В свете луны

Гордон дернул поводья, Аннабель натянула черные кружевные перчатки. Фаэтон плавно двинулся с места.
– Как ее зовут?
– Энни, Энни, – произнес Гордон, повернувшись к девушке. Его глаза смеялись. – То, что я надел свой лучший костюм, умылся, тщательно побрился и начистил ботинки до зеркального блеска, вовсе не значит, что я решил завоевать сердце какой-то прекрасной леди.
– Что же тогда это значит?
– То, что я решил завоевать сердце прекрасной леди.
– Ах, ты! – Аннабель легонько ударила Гордона по плечу. – Если не хочешь назвать мне ее имя, то хотя бы перескажи последние сплетни, чтобы я не выглядела слишком уж непосвященной.
Аннабель удобно устроилась на кожаном сиденье и вполуха слушала Гордона, наслаждалась весенним днем, напоенным ароматом цветущих деревьев. Гордон прав. Она пряталась в «Излучине». Пришло время трезво взглянуть на свою жизнь и примириться с ней.
Они подъехали к небольшой церкви на пересечении двух проселочных дорог, окруженной густым лесом, который оживляли лишь цветущие ветви кизила. Гордон направил фаэтон в тенистое место и остановил рядом с другими экипажами, запряженными лошадьми или мулами. Он спрыгнул на землю с присущей ему грацией и обошел фаэтон, чтобы помочь Аннабель сойти на землю.
Внезапно девушка пожалела, что приехала сюда. Ей не хотелось поднимать сепаратистский флаг, представляться своим девичьим именем и объяснять, что она просто загостилась в «Излучине». Ей стоило проявить настойчивость в разговоре с Гордоном и остаться дома. Едва ее ноги коснулись земли, Гордон сжал ее руку, прежде чем отпустить, и она поняла, что он догадался о ее чувствах. На какое-то мгновение ей показалось, что она с радостью обменяла бы его на Карлайла.
Аннабель с приличествующим случаю выражением лица последовала за Гордоном, прокладывающим дорогу в толпе. На полпути их остановила миссис Петтигру.
– Как приятно видеть вас здесь, Гордон, – сказала она. – Ваш отец уже уехал в Ричмонд?
Бывший губернатор Виргинии Пейтон был избран одним из представителей графства на съезде, полномочном решить вопрос о выходе из Союза. Помнила ли миссис Петтигру, что он избран как представитель Союза? Слишком многое поставлено на карту, чтобы Кинкейды нарушили статус-кво без особой необходимости.
– Он вернулся на прошлой неделе, – ответил Гордон, глядя мимо нее, и миссис Петтигру переключила внимание на Аннабель.
– Весьма сожалею о кончине вашего отца. Как мило со стороны Пейтона пригласить вас и вашего брата погостить у него. Они с вашим отцом были добрыми друзьями…
– Да, мэм, – прервала ее тираду Аннабель, стремясь перевести разговор на другую тему. – Мы не пропустили ничего интересного?
– О нет, дорогая. Мы сделали такой восхитительный флаг! – Миссис Петтигру повернулась к Гордону. Ее лицо пылало то ли от жарких солнечных лучей, то ли от витавшей в воздухе военной лихорадки. – Вы, конечно, записались в армию?
Гордон кивнул. Отряды ополченцев и милиции формировались по всему Югу.
– А ваш брат? – Миссис Петтигру прищурила глаза.
– Ройс вернулся домой.
– Мы все должны принять участие в отражении агрессии. Это наш святой долг!.. – Она намеренно уязвила старшего сына Кинкейда, чтобы на младшего это произвело должное впечатление, но Гордон хорошо владел собой, к тому же он стоял на ступень выше миссис Петтигру на общественной лестнице.
Он удивленно поднял бровь:
– Агрессии, миссис Петтигру? Вам известно что-то, чего не знают остальные?
– А ваши сыновья записались в ополчение? – спросила Аннабель, стараясь отвлечь внимание миссис Петтигру от разъяренного Гордона.
– Конечно, дорогая. Скажите мистеру Ройсу Кинкейду то, что я сказала своим сыновьям: мы, женщины, должны быть уверены в том, что наши мужчины защищают нашу независимость. Вы должны в точности передать ему эти слова, которые я сказала моим дорогим мальчикам. Лучше смерть, чем бесчестье.
