Гуркха и Владыка Вторника (ЛП)

За его спиной сидел затянутый в боевой доспех монгол Кхунбиш с глазами, закрытыми в молчаливой медитации. Он был в некотором роде пацифистом и ему требовалось подобное дзену состояние, чтобы осуществлять насилие любого вида. Полковница Шакия устроилась в командном модуле, подключившись к Карме напрямую, ее голова была упакована в жидкий гелевый шлем, значительно усиливавший ее ментальные рефлексы, позволяя командовать множеством дронов не выжигая эхо чрезмерным потоком данных. Она, разумеется, была единственной, кто делал что-либо полезное, ее тело было покрыто потом, а мышцы подергивались.
Последним обитателем комнаты была Карма, несколько полных уровней ее разума фокусировались на происходящем, пережевывая цифры в противостоянии с полями искажения джиннов, и ее присутствие ощущалось почти физически, призрак, парящий над головами, дарующий странное ощущение безопасности. Бог-Машина была в комнате. Что могло пойти не так?
Так что, когда двери разъехались, они все посмотрели вверх, ошеломленные, кроме Гамилькара Панде, откинувшегося на своем сидении и приветственно улыбавшегося.
– Дверь! – закричал Додже, вытаращившись на выгнутую крышу, где он, предположительно, ожидал увидеть Карму, парящую в эфире. – Гребаная непробиваемая дверь открылась!
– Добрый вечер, Додже, – сказал Гурунг.
Он выступил перед джинном и два старика уставились друг на друга, мужчины, чья общая история привела город к этому безумному мгновению, потенциальному столкновению призрачной вселенной и квантовой аннуляции.
– Что это значит, шериф? – слова Кармы прогремели сверху, словно глас разгневанной богини. – Вы нас предали.
– Я их пригласил, – ответил Гамилькар Панде. – Со всем уважением, Карма, но ты попросила найти другой путь. Честно говоря, нет никакого желания посылать мою возлюбленную Канелию на штурм сада. Мне очень нравится этот сад.
– Спасибо, – РеГи присела в реверансе.
Полковница Шакия издала в своем шлеме придушенный звук, отвергая подобную любовь.
– Кроме того, – продолжил Гамилькар Панде, – оружие, которое ты собираешься использовать, ну, складывается впечатление, что оно может разрушить куда больше, чем одну эту башню. В коконе своего рая, мы считаем, что одиноки в этом мире, но это не так, верно? На планете хватает адских мест. Кто знает, что будет ответом на полное развязывание силы? Эскалация хорошей не бывает, так ведь, Карма? Разве не потому часть тебя дала мне карт-бланш?
– Продолжайте, шериф, – чуть помедлив ответила Карма. Ее тон был ледяным, клиническим.
Гамилькар Панде повернулся к джинну.
– Мелек Ахмар, Владыка Вторника, Красный Король, согласны ли вы на условия, которые…
– Нет, хер там я согласен! – взревел Мелек Ахмар. – Я пришел сюда править! Либо сегодня я сяду на трон, либо я сожгу всё!
– Ваш кармический счет взлетел с безумной скоростью, очень скоро вы сможете купить трон, – заметил Гамилькар Панде с некоторым весельем в голосе. – Хотя желания, которые вы исполняете… ох, не верится, что вы получаете удовольствие…
– Хренов Гурунг заставляет меня заниматься самыми гнусными вещами, принуждает продолжать злодейства. Позволь тебе сказать, шериф, вы, хреновы хомы, придумываете самые смехотворные, ужасные желания, а потом я вынужден взять и исполнить их, а потом все вы, ублюдки, сидите и меня обзываете всяким! Мне это надоело, меня тошнит от этого города, хотел бы я никогда здесь не появляться!
– Я не способна понять вашу стратегию, – субвокализировала Карма Гамилькару. – Первый Селюк выглядит нестабильным. Вы его выводите из равновесия. Он обладает невероятной разрушительной энергией и, вероятно, мозгом имбецила. Вы рискуете нашим выживанием.
– Нашим выживанием? Первостепенным является выживание города. Ты и я городу не синонимичны.
– Ясно.
– Я предохранитель. Ты дала сбой, Карма?
– Вы самонадеяны, шериф. Вы слишком много себе позволяете. Я напрасно вам доверилась.
– Возможно. В любом случае, я доведу это до конца. Ты согласна?
