Русские народные сказки Пермского края

  
 
 
 
ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ
 
 
За тридевять земель отсюдова,
 
За морем-окияном, да за островом буянам,
 
В пряничной стране, средь молочных рек,
 
На кисельном берегу жил да был царь,
 
Сладко ел, сладко пил, пиры пировал,
 
Жил-поживал, добра наживал.
 
Много ли, мало ли лет прошло,
 
Про то знать мне не дано…
 
  
 
 
 
32. Про горох
 
Жил-был старик со старухой. Старуха у него была упрямая да настырная. Вот раз привязалась к старику: «Старик, посей горох! Старик, посей горох!» — «А куда ж я его посею, земли-то нет?» Ну, она думала, думала — действительно, земли у них не было — и говорит: «Хоть в голбец [48] посей, в голбце же есть земля».
Старик взял да и посеял горох в голбец. А горох рос, рос в голбце и до полу вырос, больше расти некуда. Старуха и говорит старику: «Старик, проруби в полу дырочку. Старик, проруби в полу дырочку». Ну, куда деваться от старухи. Взял и прорубил в полу дырочку. А горох рос, рос, рос и до потолка вырос. А старуха опять пристает к старику: «Старик, проруби в потолке дырочку. Старик, проруби в потолке дырочку». Ну, старик взял и в потолке прорубил дырочку.
А горох рос, рос и до крыши вырос. Старуха опять привязалась: проруби да проруби и на крыше дырочку. Пришлось и на крыше прорубить дырочку. А горох рос, рос, рос, рос и до неба вырос. Да такой вырос горох-то хороший, цвету было много, а потом такой сделался стручистый. А как там наверху стручки-то собрать, не знают. Ну, старик думал, думал, как горох оттуда собрать, и решил сделать высокую лестницу. Сделал большую, длинную лестницу и говорит:
— Вот по этой лестнице и полезу.
А старуха ему:
— Старик, возьми меня с собой, я тоже хочу за горохом.
— Да куда я тебя возьму-то? Как я тебя возьму?
Ну, она думала, думала и придумала. Сшила большой мешок и говорит:
— Вот я в мешок-то залезу, а ты его на плечо закинь.
— Да как я его понесу: руками-то надо же за лестницу держаться.
— А ты мешок-то в зубы возьми.
Старик так и сделал. Взял мешок со старухой в зубы, перебросил через плечо, а руками держится за лестницу. Стал залезать. Лез, лез, лез, высоко уже залез. А старуха сидела, сидела в мешке-то да и пернула. Старик мешок из зубов-то и выронил от испуга. Старуха по лестнице-то тор-тор-тор-тор и покатилась обратно. Ну, и упала на пол. Старик думает: или за горохом дальше лезть, или уж за старухой спускаться. Решил обратно слезть. Слез, смотрит: старуха стонет в мешке. Вроде уж ни жива ни мертва. Ну что, лечить надо. Пошел баню топить. Истопил баню, старуху к бане притащил, старуха лежит, стонет. Бежит мимо заяц, спрашивает:
— Че ты, старик, плачешь?
— Да вот, — говорит, — старуха, наверное, у меня умерла.
— А че ей сделалось?
— Да вот, за горохом лазила, да упала.
— Ну, — говорит, — лечить надо.
— А ты умеешь лечить?
— Нет, я не умею.
Бежит волк.
— Че, — говорит, — старик, сделалось?
— Да вот, старуха ни жива ни мертва, упала с лестницы — за горохом лазила.
— Дан лечи.
— Дак я не знаю, как лечить-то.
Бежит лиса.
— Че, — говорит, — старик, тут сидишь?
— Да вот, старуху надо бы в бане попарить, полечить.
А лиса, хитрая, говорит:
— Я могу твою старуху вылечить. Налей побольше масла в кринку, медку да чайку да неси все в баню, я ее там попарю-полечу.
Ну, старик радехонек, все собрал, принес в баню. Ну, а лисе, конечно, вовсе на старуху наплевать, лишь бы только самой поесть, попить. Поела, попила и кричит:
— Открывай шире двери!
Старик открыл шире дверь-то, лиса оттуда выскочила и убежала. А старуха так и осталась в бане. Старик пошел, конечно, давай уж сам ее мыть да парить. Попарил, помыл, старухе и полегчало. А старик все приговаривает:
— Я же тебе говорил, что не надо горох сеять. Вот, смотри, мы и дом-то с тобой весь изрубили.
Обещала старуха больше старику не перечить и во всем подчиняться. И стали они дальше жить-поживать.
  
