Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 1. Начало (СИ)

Питер Петтигрю, участвовавший в подстроенных набегах на дома чистокровных волшебников, как-то однажды совершил оплошность, выдав себя, за что чуть не поплатился, но Дамблдор его выручил в обмен на магический долг. В счет этого долга чистокровный Петтигрю привел в дом Поттеров Риддла. Альбус от своих шпионов знал — Волдеморт не станет убивать маленького Гарри, так что считал риск потерять очередного наследника Певереллов минимальным. Когда сигнальные чары сработали, говоря о том, что Петтигрю провел в дом Поттеров постороннего, Дамблдор с Грюмом, встретившись, немедленно аппарировали туда.
Альбус надеялся, что загнал Риддла в ловушку, из которой нет выхода, но жестоко просчитался. Тот сбежал. Альбусу ничего не оставалось, как убедить Грюма, что Волдеморт рассыпался искрами из-за воздействия на него силы годовалого Поттера. Аластор отвлекся тогда на Лили и не видел подробностей случившегося. Поэтому принял объяснение о том, что Риддл каким-то чудом попытался перенаправить заклинание Дамблдора на Гарри Поттера, а тот, защищаясь, вспышкой магии поразил Волдеморта. Они вместе придумали красивую сказку о гибели родителей мальчика от руки великого темного колдуна Волдеморта. Объявив Гарри победителем, Дамблдор спрятал его, отправив на воспитание к Петунье Дурсль — родной сестре Лили Эванс. Будучи еще ребенком, Петунья прислала директору Дамблдору письмо с просьбой взять ее в школу, где учится Лили. Альбус тогда долго смеялся над ней, а потом написал злой и категоричный отказ, отбив у Петуньи любовь ко всему волшебному раз и навсегда. Так что теперь она должна была стать достойной воспитательницей маленького волшебника.
  *
И вот уже семь лет Дамблдор не может напасть на след Тома Риддла. Нужно было что-то предпринимать, но что именно, директор так и не решил. Еще и у Поттера начались магические выбросы. В следующий раз он может не сдержаться и прибить своих «ласковых» родичей. Альбус им, конечно же, внушил, как правильно обращаться с мальчишкой, но эти магглы такие тупые, что вряд ли что-то поняли. Может, забрать Поттера к себе? Стать ему дедушкой… Нет, такой вариант Альбус отбросил практически сразу. Неизвестно, сколько времени пройдет, пока Риддл объявится, а терпеть возле себя малолетнего Поттера все это время Альбус не намерен. Пусть лучше эти магглы терпят его. Но магические выбросы — это серьезно. А вдруг Поттер погибнет? Кто тогда станет наследником Певереллов? Вдруг кто-то такой же упрямый, как Риддл? Нельзя же еще десятилетиями гоняться за Воскрешающим камнем. Годы уже не те. Так можно и не дожить до того, как камень станет принадлежать кому-то более лояльному и щедрому.
«А попрошу-ка я у Аластора антимагические наручники. Пусть подберет такие, чтобы подошли на детские руки. Их долго носить нельзя, а детям и вовсе нежелательно, можно и магии лишиться, но Поттеру ведь не обязательно уметь колдовать для того, чтобы подарить мне камень Певереллов. Пожалуй, это самое правильное решение. А если хорошо подумать, так и вообще единственное в данной ситуации», — подумал Дамблдор, выпивая пятую чашку чая с лимонными дольками.
Грюм получил задание найти антимагические наручники самого маленького диаметра, которые подойдут ребенку лет восьми — десяти, и переделать их, сделав похожими на обычные ювелирные изделия, чтобы не привлекали внимания. Аластору, конечно же, не было сказано, для чего понадобились браслеты. Да он и не спрашивал. Грюм давно понял - чем меньше знаешь подробностей, тем лучше и спокойнее спишь. А если Дамблдору понадобится, то он и сам все расскажет.
Задание вышло непростым. Если подходящие антимагические наручники Аластор отыскал быстро, то переделать их оказалось делом невероятно сложным. Наручники не поддавались магическому воздействию. Вблизи них вообще не получалось пользоваться магией. Именно поэтому к ним была присоединена длинная пятифутовая крепкая цепочка, за которую можно надежно привязать и удерживать заключенного на достаточном расстоянии, чтобы иметь возможность применять магию. Специальный материал, из которого наручники были сделаны, обрабатывался исключительно вручную и особым инструментом.
