Больше, чем это

Он вертит головой. Хай-стрит – это на самом деле просто длинная узкая площадь, перегороженная с обоих торцов рядом металлических столбиков. Когда мама водила их сюда с Оуэном, на каждом шагу продавались засахаренный миндаль и попкорн, свечи ручной работы и браслеты, якобы помогающие от артрита, часы с этническим орнаментом и картины, которые даже карапузу Оуэну казались уродскими.
Теперь тут нет ничего. Огромное пустое пространство, буйно поросшее вездесущими сорняками, в окружении заброшенных домов – все как везде.
Еще чуть-чуть посидев, Сет встает со скамьи.
Он не выдумывал лису. Это не он. Лиса просто сидела там, в зарослях, он ее увидел, вот и все. Он уже стольких людей здесь успел вспомнить – и родителей, и Оуэна, и Гудмунда, и Эйча, и Монику, даже дядю, который рисовал картину над камином, – но ведь никто из них тут не объявился.
По всем признакам и вопреки всем чаяниям это все же Англия, так почему бы тут не быть лисам? Лиса в Англии почти национальное животное. Когда он здесь жил, они часто попадались на глаза, семенили по улицам – по-взрослому так, слегка высокомерно. Лисы – это нормально. Что тут такого?
Но лисам надо что-то есть. Сет скользит взглядом по деревьям, растущим в кирпичных кадках вдоль улицы, высматривая птиц, или, может, белок, или крыс. Какая-то живность должна быть. Если есть одна лиса, должны быть и другие, еще кто-нибудь.
Или как? Или все-таки он их выдумал?..
– Ау, – произносит он, заодно обрывая неприятную мысль, но как-то не очень получается.
– Ау… – пробует он опять, сам не зная зачем, просто чтобы нарушить тишину.
И еще раз, громче.
– Ау! – зовет он, вставая. – АУ-У-У!
Он кричит снова и снова, сжав кулаки, кричит до хрипа, до боли в саднящем горле, пока не срывается голос.
Только тут он замечает, что щеки все мокрые от слез.
– Ау… – шепчет он.
Никто не откликается.
Ни птица, ни белка, ни лиса, ни лисята.
Никто ниоткуда.
Он тут один.
Сглотнув, он морщится от боли в горле и отправляется дальше на поиски.
 
