Русские народные сказки Пермского края

— Давай Машеньку отдадим замуж, пусть она уйдет, а сад останется моим девочкам. Они будут в этот сад ходить и всю работу выполнять легко.
Старик согласился. А тут и жених есть — парень, которому она на вечерках полюбилась. Сыграли свадебку, а когда их от венца везли в дом жениха на другой конец деревни, сад встал и следом пошел. И где Машенька стала жить, там и сад этот стал расти под ее окнами.
Осталась мачеха и без Машеньки, которая выполняла всю работу по дому, и без сада, который помогал Машеньке во всем. Осталась она со своими дочерьми, и пришлось им выполнять всю работу самим.
  
43. Иван Мельников
 
Жили старик со старухой, и был у них сын, Иван Мельников. Старик со старухой умерли, осталась Ивану от родителей мельница, только молола она плохо. Повадилась к нему ходить лисица — лизать брусок на мельнице.
Иван Мельников и говорит ей:
— Ты у меня, лисица, доходишься брус лизать — я тебя убью.
— Не бей меня, — говорит лисица, — я тебе на пору-на время сгожусь.
Вышла она на угор и легла. Бегут два волка и спрашивают:
— Что, лиса, покатываешься, поваливаешься?
— Я, — говорит хитрая, — тут у царя в гостях была да опять хочу идти.
— Возьми, — говорят, — нас с собой. — Ну, пойдемте.
Пришли они к царю.
— Вы, — говорит лиса волкам, — постойте-ка тут за воротами, а я пойду схожу.
Зашла она к царю во дворец и говорит:
— Царь, великий государь, не изволь казнить, а изволь слово говорить.
— Говори!
— Мой хозяин, Иван Мельников, послал тебе пару волков.
— Пойдите, слуги, заберите, — царь приказывает.
Слуги ушли, волков забрали, а лису угостили. С тем она и ушла. Пришла и опять на угоре развалилась. Идут два медведя и спрашивают ее:
— Что, лиса, поваливаешься, что покатываешься?
— Я у царя в гостях была да опять хочу идти.
— Возьми и нас с собой.
— Ну, пойдемте.
Она их с собой взяла во дворец, у входа оставила, а сама прямо к царю. Опять просит:
— Царь, великий государь, не изволь казнить, а изволь слово говорить.
— Говори!
— Иван Мельников послал тебе пару медведей.
— Пойдите, слуги, заберите, — говорит царь.
Слуги медведей забрали, а лису опять угостили.
Пошла лиса обратно на тот угор. Бежит пара куниц.
— Что, лиса, поваливаешься, покатываешься?
— А я, — говорит, — у царя была в гостях да опять пойду.
— Возьми нас с собой.
Вот пошли они к царю. Пришли, а лиса опять свое.
— Царь, — говорит, — великий государь, не изволь казнить, а изволь слово говорить.
— Говори!
— Иван Мельников послал тебе пару куниц.
— Пойдите, — говорит царь слугам, — заберите.
Опять лису угостили.
Пошла она опять на угор. Бежит пара хорьков.
— Что, лиса, поваливаешься, что покатываешься?
— А я, — говорит, — у царя в гостях была, снова хочу идти.
— Возьми нас с собой.
И с этими так же было. И вот выдумала лиса сватать царскую дочь. Пришла к царю, начала сватать.
— Иван Мельников, — говорит, — задумал жениться и велел посватать вашу дочь.
Царь подумал-подумал и согласился.
Пришла лиса к Ивану Мельникову и говорит:
— Иван, я за тебя высватала царскую дочь, поехали к царю.
А Иван ей:
— Да ты что? Мою бедность не знаешь? В чем я поеду? Мне на себя и накинуть нечего.
А лиса ему:
— Поезжай как есть.
Приехали. Лиса Ивана Мельникова за воротами оставила, а сама к царю.
— Царь, великий государь, не изволь казнить, изволь слово говорить. Ехали мы к тебе в лодке, везли с собой напитки-наедки. Лодка перевернулась, все из нее выпало, одежда вымокла. Теперь Ивану Мельникову стыдно тебе показаться.
Царь говорит слугам:
— Принесите одежду, в которой я к заутрене хожу.
Иван Мельников переоделся, пришел к царю. Сели они все за стол. А Ивану в царской одежде непривычно, стал он себя ощипывать, охорашиваться.
— Что, — спрашивает царь лису, — он у тебя ощипывается, охорашивается?
— Да он у нас в эдаком только на мельницу ходит, — лиса отвечает.
— Пойдите, — говорит царь, — слуги, принесите одежду, в которой я к обедне хожу.
Принесли Ивану одежду, надел он ее на себя. Вот свадьбу отвели, царя в гости к себе повезли. А лиса впереди бежит. Видит: ходят пастухи по берегу, пасут коров.
— Чьи вы, пастухи? — спрашивает лиса.
— Идола Проклятого.
— Не говорите, что Идола Проклятого, говорите, что Ивана Мельникова, не то царь вас казнит.
Вот царь мимо проезжает, спрашивает:
— Чьи вы, пастухи?
— Ивана Мельникова! — те ему отвечают.
Опять едут. Лиса видит: коней пастушат. Она опять:
— Чьи вы, пастухи?
— Идола Проклятого.
— Не говорите, что Идола Проклятого, говорите, что Ивана Мельникова, а то царь вас казнит.
Они так и сделали.
Едут дальше. Лиса видит: пастухи пасут овец стадо. Она и говорит опять:
— Чьи вы, пастухи?
— Идола Проклятого.
— Не говорите, что Идола Проклятого, говорите, что Ивана Мельникова. Царь, что следом едет, вас казнит, ежели так не скажете.
Ну, пастухи так и сказали.
Дальше лиса пастухов со свиньями и гусями встретила и им так же отвечать наказала.
Бежит дальше. Стоит на реке мельница. Забежала лиса на мельницу, спрашивает:
— Чьи вы, мельники?
— Идола Проклятого.
— Не говорите, что Идола Проклятого, говорите, что Ивана Мельникова.
Так они и назвались. А лиса добегает до дому самого Идола Проклятого. В дом забежала, говорит:
— Идол Проклятый, убирайся-ка из дому.
— Что такое? — Идол спрашивает.
— Царь едет, вас казнить хочет.
— Куда же мне деваться?
— Ступай в обмет [56] со всей семьей, в солому прячьтесь. Вот они убежали, спрятались. Царь подъезжает, спрашивает:
— Чей это дом?
— Да Ивана Мельникова.
А дом хороший, двухэтажный. Зашли они в дом. Лиса их встретила. А на столе всякие кушанья, напитки стоят. Сидели они гостили, шутки шутили. Лиса и говорит:
— Давай, царь, еще одну шуточку сшутим: давай один обмет сожжем.
— Что ты, Лиса Семеновна: у вас скота много, обмет-то нужен.
— Да он у нас лишний.
Ваяли и сожгли обмет. Идол Проклятый и сгорел со всей семьей.
Теперь Иван Мельников и царская дочь там живут.
  
