Снежный король

— Вы не хотите немного отдохнуть и прогуляться по парку?
Мы покинули зал, сопровождаемые злыми, завистливыми взглядами девиц на выданье и их матерей. От этих взглядов хотелось спрятаться под непробиваемой броней стальных доспехов. Но все, что у меня было — это тонкий шелк призрачного платья.
После двадцати минут сумасшедшего кружения приятная прохлада парка оказалась как нельзя более кстати. Двадцати минут? Или получаса? А может быть, больше? Кажется, я потеряла счет времени, но не беда, до полуночи еще точно очень далеко, к тому времени мы двадцать раз успеем возвратиться во дворец, а там часы висят на каждом шагу. И все они ходят верно, минута в минуту, за этим здесь принято следить очень тщательно. Так что волноваться не о чем. Да и как можно волноваться, вдыхая удивительный аромат дивных цветов, специально посаженных в этой части парка за их особенное свойство — распускаться именно по вечерам?
Не успела я опуститься на белую скамейку, спинка которой была украшена изысканной резьбой, как откуда-то из тени выступил лакей, держащий в руках поднос с бокалами розового вина. Принц предложил мне бокал, сам отказался, и сделал лакею едва заметный знак. Тот поклонился, насколько этого позволял удерживаемый им поднос, и послушно удалился в сторону дворца. Мы остались одни.
Я почувствовала себя неуютно. На кухарок, вечно перепачканных золой, внимания, конечно, никто не обращал, но горничные рассказывали мне, как порой ведут себя молодые люди из высшего общества в отсутствии старших свидетелей. Некстати вспомнился и тот факт, что вальс еще до недавнего времени считался крайне непристойным танцем, а степенные матроны и старые девы до сих пор относились к нему с чрезвычайным неодобрением… Я быстро заставила себя успокоиться. Что непростительно для кухарки, вполне позволительно для неизвестной знатной гостьи. В крайнем случае получит по физиономии, и пусть потом попробует меня отыскать.
Мои опасения, похоже, не оправдывались. Кажется, шли минуты, а принц все стоял напротив скамьи, и не думая садиться. Выработанный за долгие годы инстинкт так и пытался заставить меня вскочить на ноги, но я мужественно держалась. Наконец, не выдержав, спросила:
— Принц, вы стоите, чтобы иметь возможность смотреть на меня сверху вниз?
— А вы все время смотрите в землю, чтобы не дать мне такой возможности?
Приняв критику во внимание, я подняла глаза. И, чтобы не размениваться по мелочам, стала смотреть на небо. Которое оказалось необыкновенно звездным; я очень давно не видела ничего подобного. Впрочем, быть может, последнее время я просто слишком редко поднимала голову? Слегка прищурившись, я принялась разыскивать немногочисленные знакомые мне созвездия.
— Вон Меч, — сказала я вслух, указывая на ровную вертикальную линию из четырех звезд, которую сверху пересекала «рукоять» из еще трех ярких точек. — А где-то недалеко должен быть Кувшин… Но я его, как всегда, не нахожу.
— Вот он, немного выше. — Принц слегка передвинул мою вытянутую руку. — Вот этот незаконченный овал. А здесь — созвездие Рыцаря.
Он не торопился выпускать мою руку из своей. Я понимала, что как хорошо воспитанная леди должна бы запротестовать… но почему-то уж очень не хотелось.
— А вот там, на востоке — созвездие Прекрасной Дамы, — продолжал он. — Сейчас даже можно различить ее профиль, хотя две звезды очень тусклые. Она смотрит на Рыцаря, а он — на нее.
— Грустно, — проговорила я, мысленно сложив четкую картинку из множества светящихся осколков. — Они смотрят друг на друга, но никогда не встретятся. Она застыла над самым горизонтом, а он светится намного выше, далеко-далеко от нее.
— А может быть, им этого достаточно? Просто смотреть друг на друга и время от времени переговариваться?
— В присутствии тысяч посторонних звезд? — скептически заметила я.
— Может быть, эти звезды не понимают их языка?
Едва заметно улыбнувшись — мол, кто его знает? — я снова перевела взгляд на грешную землю.