– В данный момент не вижу вариантов лучше.
– Благородный Марс, – сказал Гамилькар Панде. – Вы истинный и древний король джиннов, один из семи, верно?
– Один из семи, – подтвердил Мелек Ахмар. – Я об этом и говорю. Думаешь, мы, джинны, разбрасываемся королевскими титулами как хомы?
– Разве отправление правосудия не одна из обязанностей короля?
– Так ты и в самом деле признаешь меня королем этих владений? – в глазах Мелека Ахмара зажегся лукавый огонек. – Джинны придерживаются строгих законов и документации, чтоб ты знал. – Он щелкнул пальцами. – РеГи! Я так понимаю, ты хорошо разбираешься в составлении контрактов? Вот этот хом предлагает нам трон…
– Так скажем, вы скорей приглашенный судья, – сказал Гамилькар Панде. – Может, высокий гость? Выдающийся монарх с королевским туром, почтивший нас своей мудростью и знанием законов. Карма и я по этому вопросу единодушны, и мы просим прощения за скудность нашего приветствия.
– Хорошо сказано, шериф, – широко улыбнулся Мелек Ахмар. – Наконец учтивость, приличествующая братьям-королям. Я принимаю твое приглашение. Должен сказать, над приемом гостей вам стоило бы еще поработать.
– Я говорил о правосудии, – сказал Гамилькар Панде. – Я следователь. Возможно, вы соблаговолите выслушать мое дело.
– Правосудие! – выкрикнул Додже. – Шериф правду говорит! Я требую правосудия, Король-джинн! Твой слуга Гурунг преследовал меня годами. Он почти убил меня сорок лет назад, а сейчас вернулся завершить работу! Он одурачил тебя, чтобы ты исполнил его желание, Король Марса. Он привел тебя, чтобы ты меня убил!
Мелек Ахмар сердито посмотрел на Гурунга.
– Гурунг, это правда?
– Несомненно, – ответил Гурунг. Он подкрутил усы и похлопал по своему ножу.
– Ну вот, – сказал Мелек Ахмар. – Мы действительно пришли тебя убить. Шериф, будь так добр, выдай нам его. Может у Гурунга улучшится настроение, если он его зарежет, а мы, наконец, вернемся к закатыванию вечеринок и наслаждению жизнью.
– Он признался в планах убийства! – вклинился Додже. – Мы в городе закона, Король-джинн. Мы ценим человеческую жизнь. Мы ценим справедливость. Таковы законы Кармы. Тебе и твоим псам здесь места нет.
– Да, человеческая жизнь. Законы. Справедливая цена. – Спокойно произнес Гамилькар Панде. – Это действительно идеалы, которыми мы живем. Бхан Гурунг, к сожалению, я не могу выдать вам Додже. Позвольте выступить в его защиту. Помните ли вы, как убили двадцать три мужчины и женщины около сорока лет назад, в очевидной попытке добраться до этого человека, Додже?
– Да, помню, – кивнул Гурунг.
– И тогда же вы пытали и убили его брата?
– Да.
– Зачем?
– Я пытался найти Додже, – ответил Гурунг.
– Мой бедный братик, – всхлипнул Додже.
– Бхан Гурунг, вы почти убили Додже, когда он наконец вернулся домой?
– Да. Я и сам почти умер.
– А затем?
– Меня судила и приговорила к смерти армия. Мой расстрел должен был состоятся в день, которым по удаче стал КД1. Карма объявила общую амнистию, и я был спасен.
– Кто установил дату вашей казни, Гурунг?
– Люди, которые меня судили.
– Кто они?
– Мне не позволено разглашать детали военного суда гражданским, – оглянулся Гурунг.
– Я полковница Шакия, Оборона, здесь я старший по званию офицер, – сказала Канелия Шакия. Ее гелевый шлем уменьшился до капюшона на спинке кресла, оставив тонкую голубую пленку на ее лице, что придавало ей вид выходца из моря. – У меня есть полномочия рассекретить все записи, относящиеся к вашему делу, Гурунг.
– В зале присутствовали четыре генерала и секретарь, – ответил Бхан Гурунг.
– У меня есть имена этих генералов, – сказал Гамилькар Панде. – Один из них особенно интересен. Его брат был спикером в парламенте.
– Ничего необычного, все они были коррумпированы и связаны друг с другом, – сказал Додже. – Старая система. Прогнившая до основания.