Знак судьбы
Женскую компанию завершала Мэгги Хедли. О ней говорили, что она необычайно дотошно проверяет счета из бакалейной лавки, хотя ее муж Ральф владел не только пивоварней и свечным заводом, но и угольной шахтой.
Среди мужчин находились сын Хедли Джон и его близкий друг Пэт Ферье. Оба они просто излучали счастье, так как за прошедшие две ночи выиграли у хозяина и его лондонских гостей кучу денег.
— А где он, на том же самом месте? — снова обратился Томас к сыну.
— Ага, на том же месте, — крикнул в ответ Дик. — Интересно, как у него ноги не отвалились, пока он сюда добирался?
— Семь миль в один конец и семь в другой, а ведь он начал приходить сюда, когда был вот такого роста, — Томас поднял ладонь на четыре фута от земли. — Но близко этот плут меня к себе не подпускает. И не говорит ни слова. Посмотрит на меня, а потом удирает. — Моллен горделиво выпятил грудь. — Ладно, сегодня мы пойдем другой дорогой, обойдем Нижние поля.
Вся компания собралась на террасе, возле которой их ожидали три лесника. Томас возглавил группу охотников. Пройдя через сад, они обогнули озеро, перебрались через узкий мост над ручьем, впадавшим в реку Аллен, и снова сбились в кучу. Воздух опять "наполнился" шутками и криками. Впереди простиралась долина, которую называли Нижние поля. Она служила северной границей поместья.
После того, как охотники обогнули подножие холма, Томас внезапно сделал знак остановиться и вытянул руку, указывая вперед.
Там, примерно в двадцати ярдах от них, возвышалась высокая скала, на которую неподготовленный путешественник мог забраться только с одной стороны. На вершине скалы сидел мальчик.
Издалека он казался лет двенадцати. Его худенькое тело было закутано в теплую одежду, воротник пальто поднят, защищая уши от холода. Шапки на мальчике не было, и его волосы выглядели черными как смоль.
Вся компания задрала головы, уставившись на ребенка, который, в свою очередь, внимательно наблюдал за ними.
— Почему бы тебе не поймать его? — услышал Томас шепот сзади и прошептал в ответ:
— Мы пытались. Но он шустрый, как заяц, в мгновение ока может соскользнуть с этой скалы.
— И ты никогда не подходил к нему близко?
— Никогда. Но когда-нибудь я это сделаю.
— А откуда он приходит?
— С той стороны гор, из Карр-Шилда.
— Что ж, когда погода позволит, ты можешь отправиться туда и найти его. Не думал об этом?
Томас Моллен обернулся к говорившему, его голубые глаза сверкали, и он произнес со смехом:
— Да, я думал об этом, но… — Мужчина развел руками. — …Если я стану навещать каждого, у кого имеется моя прядь, то некогда будет заниматься поместьем. — Томас вознес руки к небу и засмеялся. Гулкое эхо разнесло его смех по горам и соседней долине. Мальчик внезапно исчез, и больше его никто так и не увидел, хотя некоторое время охотники внимательно оглядывали раскинувшиеся перед ними холмы.
Глава 2
Два дня шел снег, потом наступила оттепель, а затем ударил мороз. В особняке остались Фрэнк Армстронг, его жена Кейт и их дочь Фанни, а также два друга Дика Моллена — Виллиан Ленокс и Карл Бретон-Уир. Молодежь развлекалась, катаясь на озере на коньках.
Томас Моллен позволил присоединиться к компании и двум своим племянницам, Барбаре и Констанции Фаррингтон. Для девочек это был великий день, потому что им очень редко позволяли общаться с гостями. Когда Томас находился дома один (что случалось не очень часто), он приглашал девочек пообедать вместе с ним. За столом хозяин много смеялся и отпускал шуточки в адрес их гувернантки мисс Бригмор. Девочки любили своего дядю Томаса, он заменил им отца и заботился о них уже на протяжении шести лет. Он привез племянниц в свой особняк, когда Барбаре было четыре, а Констанции всего годик. Их мать, сводная сестра Томаса, несмотря на многочисленные возражения и предупреждения брата, вышла замуж за некоего Майкла Фаррингтона, единственным достоинством которого была смазливая внешность. Когда жена во второй раз забеременела, Майкл бросил ее. Томас узнал об этом из письма сестры, где она сообщала, что находится при смерти, и умоляла взять под опеку ее маленьких дочерей. Надо отдать должное Томасу, он немедленно отправился в Лондон. Провел у постели несчастной два дня, проводил ее в последний путь и, забрав девочек из убогой комнаты, которую снимала их мать, отвез в свой особняк.