44. Про Иванушку
 
В некотором царстве, в некотором государстве, а именно в том, в котором мы живем, жили да были старик со старухой, и был у них сын Иванушка. Вот старушка заболела и умерла. А старик взял другую жену с двумя мальчиками. Новая мать любила своих сыновей, а Ванюшку нет, и пищей его обижала, и работать заставляла больше, чем других. Выросли дети, и стало им лет по двадцать и больше. Провели они посев, мать им и говорит: «Пока делать нечего, поезжайте в город, заработайте деньги, нынче зимой вас женить будем. Купите для себя брюки, рубашки, фуражки и для будущих невесток подарки». Стала собирать их в путь-дорогу. Напекла им пирогов да шанег. А Ванюша все это слышал, и ему тоже захотелось заработать денег и купить наряды для себя и для невесты. Но мать его не пустила, а сказала: «Ты будешь чистить двор, пасти скот, помогать в хозяйстве». Ванюша заплакал. Пожалел его отец и говорит: «Ладно, Ваня, поди вместе с братьями. А я за тебя здесь буду работать». И Ваня пошел с братьями. Но еды ему мать не собрала в котомку. Шли они, шли — устали. Сели — поели, а у Вани есть нечего. Пошли дальше, шли, шли, ночь настала. Костер разожгли, поели, переночевали, а у Ванюши есть нечего. Так и на второй, и на третий день. Не вытерпел он и попросил у братьев: «Дайте хоть один пирожок». Они дали ему половинку и дальше пошли. Шли, шли, устали, сели обедать. Ваня опять у них попросил шанежку. «Сколько ты будешь выпрашивать у нас? Зачем ты за нами идешь?» Набросились на него братья и избили, так глаза ему подбили, что он видеть не стал. Бросили его, а сами дальше пошли.