Burning for your touch (ЛП)

– Что за херня с этим Арвидом. У него всё в порядке с головой? – кривится Элиас.
– Ну, мы не поедем, – говорит Юсеф.
– Что?! Почему? – стонет Адам.
– В смысле почему? Половина этих парней наехала на Сану, а потом на нас с Элиасом в прошлые выходные. Где твоя преданность?
– Но это такая шикарная возможность развлечься! Ты вообще слышал когда-нибудь, чтобы группу мусульман приглашали провести время в такое крутое, роскошное место? – продолжает настаивать Адам.
– О чём ты, блядь, говоришь?! – хмурится Элиас. – К тому же Эвен даже не мусульманин.
– Ты знаешь, о чём я! Подумай обо всех видео, которые мы сможет там снять. Я слышал, у Арвида огромный дом.
– Мы не едем! – отрезает Элиас.
.
– Я сегодня кое-что заметил, – практически шепчет Микаэль.
Эвен сидит на полу, а Микаэль лежит на кровати на спине, откинув голову. Они оба конкретно под кайфом. Но Эвен всё равно продолжает держаться на расстоянии. В конце концов они впервые проводят время вместе – только вдвоём – после случившегося.
– Что ты заметил? – спрашивает он, делая длинную затяжку.
– Что ты мало говоришь, когда мы все вместе.
Oх.
Эвен на мгновение встречается с ним взглядом, пытается представить, выглядит ли он сейчас настолько же беззащитным, каким чувствует себя.
– Ты тоже, – говорит он.
– Да, но я всегда был таким, – отвечает Микаэль. – У меня никогда не было ничего особо интересного, чем я мог бы делиться. Но ты напротив… Раньше ты постоянно болтал, когда мы собирались вместе. А теперь, ты словно…
Он замолкает.
– Словно что? – спрашивает Эвен. Скажи это. Просто скажи это.
– Словно ты там только физически. Словно ты – это больше не ты.
Эвен отводит глаза, не хочет, чтобы Микаэль что-то прочитал в них. Он чувствует себя ранимым. Он под кайфом, и он чувствует себя уязвимым, поэтому он отводит взгляд.
– Я – по-прежнему я, – говорит он, и слова обжигают горло.
– Я знаю, что внутри ты – по-прежнему ты, – отвечает Микаэль. – Но мне кажется, что ты боишься быть собой с нами.
.
Следующие несколько дней Эвен ходит в школу и старается не думать о том, что Исак поедет в горы с тринадцатью парнями, которые его ненавидят. Он изо всех сил старается не волноваться.
Он берёт конспекты, которые Исак делает для него, и сосредотачивается на лечении. Ожог не такой уж сильный, поэтому в течение недели ему становится лучше. Через несколько дней он сможет вернуться в бассейн.
Эвен теперь сможет перестать болтаться на игровой площадке у бассейна, ожидая, когда появится Исак и притворится, что ему тоже хочется покачаться на качелях. Ему кажется глупым то, как им необходима эта близость, чтобы нормально функционировать. Они будто заряжают севшие батарейки или получают новую дозу наркотика, без которого не могут жить. Это нелепо. И сегодняшний день не исключение.
Эвен встаёт, собираясь уходить, как вдруг Исак выпаливает:
– Ещё пять минут, – потом добавляет, – пожалуйста!
Эвен фыркает от смеха и садится обратно.
– Ты справишься без меня в заснеженных горах? – шутит Эвен, заставляя Исака покраснеть.
– Справлюсь.
Эвен вытаскивает сигарету. И после второй затяжки понимает, что не спросил Исака, не возражает ли он.
– Почему я должен возражать? – удивляется тот.
– Потому что пассивное курение тоже вредно? Большинству людей это не нравится.
– Я не большинство людей.
– Ты что, куришь настоящий никотин? – спрашивает Эвен, вскидывая брови и заставляя Исака рассмеяться.
– Нет. Просто я думаю, что мы всё равно умрём.
– Фигово.
– Реалистично, – пожимает плечами Исак. – СМИ сейчас с ума сходит, постоянно крича о здоровье и фитнесе. Но на самом деле это всё одна огромная корпорация, которая стыдит слабых и приносит прибыль богатым. Особо питательные продукты, йога, органические ингредиенты, бла-бла-бла. Это всё один большой развод. Но он имеет успех, потому что люди – социальные существа по своей природе, которым не нравится плыть против течения.
