Анатомия страха (СИ)

Им негде было побыть вдвоем: Димина мать, переводчица, работала дома, а тетя Марина, мать Светы, тяжело болела и почти не вставала с постели. Светлане приходилось нелегко, далеко не каждый день она могла вырваться из дома, но тем ценнее были минуты, проведенные вместе. Им обоим нравилось гулять по набережным Мойки и Фонтанки, смотреть в воду с мостов, бродить по булыжным мостовым Петропавловки. Светлана была единственным человеком, с которым Диме было не только интересно говорить, но и легко молчать. Нередко они часами гуляли, держась за руки, — и молчали, просто наслаждаясь присутствием друг друга. А потом долго-долго прощались в Светином парадном.
За несколько дней до Нового года они приехали в Лемболово. В городе было тепло и слякотно, а здесь едва заметная, полузанесенная тропка петляла между глубоких сугробов. Дима всегда любил эти последние дни уходящего года с их радостной суетой, каким-то особенным, чуть тревожным возбуждением, ожиданием нового, чудесного. Но в тот год чудо должно было случиться раньше. Они были вдвоем. И мысли о том, что неминуемо должно было произойти между ними, заставляли Диму нетерпеливо ускорять шаг.
Калитку завалило так, что она не открывалась. Дима перелез через забор и подал Светлане руку. Проваливаясь в снег то по колено, то по пояс, они добрались до крыльца. Печка никак не желала разгораться, выбрасывая из щелей клубы удушливого дыма. Наконец загудело жаркое пламя, и они уселись перед печкой на расстеленные одеяла.
Дом промерз насквозь и напоминал ледник, холод пробирал до костей, и Светлана все теснее прижималась к Диме. Ее лицо, освещенное снизу неверными отблесками огня, казалось незнакомым и загадочным. Они оттягивали неизбежное, словно поддразнивая друг друга. Так парашютист с ужасом и восторгом смотрит на стремительно приближающуюся землю, чтобы дернуть за кольцо в самый последний момент.
Их было только двое на всей земле. Мужчина и женщина. Одни среди белого безмолвия мертвой планеты. И от того, насколько сильна будет их страсть, зависело, сможет ли земля стряхнуть свой снежный саван и возродиться к жизни…
С трудом переводя дыхание и зарываясь лицом в Светины волосы, горько пахнущие дымом, Дима сказал:
— Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя. Обещаю…
Весной умерла тетя Марина. Это не было неожиданностью, но Светлана переживала смерть матери очень тяжело. Она осталась совсем одна. О ее отце Дима ничего не знал — Светлана о нем никогда не говорила, а спросить он стеснялся. Дима видел, как ей плохо, и предложил жить вместе. Но Света неожиданно заупрямилась.
— Пойми, если ты будешь все время рядом, я с головой уйду в заботы о тебе, в хозяйство. И тогда точно в институт не поступлю. И потом… совместная жизнь все-таки что-то убивает в отношениях, — убеждала она. — Волнение, ожидание. Я понимаю, это неизбежно, но давай еще немного насладимся тем, что у нас есть.
Диме это не казалось убедительным, но он вынужден был смириться. Сколько раз потом он проклинал себя за то, что не сумел уговорить, настоять. Хотя, глядя на прошлое из сегодняшнего дня, он понимал, что это был самообман, что ни совместная жизнь, ни даже штамп в паспорте ничего не изменили бы.
Время летело незаметно. Светлана закончила училище с отличием и без труда поступила в Первый медицинский. Дима думал о карьере адвоката. В личных делах они наконец пришли к компромиссу, решив пожениться через год, но с детьми подождать, насколько это будет возможно.
Свой второй Новый год они собирались встретить вдвоем у Светланы, но неожиданно позвонил Олег и пригласил их к себе. Поглощенные друг другом, Дима со Светой совсем забыли о друзьях и поэтому, чувствуя себя виноватыми, пусть и нехотя, но согласились. Они шли от метро к дому-башне на углу Бассейной и Московского, обсуждали планы на каникулы и даже не догадывались, что с каждым шагом приближаются к перекрестку, где их пути должны разойтись…
Стоцкий задумчиво смотрел в окно, подперев голову рукой. Когда Дима замолчал, он потер виски и нерешительно сказал:
— Я понимаю, это все, конечно, очень… Насколько я помню, Олег увел у тебя Светлану. Понятно, что ты должен на него сердиться, хотя столько лет прошло…
— Ты думаешь, я подозреваю его из-за Светы? В порядке страшной мести? — Дима даже со стула вскочил от возмущения. — Нет, не все так просто. Если бы она взяла и предпочла его, я бы смирился. Все бывает, жизнь есть жизнь. Ты слушай дальше. Он не просто отбил ее у меня.