Грюм отделил цепочку от двух одинаковых тонких металлических браслетов с хитрой застежкой. Но назвать получившиеся обручи ювелирным изделием было нельзя. Нанести на них рисунок без специального инструмента у Аластора не получилось, сколько он ни пытался их скрести, пилить или царапать. После нескольких дней безуспешных попыток, Грюм наконец-то пришел к выводу — если нельзя изменить сами браслеты, то можно их замаскировать, что он и сделал, обернув металлические разъемные кольца тонкими полосками кожи разных оттенков, переплетая их. Получилось на диво привлекательно. Из-под кожаной оплетки виден был только хитрый замочек, закрывающий браслет.
========== Глава 13 ==========
Вернувшись домой после встречи с Гарри, Северус и Том и сами решили позавтракать. Гарри с таким аппетитом уплетал принесенные Риддлом пирожки, что они еле себя сдерживали, чтобы не присоединиться к его трапезе.
— Что ты мне интересного расскажешь? — спросил Северус, когда они немного насытились.
— О мальчике? Во-первых, он очень мало ест и не потому, что не хочет, а потому, что ему не дают достаточно пищи, чтобы он мог почувствовать себя сытым. Во-вторых, его все время ругают, поколачивают и всячески унижают. Но, как ты мог заметить, мальчик не превратился в дерганого забитого щенка. Он не возмущается своим положением и не особо сопротивляется такому отношению к нему, философски принимая все тычки судьбы. И вот здесь мы подходим к третьему пункту, который мне хотелось бы особо отметить. У мальчика слишком хорошо организовано сознание, как для ребенка восьми лет. Если бы я не знал, к кому в разум залез, то подумал бы, что ему лет пятнадцать, не меньше, — Том замолчал, уделяя свое внимание блюду с выпечкой. Выбрав сдобную булочку с изюмом и с удовольствием надкусив её, он потянулся за чашкой с чаем.
— Упорядоченное сознание в раннем возрасте, нет проявлений истерии и забитости, неплохо развито логическое мышление… Считаешь, что у Поттера врожденные способности к менталистике и окклюменции, в частности? — воспользовавшись паузой, сделал вывод из рассказанного Снейп. — Как у тебя или у меня?
— Угу, — ответил Риддл, проглатывая кусочек ароматной булочки. — Я процентов на девяносто уверен в правильности своих выводов.
— Но ни Поттеры, ни Блэки не могли похвастать менталистами в своем роду. Правда, я могу не все знать… Нужно посмотреть в книгах… — Снейп размышлял вслух. — А если мальчик действительно способный, то ты будешь его учить уже сейчас или все же подождешь хотя бы лет до четырнадцати?
— А почему именно я должен его учить окклюменции? Ты не хуже меня справляешься с этим. Даже Дамблдор не может тебя читать…
Снейп пренебрежительно фыркнул.
— Директор очень искусный колдун, но менталистике он учился, не имея природных склонностей к этому. Не тебе объяснять разницу между врожденными способностями, которые нужно только осознать, и насильно дрессированным разумом, — Северус втайне очень гордился уровнем своих умений в ментальных науках. И Риддл об этом знал, поэтому время от времени подкармливал эго Снейпа такими вот завуалированными похвалами.
— Ты прав. Я выбрал неудачный пример. Но, думаю, нам рано о чем-то спорить, пока не выясним — действительно ли у ребенка есть такие способности. А сейчас нужно ему понемногу начать рассказывать о магическом мире и попутно научить держать свои силы под контролем, — примирительно сказал Том.
— Если он врожденный окклюмент, то управление собственной магией не проблема. Ему только следует объяснить суть происходящих с ним перед всплеском изменений, и он без усилий возьмет все под контроль. Даже несмотря на то, что ему всего восемь, — Северус отставил чашку, давая понять домовику — завтрак он, как и Риддл, уже закончил, и можно убрать со стола.
— Почти девять, — увидев вопрос во взгляде друга, Том уточнил: — Поттеру скоро будет девять.