– Ну вот опять.
– Я серьёзно. Ты когда-нибудь думал о сектах? Когда-нибудь задумывался, как люди могут быть настолько слабы ментально и духовно, что готовы отдать какому-то мошеннику, давшему обет молчания, все свои деньги и вступить в секту? Когда-нибудь размышлял, насколько они сломлены, раз позволяют какому-то бородатому парню промыть себе мозг? Люди постоянно думают об этом и смотрят на них свысока.
– Я не понимаю.
– Людям нравится смотреть свысока на других и смеяться над беднягами, вступающими в секты. Но при этом они не видят, что сами делают то же самое несколько раз за день. Коллективное бессознательное проявляется во всём – от мнений, распространяющихся, как огонь, потому что какой-то человек, которому доверяют, выражает их, до группок отвратительных людей в школах, слепо следующих за своим лидером, потому что думают, это защитит их и сделает популярными. Всем промывают мозги. Просто никто не думает об этом, когда следует за трендом, который все называют «здоровым».
– То есть ты хочешь сказать, что люди, которые занимаются йогой, на самом деле школьные хулиганы, вступившие в секту? – фыркает Эвен.
– Нет! Не надо этого снисходительного тона. Я серьёзно, – Исак хмурится, и Эвен со смехом поднимает руки. – Я просто хочу сказать, что сейчас в моде движение за «здоровье», которое стыдит людей, любящих пить Кока-колу и Фанту или курить. Просто дайте людям пить грёбаную Фанту. Может, это на мгновение делает их счастливыми. Возможно, ваши отвратительные протеиновые коктейли делают вас счастливыми. Но то же самое чувствует и те, кто любит Фанту!
– То есть тебе нравится Фанта, – смеётся Эвен.
– Я, блядь, обожаю Фанту, – улыбается Исак.
– Я, блядь, обожаю курить. Разумеется, в умеренных дозах.
– Тогда кури, раз это делает тебя счастливым.
– Но это может меня убить, – говорит Эвен.
– Всё может тебя убить.
– Именно поэтому большинство философов курят сигареты?
– Где ты нашёл такую статистику?
– Я только что это придумал.
Они смеются ещё какое-то время. И Эвен чувствует, что лёгкость, существовавшая между ними до Хэллоуина, вернулась. Это кажется правильным. Это успокаивает.
– Почему Гераклит? – спрашивает Эвен.
– Почему ты хочешь знать?
– Любопытство, – Эвен пожимает плечами.
– Ну ты мог бы погуглить, – Исак закатывает глаза.
– Но мне интересно, почему он нравится тебе.
– Он был честным, – отвечает Исак. – Он был досократиком и ненавидел людей. Он вёл замкнутый образ жизни и много писал об очень сложных и противоречивых вещах, которые непросто было понять другим людям.
– Он часто менял своё мнение?
– Нет. Он считал, что противоречивая природа вещей является основой мироздания. Он говорил, что всё схоже и в то же время отличается, что противоположности связаны и создают энергию, правящую нашим миром. Что-то типа этого.
– В этом нет смысла, – морщится Эвен, потирая рукой лоб.
– Нет, но просто подумай об этом. Мы либо спим, либо бодрствуем. Мы не можем делать и то и другое одновременно, и не можем не находиться в одном из этих состояний.
– Это фигня. Ты можешь умереть.
– Вот сейчас ты переходишь в состояние небытия, – говорит Исак. – Но, когда ты жив, ты либо спишь, либо бодрствуешь.
– То есть тебе нравится этот философ, потому что он сказал что-то очень очевидное о бодрствовании и сне и указал на двоичные состояния?
Исак бросает на него сердитый взгляд, и Эвен со смехом поднимает обе руки в примирительном жесте. – Не обижайся.
– Очевидно, что он мне нравится и по другим причинам, но это неважно. Я не собираюсь рассказывать, почему люблю его, не хочу давать тебе повод поиздеваться.
– Я не издеваюсь, – смеётся Эвен.
– Неважно.
.
Вечером Эвен никак не может заснуть и в какой-то момент вбивает в строку поиска имя «Гераклит». И когда он читает, что его прозвали «Плачущим философом», у него больно сжимается сердце.