Сначала он нанял им няню, а позже и гувернантку. Необходимость в услугах няни давно отпала, а вот гувернантка мисс Бригмор до сих пор оставалась с девочками. Сейчас Барбаре исполнилось десять лет, а Констанции семь.
Детские "покои" состояли из шести комнат в верхнем этаже восточного крыла особняка. Раз в день девочки спускались по задней лестнице на улицу, и если погода была хорошей, отправлялись на прогулку. Их сопровождала Мэри Пил, прислуга, убиравшая их комнаты. Когда за ними не наблюдали "стражи порядка" — домоправительница миссис Брайдон, управляющий мистер Твиди или дворецкий мистер Данн, — то Мэри проводила девочек через кухню и позволяла им поболтать с персоналом, отведать имбирных пряников или пирожных с кремом и джемом. А вот мисс Бригмор запрещала девочкам эти лакомства, считая, что детей надо кормить простой здоровой пищей.
Сестры обожали Мэри Пил, ведь она была им почти как мать. Однако обе понимали, что Мэри простая служанка, не имеющая в доме никакого веса. Как, собственно, все остальные слуги в особняке, по крайней мере те, кто по положению находился ниже Брауна — камердинера дяди Томаса или Тэйлора — камердинера дяди Дика. И еще девочки знали, что даже таким важным слугам, как эти двое, далеко до положения мисс Бригмор. Их гувернантка была как бы в стороне от остальных слуг. И хотя она никогда не высказывала этого вслух, ее поведение не оставляло никакого сомнения в исключительности своего положения.
Девочки еще ни разу не испытывали такого удовольствия, как сегодня на льду озера. Они визжали, смеялись и веселили гостей, то и дело неуклюже падая. Барбара влюбилась в мистера Уира, а Констанция — в мистера Ленокса, потому что эти джентльмены принялись обучать их кататься на коньках. Дядя Томас тоже давал советы, и только дяде Дику было не до них, он все время катался с мисс Фанни Армстронг.
На берегу девочки съели горячие котлеты, и дядя Томас позволил им глотнуть из своей большой оловянной кружки. Напиток оказался горячим и крепким, девочки закашлялись, на глазах у них выступили слезы, а все вокруг захохотали.
Сестры находились под впечатлением этой прекрасной прогулки на озеро, и как только в половине седьмого вечера мисс Бригмор удалилась в свою комнату на ужин, они принялись весело щебетать. Это был единственный момент за весь день, когда они были избавлены от присутствия мисс Бригмор. Конечно, даже сейчас их не оставили одних, с ними сидела Мэри Пил. Но она не в счет. В присутствии Мэри можно было говорить все, что угодно. И даже когда она вмешивалась в их разговор, как например, сейчас, то совсем не мешала сестрам.
— Нехорошо так говорить о мистере Армстронге, мисс Барбара, — заметила Мэри, поднимая голову от детской ночной рубашки, на которой вышивала какой-то узор.
— Но он мне не нравится, Мэри.
— А что вам в нем не нравится? Хороший мужчина, владелец шахты, большой шахты… там, за горами.
— Далеко?
— Очень далеко, мисс Констанция. Я там никогда не была, говорят, это возле города. За Пенни-Хилз, а это очень далеко.
— Мэри, а чтобы быть хорошим, надо сначала стать богатым?
— Ох! Ну и вопросик, мисс Барбара.
— Ты же сама сказала, что он хороший человек.
— Да, судя по его глазам, так оно и есть.
— А что такого особенного в его глазах?
— Ох, мисс Констанция, не задавайте мне вопросы, на которые я не могу ответить. Достаточно того, что он старый друг хозяина.
— А правда, что мисс Фанни собирается замуж за дядю Дика?
При этих словах Мэри резко повернула голову и посмотрела на худенькую, темноволосую девочку, которая сидела за круглым столом и водила кисточкой по куску холста.