Ехиднаэдрон - решето джамблей (СИ)

Проглотив граппу, голландка поинтересовалась:
— Как, по-твоему, зачем Каимитиро вбросил этот элепротонный синтез в интернет?
— Вообще-то, я не знаю, — честно сказал Юлиан.
— Ты, вроде, всегда не знаешь, но довольно часто угадываешь, — заметила она.
— Ладно, я попробую рассуждать вслух. Ясно, что кибер-зонд реализует какую-то цель джамблей, пославших его на поиски иных цивилизаций. Если бы цель состояла лишь в поиске, то кибер-зонд не вмешивался бы в нашу жизнь. Нашел, исследовал, определил свойства нашей цивилизации, передал «домашний» рапорт и полетел дальше.
— Но он вмешался, — сказала Аслауг.
— Да, — Юлиан кивнул, — кибер-зонд вмешался, причем экономично и эффективно. Один точечный научно-прикладной вброс, и глобальная политическая система, четверть века обеспечивавшая стагнацию, затрещала по швам.
— А ты уверен, что она затрещала по швам?
— Вообще-то я не знаю, но политологи уверены, следовательно, система затрещала.
Аслауг тряхнула головой.
— Что-то я сейчас не поняла твою логику.
— Логика такая, — пояснил он, — современные ведущие политики — это тупая протоплазма, принимающая решения по сумме записок обслуживающих политологов. И если сумма указывает, что система затрещала, то эти политики действуют так, как если бы система затрещала, значит, система затрещала. Треск ведь не физический, а символический.
— А-а… ОК, теперь я сообразила. Треск символический, но результат реальный.
— Вот! — Юлиан щелкнул пальцами, — Я хотел сказать примерно это. Кибер-зонд не стал анализировать земную политическую систему, а выбрал из TV-потока те ситуации, на которые политическая элита реагирует наиболее тревожно.
— …Это, — подхватила Аслаун, — цены на энергию и распространение ядерного оружия.
— Вот! — повторил Юлиан. — Хотя, возможно, кибер-зонд оценил еще фактор глобальной монополии, как источник стагнации. Это тоже отражается в TV-потоке.
— А ты помнишь лекцию Жози Байо? — спросила голландка.
Он задумался, и через полминуты хлопнул в ладоши.
— Точно! Биквадратная модель адекватности коллективов. Число Паркинсона, число Данбара, и число Деметрия. И если кибер-зонд джамблей вычислил предельные числа адекватности коллективов для человеческой расы…
— …То, — продолжила голландка, — воздействие на эту расу путем передачи технологии направлено на снижение экономически-достаточного размера коллектива сообщества примерно до числа Деметрия.
— Возможно, — произнес Юлиан, — у этого зонда отработанный метод прогрессорства.
— Метод чего?
— Прогрессорства, — повторил он, — термин из братьев Стругацких. Это…
— …Советские фантасты эры НТР, — договорила Аслауг. — Я читала. Прогрессоры, это эксперты, подталкивающие застывшие цивилизации. Если кибер-зонд это прогресор, значит, он моделирует причину стагнации, выбирает такую технологию, которая во-первых, будет понята и вероятно реализована существами данной цивилизации и во-вторых, реализация которой вытолкнет этих существ из стагнации в прогресс.
Тем временем, хозяин траттории притащил рыбу под картофельной корочкой и очень внушительный керамический кувшин с горячим напитком из цикория. Все выглядело настолько привлекательно в пищевом отношении (или, может, аппетит был настолько форсирован морским купанием и «безакцизной граппой»), что парочка будто забыла о джамблях, межзвездных кибер-зондах, и (опять-таки межзвездных) прогрессорах.
Лишь когда от рыбы остались лишь косточки, а уровень напиток в кувшине примерно уполовинился, Юлион Зайз задал вопрос, вертевшийся у него в сознании:
— Интересно, зачем им это надо?
— Прогрессорам Стругацких или джамблям с Эпик-Водолея? — спросила Аслауг.
— И тем, и другим, — сказал он.
— Вроде, с прогрессорами просто, — сообщила она. — Там у Стругацких земное общество коммунистов с идеологией, что одни разумные существа должны помогать другим. С джамблями намного сложнее. Почему-то мне кажется, что у них даже слов таких нет: коммунисты, идеология. У них какя-то прагматика, скорее всего.
— Гм… — Юлиан сделал глоток цикория. — Что прагматичного в подталкивании чужой цивилизации, которая уткнулась в глобальный тупик на своей планете?
— Может, джамблям просто одиноко, — предположила Аслауг.
— Это вряд ли, — сказал он, — ведь они не находятся в плену парадокса Ферми, будто во Вселенной нет высокоразвитых цивилизаций, кроме них.
— ОК, — она тряхнула головой, — тогда, может, есть какое-то правило об интерференции цивилизаций. Каждая новая цивилизация, ставшая реально космической, дает импульс прогресса всем другим цивилизациям. Вроде как она подталкивает их снизу на новый галактический уровень.
— Притянуто за уши! — припечатал Юлиан.
— Тогда вся философия притянута за уши! — возразила голландка.
— Нет, не вся, — возразил он, — например три правила диалектики…
— …Писаны по воде трехзубыми вилами, — съязвила она.
— Тогда, Аслауг, как ты объяснишь факт, что эти три правила практически работают?
— Практически, не факт, потому что это как шаманизм… — начала она.
Но в этот момент требовательно запищал смартфон. Она посмотрела на экран, ткнула пальцем кнопку, и произнесла: «Goeden avond… Wat is er gebeurd?».
Дальнейший четвертьчасовой разговор шел также на голландском.
Затем она попрощалась с абонентом, положила смартфон на стол, и сообщила:
— Это звонили с работы, из Ноордвийка.
— Я понял, — ответил Юлиан, — и кажется, я слышал слово «Каимитиро».
— Да, — подтвердила она, — попробуй, угадай: что случилось?
— Каимитиро улетает, — предположил он.
— Каимитиро улетает, — очень спокойно подтвердила она.