Хвост Уробороса (С дождём приходят перемены - II) (СИ)

- Разумеется, помню, - кивнул Владыка. – Они были так прелестны. И порочны. Как они рвались в постель ко мне. А потом к тебе. И к нашему младшенькому. Сколько рабов они заистязали насмерть, вознося дары ведьмам болот ради приворотных зелий, если бы только знал.
- Я знаю, - серебряный эльф мечтательно улыбнулся. – Но они мне нравились.
- Вот видишь, - мягко сказал Владыка. – И мне они нравились. А потому им суждено было умереть. Ты ведь знаешь закон нашей матери. Никаких наследников, пока живы они с отцом.
- Отец пропал, мать затаилась. Правишь ты, - лицо лунари заледенело. – И ты мог всё оставить, как есть.
- Но не стал, - так же твёрдо сказал князь. Эта сталь в голосе заставила меня напрячься. Руки нащупали в голенищах сапог рукояти маленьких тонких метательных ножей. И пусть ничего не получится. Я просто перетяну внимание лунного жреца на себя, и ем самым защищу моего господина от смертельной опасности. Пусть Кагарвелас заблуждается и дальше. Мне приятно, когда он считает, что защищает меня. Меня, болотного змея, родившегося за много лет до него в роду Госпожи Марааны, в те годы, когда прародительница моего рода ещё была обыкновенной нагайной, владелицей этих болот, тогда бывших малой частью континента, а не островом. Я носил на руках этого мальчишку, обучая жизни в Лесу Охаланны. Но он этого не помнит. И пусть так всё и остаётся. А мой господин вернулся к обсуждению своего плана:
- Так вот перед тобой Джеллах, и он больше не сфинкс. С помощью Камня Скорби я разделил его Суть и Естество. А при помощи своих сил оставил его разум в теле Сути. Естество зверя сейчас просто животное, крылатый лев, коих стаи в пустыне. А это… Простой смертный. Вместе с Естеством ушли и его годы.
- И где здесь крах сестёр? – с улыбкой спросил лунари.
- А вон на стене его сердце висит, мантикор по имени Логайн, предрешённый сёстрами и судьбой перевёртыш. Представляешь, им на роду было написано стать парой, бессмертной и яркой парой. И кто они теперь? Человек и полутруп на стене. Не быть больше вместе сфинксу и мантикору.
- Я тебя понял, - кивнул Диармайд. – Но ты утверждаешь, что и мою госпожу обманул.
- Нет, - пожал плечами Владыка. – Её обманешь ты.
Лунари засмеялся и замахал на брата рукой:
- Нет, ты точно спятил, брат! Ты невероятен, как и всегда.
- Я знаю. Ты всегда верил в меня, брат, - согласился князь. – Но тебе придётся совершить то, что должно.
- И что же это? – с любопытством спросил лунари.
- Ты должен убить, - сказал князь. – Вон того парня.
Он показал рукой в сторону золотоволосого парня, висевшего на стене напротив мантикора. Лунари с сомнением глянул на пленника, усмехнулся и сказал в ответ:
- Не стану я этого делать. Это мой бог, предназначенный мне судьбой.
- Да, и ему суждено прожить много лет, - князь с улыбкой вернулся к постаменту и уселся на нижней ступеньке, подо мной. – Этот человек наделён величайшим даром твоей богини. Мараана при рождении парня даровала ему великую удачу. Его невозможно убить. Умереть парень может только своей смертью. Ни оружие, ни болезни его не берут. Скажу по секрету, ему уже пару раз глотку резали. И вот он тут, живой и здоровый.
- И ты хочешь, чтобы я умертвил того, кому благоволит моя госпожа? – лунари стал предельно серьёзен. - Того, кто предназначен мне? Того, кто уже стал моей жизнью?
- И ты это сделаешь, брат, - сказал князь.
- И что меня заставит? – спросил Диармайд. Я видел, что он предельно напряжён. О, мой господин, ты идёшь по краю бездны.
- Ты сам, - князь встал на ноги. – Смотри.
Он хлопнул в ладоши, и из неприметной дверки за троном выскочил слуга с подносом, накрытым зелёным шёлком. Владыка лениво сдёрнул ткань и взял с металлической поверхности странный для этих мест предмет. Я узнал пустынный шакрам в виде Уробороса, кусающего себя за хвост. Владыка показал оружие всем. Мне, брату, Джеллаху, парнишкам на стенах. А потом спокойно взял с того же подноса статуэтку сфинкса и мантикора. Произведение искусства с щелчком встало на едва заметное крепление с одного из краёв круг, получилось некое подобие ручки. Шакрам со скрежетом, неприличным для такого сакрального предмета, слегка раздался, словно Уроборос приотпустил свой хвост. Вторая статуэтка встала на крепление с другой стороны круга. Но шакрам больше не издал ни звука и не пошевелился. Владыка с огорчением сказал, обращаясь к брату:
- Видишь? Пока не сломана воля второй стороны судьбы, воля смерти, круг не разомкнуть. И змей не пробудится. Только подумай, брат, мы получим такую силу, что сможем вернуть Вакараниаля. А ты займёшь место своей госпожи, станешь владыкой смерти. И спокойно вернёшь своего золотого человека к жизни. С силами Марааны это будет очень просто сделать…
Владыка отдал шакрам мне, подошёл к страже, отнял у одного из воинов алебарду и протянул её Диармайду:
- Возьми. И сделай.