Аннабель не нашлась что ответить и, чтобы не оскорбить миссис Петтигру, лишь кивнула. В этот момент Гордона кто-то окликнул, и они, извинившись, удалились.
Но не успели они сделать и нескольких шагов, как миссис Петтигру снова окликнула Аннабель:
– Вы должны присоединиться к нам на следующей неделе, мисс Холстон. Мы будем шить рюкзаки для наших мальчиков.
Аннабель повернулась и помахала ей рукой.
– Спасибо, миссис Петтигру, – уклончиво ответила она и вернулась к Гордону. Взяв его за руку, она прошептала: – Я одолжу тебе мое охотничье ружье, только обещай мне не подпускать эту старую склочницу к гавани Чарлстона…
Гордон запрокинул голову и рассмеялся:
– Энни, ты неисправима!..
Девушка улыбнулась.
– Идем, – сказал Гордон. – Уверен, тебе понравится эта леди.
Он не ошибся. Еще в детстве они вместе играли в поместье Пейтона. Августа не обладала сногсшибательной красотой Ливви, но была по-своему очаровательна.
– Я видела вас с миссис Петтигру, – сказала Августа. – Полагаю, она и вам прочла лекцию о смерти и бесчестье? – Энни кивнула. Августа покачала головой. – Интересно, как она будет себя чувствовать, если один из ее сыновей погибнет на поле боя?..
Аннабель взяла руку Августы и легонько сжала. Она почувствовала в ней родственную душу. Так же, как Аннабель, она была категорически против войны. Эта девушка очень подходила Гордону. По нежным взглядам, которые Августа Роли бросала на Гордона, Аннабель поняла, что молодая леди в него влюблена.
Аннабель почувствовала себя лишней. В этот момент внимание ее отвлекла группа молодых людей, прибывших верхом на лошадях. Аннабель коснулась руки Гордона. Казалось, он только сейчас вспомнил о ней.
– Бо?
Гордон посмотрел на вновь прибывших.
– Он спросил у Ройса, можно ли ему поехать со всеми.
– Надо было спросить меня. Он еще слишком мал, чтобы находиться здесь, – сказала Аннабель.
При виде Бо в кругу молодых людей, помешанных на войне, у Аннабель защемило сердце. Внезапно воздух прорезал грохот ружейных выстрелов, и на мгновение ей показалось, что война уже началась. Прямо здесь, на крошечной полянке перед церковью. Но тут она услышала смех и шутки стоявших у церкви.
Пока Аннабель раздумывала, отослать ли ей Бо домой, Гордон все решил за нее.
– Мне что, целый день придется таскать тебя за собой? – спросил он, беря девушку за локоть и проследив за ее взглядом. – Позволь ему остаться, Энни. Пусть поступает по собственному разумению.
Аннабель удивленно посмотрела на Гордона. Он говорил точь-в-точь как его брат – с подтекстом. Размышляя над новой загадкой, она позволила Гордону увести ее. Они обогнули здание, и Аннабель внезапно замерла на месте.
Она увидела около дюжины молодых леди, окруженных молодыми людьми. По обрывкам разговоров и бумажным мишеням, прикрепленным к стволу дерева, Аннабель поняла, что они стреляли по янки. Ройс стоял неподалеку с какой-то красивой девушкой.
Молодая леди сидела на бревне в тени старого дуба. Оборки ее яркого платья из муслина вздымались на ветру, обнажая больше, чем следовало, ноги, обутые в сафьяновые туфельки, и лодыжки, обтянутые шелковыми чулками. Ройс сидел на земле, устремив взгляд на глубокий вырез платья девушки, украшенный цветами.
Аннабель быстро пришла в себя, а Гордон взял ее за локоть и ободряюще сжал. Девушке хотелось плакать. Она заметила, что Ройс посмотрел в их сторону и ухмыльнулся.
Августа склонилась к уху Аннабель.
– Какая же она бессовестная, не правда ли? – прошептала Августа.
– Кто? – спросила Аннабель, сделав вид, что ничего не заметила.
Августа кивнула в сторону Ройса и его спутницы.
– Это Эллен Кейди из Чарлстона. Говорят, она сильно скомпрометировала себя прошлой весной, когда отправилась кататься с мужчиной и не вернулась домой после захода солнца. Само собой, ее родители ожидали, что он женится на ней, и джентльмен согласился. Но она отказалась. Можете себе представить?
Аннабель тихо стояла, наблюдая за своим мужем и мисс Кейди.