнулся, после чего взглянул на свою напоминающую клешню ногу. ‘Все начинается с зуда и жара! Медленно распространяющаяся зараза споровой инфекции. Ох! ’
‘Звучит великолепно, ’ – сказал Септикус.
‘Нет, не звучит! Не звучит! ’ – застонал Ку’гат. ‘Это лишь зуд, который вызывает Микота Профундис. Лорд Мортарион взывает ко мне. ’ Маленькие ростки грибницы начали очень быстро разрастаться на стопе Ку’гата, после чего перекинулись на ногу, затем в область паха, после – на живот, где они увеличились в размере в несколько раз и продолжили свой стремительный рост в сторону его лица.
Первые ростки дотронулись до его губ. Один из них резко разросся на его лице, после чего вонзился в глаз Ку’гата, сначала окрасив его в белый цвет, а затем – в черный.
‘Черт побери! Септикус, помешай содержимое за меня –я ненадолго отлучусь. ’
‘Мой господин? ’ – спросил Септикус.
Ку’гат замер. Его огромная пасть была полностью раскрыта. У Септикуса перехватило его гнилостное дыхание от того, что массивная туша Ку’гата начала раскачиваться, грозясь развалиться в любой момент.
Чумной Отец обмяк, после чего остался в вертикальном положении.
Расслабленно выдохнув, Септикус направился к основанию стойки для котла, после чего начал взбираться наверх по потрескивающим поленьям.
‘С дороги! ’ – прорычал он. ‘Вы слышали его! Мне нужно мешать! Микстура не должна загустеть! ’
Ку’гат, придя в сознание, обнаружил себя воссозданным в качестве миниатюрного бюста, что стоял на поганке, которая играла роль постамента. Колдовство воссоздало его голову и плечи с точностью до каждой мелочи, включая его пульсирующие внутренние органы, которые, будучи в его нормальном состоянии, остаются сокрытыми от обзора – теперь же их можно было увидеть в разрезе по краям бюста. Демоны не могут ощущать свое тело так же, как это делают смертные, ибо они представляют собой вечные и постоянно изменяющиеся субстанции, но Ку’гат, будучи существом, которое сменило неисчислимое количество форм за не поддающееся пониманию время его существования, находил ощущения, полученные от заражения Микотой Профундис, весьма странными. На самом деле они ему нравились. Наконец-то в его вечной жизни появились новые ощущения.
Микота Профундис была единственной болезнью, что разрабатывалась в хорариуме Мортариона. Несмотря на то, что физическое местонахождение комнаты часов постоянно изменялось – весьма часто она находилась в Черной Усадьбе, что была расположена на Чумной Планете, в охваченных порчей ульях Роттгрейва или же в крыле личного поместья Нургла в варпе – последнее десятилетие она располагалась на Выносливости – флагманском корабле демонического примарха со времен его службы Императору. Преисполненные ненависти, незапятнанные смертные звезды просвечивали сквозь дыры в стене, которые образовались от воздействия гнили. Ку’гат чувствовал пустоты, что была снаружи, чистую и незатронутую порчей Нургла.
Мортарион, полностью покрытый черной грибницей, что поддерживала связь между ними, находился на расстоянии около десяти футов от проекции Ку’гата. Огромные часы в центре зала остановились. Безмолвие, боевая коса Мортариона, служила маятником для этих часов, но на данный момент это оружие находилось в его лишенной движения руке. На вершине этого устройства находился стеклянный колпак, под которым расположился призрак приемного отца Мортариона, что взирал на них свысока.
‘О великий и смертоноснейший Мортарион! ’ – воззвал демон, стараясь перебить звуки работы часов, наполнявших комнату. ‘Чем я могу послужить вам? Вы воззвали к Ку’гату Чумному Отцу, и он радостно отвечает вам! ’ Та ирония, с которой Ку’гат отыгрывал роль радостного прислужника Мортариона, походила на ту, которой играл Септикус по отношению к нему – Великий Нечистый знал об этом. Это раздражало его более всего.
Рот Мортариона был скрыт за его уродливым респиратором. Несмотря на это, его голос звучал очень чисто, даже мрачно, словно полуночные колокола, что звонили по проклятым.
‘Мой брат приближается. Он прибудет в Систему Парменио в течение нескольких дней. Я предвидел это. Наши планы меняются. Мне нужна твоя помощь. ’
‘Но это же часть вашего плана! ’ – сказал Ку’гат. ‘Вы побудили его прибыть в Парменио. Он следует по пути семи шагов так, как вы этого хотели. ’
‘Он идет по этому пути слишком быстро. Он раскрыл секреты моих варп-часов гораздо быстрее, чем мне бы того хотелось. Он изгнал Кварамара, хранителя последних дней в варп. Наша сеть заражений, связывающая планеты друг с другом, находится под угрозой без безостановочной охраны Кварамаром. ’
‘Я почувствовал то, как его изгнали. Он является пятым фаворитом Нургла. Шторм, что поднялся по его возвращению в сады, нагнал ветра, которые смогут ощутить все. ’
‘Ты слишком флегматичен по поводу его изгнания, ’ – сказал Мортарион.
‘Мой юмор хорошо сбалансирован. Я не являюсь последователем Кровавого Бога, что видит ярость в чем угодно, или же бесконечно проклинаемым слугой Тзинча, что уделяет слишком много внимания своим планам и хитростям, в результате чего лишь корчится от неудовлетворения. Я вижу все таким, какое оно есть. Робаут Гиллиман действительно обладает силами, которых будет достаточно для того чтобы покончить с Кварамаром навсегда. Меч, что он носит… ’ - Ку’гата передернуло от страха.
‘Ты боишься его, третий фаворит Нургла? ’
‘Боюсь, ’ – ответил Ку’гат, решив, что лучшей стратегией будет говорить только правду. ‘Меч, что он носит, горит разрушительным пламенем Анафемы. Смерть, которую он приносит, не подразумевает перерождения – лишь смерть. Этот меч – творение сущности, имя которой я не посмею назвать. Это оружие, которое может убить меня. Оно может убить и вас. ’
‘Ничто не может убить меня. ’
‘О, Лорд Мортарион, не будьте так уверены, ’ – сказал Ку’гат с преувеличенной проницательностью. ‘Кварамару повезло. Он существовал с самого начала, существует до сих пор и будет существовать до самого конца. Судьба даровала ему защиту, которую нам получить не суждено. Мы должны быть осторожны. ’