33. От Понедельника до Субботы
 
Жили мать с сыном. А в деревне их за что-то невзлюбили, забили в бочку и кинули в море. Выбросило бочку на берег. Сын пошел чего-нибудь достать поесть. Шел, шел по берегу и увидел дворец. Зашел — никого в нем нет. Он походил-походил, пришел к матери и говорит: «Мама, я нашел вон там дворец, пойдем туда. Хозяева придут — мы у них попробуем как-нибудь устроиться. А если никто не объявится, будем так жить». Пришли они, сколько-то там пожили — заявился хозяин этого дома. Рассердился он, что в его дворце хозяйничают, и хотел убить сына. Однако сын с ним справился и закрыл в погреб, а матери ничего не сказал. Вот как-то собрался сын на охоту и говорит: «Вот тебе, мать, ключи от всех палат, а погреб не открывай». Мать все комнаты проверила, и стало ей интересно, что это сын не разрешает в погребе посмотреть. Открыла она и этого мужчину, хозяина дворца, выпустила. И так долгое время делала: сын уйдет — мать мужчину выпустит; сын воротится — мать мужчину этого опять закроет. Вот в конце концов этот мужчина и говорит: «Давай твоего сына убьем, а ты во дворце хозяйкой будешь». Мать говорит: «Ну как же? Это мой сын, жалко мне его». — «Ну, тогда пошли его за живой водой. Может, он и не вернется, там погибнет». Вот приходит сын с охоты, а мать прикинулась, что заболела. «Мне, — говорит, — надо живую воду». — «Я, мама, все для тебя сделаю», — сын отвечает. Сел на лошадь и поехал.
А жили раньше маленькими государствами. Заехал он в одно царство-государство, называлось оно Понедельник. Там переночевал. Царь Понедельник его выспросил: «Ты куда поехал?» Он говорит: «Нужно мне живую воду, у меня мать болеет». Понедельник и говорит: «Ладно, дам я тебе кувшин. Поедешь по дороге, заедешь в горы. Там бежит живая вода. Наберешь воду в кувшин. Полный не бери, только полкувшина, а потом садись быстрее на лошадь и уезжай». Сын так и сделал. Приехал в горы, нашел эту воду, полкувшина набрал, А потом только успел на лошадь сесть, стал выезжать — эти горы сомкнулись. Если бы полный кувшин набрал, они бы его раздавили. Вот поехал он с живой водой, заехал на землю другого государства. Называлось оно Вторник. А когда там ночевал, царь Вторник ему живую воду подменил, налил простую. Привез он эту воду матери, она попила, сказала, что ей лучше стало.
Опять этот мужик придумал. «Давай, — говорит, — мы его пошлем за яблоками за золотыми. Он тебе их не привезет, там погибнет». Вот мать притворилась, что опять заболела. «Надо, — говорит, — мне яблоки золотые». Поехал сын, заехал в государство Среды, там переночевал, рассказал, что за золотыми яблоками поехал. Царь Среда ему и говорит: «Вот, поедешь туда-то, где эта яблоня растет. Ее черти охраняют, ты сразу яблоки не рви, а подожди. Они, черти, кого-нибудь поймают, и пока его есть будут да веселиться, ты в это время и успеешь яблоки нарвать». Приехал парень к этой яблоне, засел и стал ждать. Только черти кого-то там поймали, он яблок нарвал и поехал обратно. По дороге заехал в государство Четверга, рассказал царю Четвергу все, а тот ему яблоки золотые на простые подменил. Матери он яблоки привез, та поела, ей легче стало.
Сколько-то времени прошло, мужик ее опять подучает: «Есть такие-то поросята необыкновенные. Надо его за их печенью послать». Мать говорит: «Я опять заболела. Мне надо печень поросят. Привези мне хоть одного поросенка, я у него печень достану и поправлюсь». Поехал сын искать этих поросят. Ехал, ехал. Доехал до государства Пятницы. У царя Пятницы переночевал, все ему рассказал. Царь и говорит: «Вот ты так сейчас поедешь, увидишь свинью, свинья эта очень сердита, она тебе этих поросят никак не отдаст. Ты куда-нибудь заляг, эти поросята разбегутся. Ты одного поросенка ущипни. Второй раз они разбегутся. Ты опять ущипни. А третий раз хватай поросенка, садись на лошадь и гони».