Белоснежные пальцы лунари спокойно сомкнулись на древке. Серебряные глаза лунного эльфа вперились в князя. И губы медленно растянулись в ухмылке:
- А знаешь, братец. Ты хорошо придумал…
Комментарий к 10. Коахнасс Нисааль, Туманный Змей
Что будет дальше? Как распорядятся боги? Чем закончится встреча всех героев истории? Кто знает… А как думаете вы?
========== 11. Джеллах. ==========
Столичный Храм Охаланны.
- … но я придумал лучше, - закончил свою фразу мой спутник. И я понял, что князь просчитался. Что-то тут не так. Диармайд продолжил, качнув рукой, в которой оказался клинок:
- Чтобы изменить волю смерти, ведь не обязательно мне убивать моего бога, братец. Достаточно прикончить твою игрушку.
Стальное лезвие блеснуло в магическом свете зала и коснулось бледной шеи парня, давно уже скинувшего капюшон. Тот не шелохнулся. Но одна из прядок тёмных давно не обрезавшихся волос скользнула по скуле и упала на плечо. Кагарвелас же нахмурился. Лунари добавил:
- Ведь у него тоже прописана судьба, его жизнь лишь прихоть на твоей, не больше. И он это знает. Но всё равно однажды пришёл во дворец наших отца и матери. Пришёл в тот день, когда родил…
- Ш-ш-ш-шах! – голос таинственного типа громко оборвал речь принца. – З-з-самолчи, лунный убийца. Это не твое дело. И не его.
- Я чего-то не знаю? – искренне удивился князь. – Я? Не знаю?
Он пристально уставился в глаза своего защитника, согнувшись почти вдвое:
- Насс, ты от меня что-то скрыл?
- Я здесь перед тобой, что небо нараспашку, мой господин, - голос странного человека показался мне на мгновение шипением змеи. А Владыка лишь прищурился и выпрямился со словами:
- Посмотрим.
Моё Сердце, прикованное к стене, издало смешок, напомнив о себе. Мантикор! Логайн! Осознав, что вот он – протяни руку и бери, я сорвался с места. Но, когда до стены осталось всего два шага, из-за трона раздался злобный рык, и между мной и мальчишкой появился белый призрак с крыльями. Именно появился, словно из ниоткуда. От боли, сжавшей сердце, стало холодно. Белый лев с крыльями застыл, глядя мне в глаза. Естество… Моя истинная форма, тот, кем я родился в песках. Богиня, за что же ты так со мной? Неужели мне надо схватиться в драке с самим собой?
Нет… Я мотаю головой и рычу в ответ. Это не бой с самим собой. Это лишь схватка со зверем, посмевшим встать у меня на пути. Парнишка, висящий на стене, начинает меняться, превращаясь в чёрное существо, такое мне знакомое и дорогое. Волшебные путы натягиваются вслед за меняющимися конечностями, выворачивая суставы. Логайн кричит от боли. А я глушу в себе рык. Лев невозмутимо шагает в мою сторону. Недолго думая, я подаюсь навстречу и протягиваю руку. Зверь ревёт и хлещет лапой, норовя зацепить когтями. Что-то во мне отшатывается… На стене вновь кричит Логайн, уже почти воя от боли. Его облик опять стновится человеческим. Но вывернутые суставы никуда не делись! Проклятые путы эльфов… И другая моя часть безрассудно и неумолимо встречает белую тварь ударом в нос. Изо всех сил. Громкий хруст и вопль зверя заглушают все звуки в зале. Кроме стона моего мальчика. Новый шаг, обнимаю своё Естество за шею и начинают сжимать объятия. Тварь изгибается и задними лапами со всей дури гребёт мне по груди и животу. Бесполезно. Я уже на его спине, а руки давят всё сильнее. В голове начинает темнеть от усилия. Хрип мне ответом. И зверь словно рассыпается. Облаком растворяющейся пыли белый лев уходит из моих рук. Я не обращаю на это внимания. Бегу по стене, как будто помолодел, но при этом как-то уменьшился в размерах, что ли?