— Скажите, принц, а как случилось, что вы так хорошо разбираетесь в созвездиях?
— О, это следствие скучных и нудных уроков, от которых мне в свое время так и не удалось увильнуть.
— А от многого увильнуть удавалось?
— Я старался, — рассмеялся он. — Но, к моему счастью, мой гувернер оказался еще более упрямым.
— И что же, он обучал вас астрологии? — удивилась я.
— Нет. Даже если очень захочу, я не смогу предсказать вам и самое незначительное событие. Это было частью уроков географии. При помощи звезд можно правильно определить дорогу.
— А зачем это нужно принцу?
— Ну, принц ведь тоже иногда путешествует. По тем же государственным делам. А как ночью определить направление где-нибудь в море? Или, например, в пустыне, где нет не только мха, но и предметов, с северной стороны которых он мог бы расти?
— Но ведь за принца все это сделают слуги.
— Высокого происхождения достаточно только во дворце, — серьезно возразил он. — Во время шторма, в пылу битвы или в глубине огромного враждебного леса люди подчиняются тому, кто чего-то стоит. Тому, кто может вывести их из беды. — Он слегка тряхнул головой. — Но это слишком серьезный разговор для бала. Давайте сменим тему на что-нибудь более легкое.
— Вы в этом уверены? Ну что ж, что вы предпочитаете обсуждать — погоду или самые новые диеты?
Он рассмеялся, я тоже, но в этот момент откуда-то издалека раздался приглушенный звук, словно ударили в гонг к трапезе.
— Что это? — тихо спросила я, уже понимая, каков будет ответ.
— Бой часов, — безразлично ответил принц. — Кажется, полночь.
Я вскочила со скамьи.
— Что с вами? — удивился он.
— Мне надо бежать.
— Куда? Почему? Бал будет продолжаться до утра.
Бом-м-м. Второй удар часов прозвучал еще более отчетливо, окончательно развеивая волшебство вечернего парка.
— Я… Мне пора.
Подхватив юбки, я бросилась бежать по усыпанной гравием дорожке. Прошло несколько секунд и еще два удара часов, прежде чем принц понял, что происходит. Затем к своему ужасу я услышала, как он побежал следом.
Меня охватила паника. Что произойдет, если таинственная принцесса превратится в кухарку прямо у него на глазах? Я не знала. Не знала даже, чего именно боюсь; лишь понимала, что не могу, не должна этого допустить. Я побежала еще быстрее, споткнулась, с трудом удержала равновесие, а, продолжив бегство, обнаружила, что левая туфелька осталась на дорожке у меня за спиной. Времени возвращаться не было, и, стянув на ходу правую, я помчалась дальше, прижимая ее к груди.
Все же несколько выигранных мгновений не пропали для меня даром. Добежав до конца дорожки, я свернула направо и таким образом ненадолго скрылась у него из виду. Быстро обогнув посеребренную луной беседку, я пробежала еще несколько ярдов и притаилась за густыми цветущими кустами. Как раз вовремя. Принц уже показался на дорожке, а у меня знакомо закружилась голова…
Когда я снова открыла глаза, никаких белых кружев и расшитой жемчугом материи уже не было, а было старое коричневое платье с парочкой давно не отмывающихся пятен. Принц пробежал мимо, не останавливаясь; еще некоторое время я слышала, как хрустит у него под ногами гравий. Сквозь сумасшедшую неразбериху мыслей и чувств где-то в груди отчетливо кольнула совесть. Я ведь всего лишь хотела посмотреть на бал, один раз в жизни станцевать настоящий вальс…
Устало поднявшись на ноги, я опустила туфельку в глубокий карман и медленно проковыляла к дорожке. Стоило мне, повернувшись, зашагать в сторону замка, как сзади снова раздался хруст гравия.
— Эй, постой!
Я вздрогнула, быстро обернулась. Принц поспешно возвращался в мою сторону. В голове беспорядочно гудели обрывки оправданий и объяснений, но все слова не подходили…
— Ты не видела здесь девушку в белом платье? У которой была только одна туфелька? — Вторую туфельку принц держал в руке.
Какое-то время я тупо смотрела на него, не вполне понимая, что происходит.