Сначала все было нормально, ели, пили, танцевали. А потом я на минуточку закрыл глаза и открыл уже утром. И даже не понял, где нахожусь. Голова просто раскалывалась, тошнило страшно. Оказалось, что я в гостиной, лежу, скрючившись, в кресле. На диване дрыхнет Сергей, в другой комнате храпит кто-то, потом оказалось, Генка. Начинаю вспоминать. Выпил бокал шампанского — повело. Потом еще один — и темнота. Начали всплывать стоп-кадры. Вроде, гадал кому-то по руке, поедал салат прямо из салатницы, держа руки за спиной. Рыбок в аквариуме ловил и кота угощал. Унитаз обнимал. И это все с двух бокалов шампанского? Ты знаешь, как мы в универе квасили. Я всегда рюмку держал и уж никак провалами в памяти не страдал.
Слышу — на кухне кто-то разговаривает. Пополз туда, за стеночку придерживаясь. Смотрю — Света сидит ко мне спиной и плачет. Рядом Олег, по плечу ее гладит, вроде, утешает. Она повернулась, меня увидела, глазами сверкнула и выскочила. Вообще, из квартиры. Олежек ко мне поворачивается, весь такой злорадный, и водки предлагает. Как я только до туалета успел добежать! Меня в жизни так не рвало, как собаку. Все тело в ДНК скручивало, в ушах звенело. Боялся, что сознание потеряю.
Потом выполз снова на кухню. Ну, Олег мне и рассказал, что я натворил. Ты бы видел, как он радовался! Оказывается, я облапал всех баб без исключения, пытался утопить кота в аквариуме, побил посуду. С кем-то подрался. А потом исполнил на столе стриптиз. Правда, до трусов дошел и выдохся. А когда Света пыталась меня остановить, я ее очень далеко послал. По конкретному адресу. Сказал, что она мне не жена и нечего лезть куда не просят.
— Слушай, а он тебе ничего в шампанское не подсыпал? — качая головой, спросил Валентин.
— Я тоже об этом думал. И даже потом у преподавателя с кафедры судебной медицины спросил, от чего такое может быть. Ведь другие шампанское тоже пили — и ничего. Не мог я такое вытворять просто так, с двух бокалов. Не мог!
— И что?
— Сказал, что это может быть ЛСД или производные. Барбамил еще такой эффект дает. И что в сочетании с алкоголем может привести к экзитус, так сказать, морталис.
— Ты рассказал об этом Светлане?
— Нет.
— Почему?
— Она бы не поверила. А если бы и поверила, все равно было поздно. К тому времени она была уже с Олегом. Я пытался звонить ей, но она не хотела со мной разговаривать. Я, как последний идиот, надеялся, что она все-таки захочет поздравить меня с днем рождения, пятого числа, тогда мы и помиримся. Но она не объявилась. Тогда уже обиделся я. И решил не звонить до конца сессии. Позвонил в Татьянин день, соседка сказала, что Света пару дней назад уехала на каникулы. Куда-то в Прибалтику, по путевке.
Я ждал неделю, сходил с ума. Не представляешь, как я себя ругал за то, что не пришел сразу, не поговорил с ней, не попытался все объяснить. Даже думать не хотел, с кем она могла поехать. Потом позвонил ей. Трубку снял Олег. Вот и все.
— Все? — переспросил Валентин.
— Все. Потом мы все-таки встретились, и она сказала, что останется с ним. А потом я узнал, что она погибла. Утонула. В болоте.
Стоцкий подавленно молчал. Молчал и Дима, глядя сквозь обшарпанный платяной шкаф в прошлое.
Заснеженный Катин садик… Озябшая любвеобильная императрица сурово смотрела с высоты на неудачника Диму. Светлана сидела на скамейке и прятала от него глаза. Она плакала, не вытирая слез.
— Это было так… отвратительно! — всхлипывала она. — Все над тобой смеялись, на меня посматривали. Я готова была со стыда под землю провалиться. А потом…