12
 
Все магазины на Хай-стрит закрыты. Солнце светит ярче, и Сету приходится приставлять ладонь козырьком ко лбу, всматриваясь в бликующие витрины. Некоторые заведения – пончиковую, «Сабвей», какой-то «Топшоп» – явно выпотрошили подчистую, оставив только пустые полки и вешалки, разбросанную по полу упаковку и выстроившиеся вдоль стены голые манекены.
Однако не все магазины стоят пустые. Вот благотворительная лавка – если вдруг понадобится чайный сервиз или связка заплесневелых бульварных романов, бери не хочу. А вот салон свадебных платьев – нет, спасибо, такое он на себя даже в аду не наденет.
Следующий в ряду магазин туристского, рыболовного и охотничьего снаряжения. Сет заглядывает в витрину – и сердце чуть не выпрыгивает из груди.
– Да ладно, – шепчет он. – Да ладно…
Внутри чего только нет – и рюкзаки, и походная утварь, и еще куча разной невообразимо полезной всячины.
«Как по заказу», – мелькает настороженная мысль, которую Сет тут же гонит прочь. Туристские магазины есть по всему миру, почему бы одному такому не оказаться здесь?
Стеклянная дверь заперта, и Сет, оглянувшись в поисках чего-нибудь тяжелого, замечает вывалившиеся из кадки с деревом кирпичи. Он подбирает один из обломков, но даже в этом безлюдном, заброшенном месте все внутри протестует против того, что нужно сделать, поэтому он просто подбрасывает обломок в руке. Он играл на физкультуре и в бейсбол, и в баскетбол. Первый – скучища смертная, второй – ничего так, можно побегать и покричать, не особенно выкладываясь, потому что рядом есть кому играть всерьез. Зато уж бросок он осилит – только чудес меткости и дальности не ждите.
И все равно – кирпичом в стеклянную дверь…
Он снова оглядывается. Потом еще раз. Нет, никого.
– Ну, была не была… – шепчет он.
Замахнувшись, он кидает что есть сил.
От звона разбившегося стекла закладывает уши – словно мир рушится. Сет инстинктивно пригибается, готовясь оправдываться, что это не он, что это случайно…
Но рядом, конечно, никого нет.
– Идиот, – констатирует Сет со сконфуженной улыбкой.
Потом выпрямляет спину и, гордясь тем, что хоть что-то совершил, вразвалочку идет к зияющему проему.
Оттуда выплескивается сгусток верещащей темноты и проносится над ним на сверхзвуковой скорости. Сет падает на землю, прикрывая голову руками и вопя от ужаса…
И тут же все снова замирает, вокруг тишина, слышно только его учащенное дыхание.
Сгусток в паническом шелесте крыльев исчезает за крышей заколоченного книжного магазина.
Летучие мыши.
Мыши!
Рассмеявшись, Сет встает, выбивает торчащие в проеме осколки стекла и осторожно пролезает внутрь.
Магазин – настоящая пещера с сокровищами.
Сет хватает рюкзак со стойки. Рядом целый стеллаж с фонариками – сперва восторг, потом выясняется, что батареек нигде нет. Но он все равно забирает тот, что побольше, – длинный и тяжелый, вполне подойдет для обороны, даже если и не будет светить. Дальше сублимированные продукты: мерзкие на вид мороженые фрикадельки, суп с сушеными овощами и прочая малоаппетитная фигня, но это лучше, чем ничего. Еще он находит стопку походных газовых плиток – хорошая вещь, только не взорвалась бы в руках при попытке разжечь…
Магазин, кажется, закупорили на совесть, получше, чем его дом, поэтому пыли здесь поменьше. Аптечки на полке практически чистые, и Сет запихивает одну в рюкзак, потом останавливается в задумчивости. Берет с полки еще одну аптечку, открывает. Там обычный набор: бинты, спиртовые салфетки… А, вот, у задней стенки упаковка с ярлыком «изоляционная лента». Он раздирает ее зубами. На пол вываливается ролик лейкопластыря.
Даже не подбирая его, Сет видит, что изнанка покрыта блестящей фольгой.
Он вертит в руках пустую упаковку, но, кроме «изоляционной ленты» там ничего не написано, если не считать инструкции в картинках, как этот пластырь наклеивать. Ни зачем он нужен, ни в каких случаях применяется, ни на кой черт обматывать им половину туловища…
– Изоляционная лента…
Будто и так все понятно, без объяснений.
Оставив пластырь валяться на полу, он отходит к одежным стойкам в глубине зала.
Там столько всего, что Сета разбирает радостный смех. Даже белье есть. Ну да, термобелье. Для лета, может, слегка жарковато, но Сет, не раздумывая, скидывает свои растянутые треники и облачается в термошорты. Чистая ткань приятно освежает, и сразу становится так хорошо, что хочется сесть.
Остальная одежда в основном для горного спорта и пеших походов, но футболки, шорты и навороченная ветровка в наличии имеются. Поверх термобелья он надевает вместо прежних спортивных штанов почти такие же, только новые и дорогие, хоть на бомжа будет не похож. А еще тут не сосчитать сколько носков.
Подходящая обувь находится не сразу – только пробравшись в подсобку через воняющую аммиаком кучу помета от летучих мышей, он подбирает пару своего размера. Все, вроде бы экипировался полностью. Прихватив добычу, Сет выходит наружу, на солнце.
И тут же взмокает во всей этой теплой, непродуваемой одежде.
На какой-то миг ему все равно. Он просто закрывает глаза, подставляя лицо солнечным лучам, и впитывает тепло. Он не голый, не в грязных бинтах, не измазан в пыли. На нем чистая одежда и новая обувь, и впервые после смерти он чувствует себя почти человеком.
 
13
 
Супермаркет в конце Хай-стрит просторнее и темнее остальных магазинов, но за стеклянной витриной вроде бы угадываются какие-то очертания на стеллажах. Поправив рюкзак за спиной, Сет с запозданием осознает, что продукты класть некуда, потому что все доверху забито вещами. Он начинает вытаскивать вещи с мыслью сложить их на мостовую и забрать позже, но тут взгляд его упирается в стену супермаркета.
То что надо!