Тайное братство

Да, мамлюки возвращались с триумфом, совершив чудо. Никто до них не отваживался сразиться с монгольской ордой. А они не только сразились, но и разгромили захватчиков. У Бейбарса радость победы омрачалась горечью. Он потерял не просто Алеппо, а возможность отмщения, проигрываемую в мечтаниях многие годы. Теперь же, по пути домой, его не оставляли мысли о Кутузе. Время шло, его оставалось все меньше, а ему пока не удалось обсудить с соратниками план свержения.
Через пять лун после битвы у Айн-Джалута мамлюки достигли Дамаска и освободили город от монголов. Оттуда они двинулись на север, в Хомс и Хаму, восстановили изгнанных монголами эмиров, а вместе с ними и мусульманское правление. В Алеппо монголы продержались почти месяц, но в конце концов мамлюки пробили их оборону, взяли город и по его улицам триумфально проехал султан Кутуз. Страдавшие под монгольским игом мусульмане вышли из домов приветствовать освободителя. Христиан, процветавших при монголах, всех перебили.
К тому времени, когда кортеж султана прибыл на главную рыночную площадь Алеппо, ее заполнили торжествующие мусульмане, чтобы приветствовать своего нового повелителя. Бейбарс молча стоял рядом с Кутузом во время замысловатого ритуала передачи городской власти назначенному султаном правителю. Потом, когда Кутуз, окруженный ликующими приближенными, отправился праздновать победу, Бейбарс незаметно отстал. Отдав приказ одному из своих воинов, он направился к возвышающемуся в центре площади помосту для продажи рабов.
Казалось, не так уж давно он стоял здесь, закованный в цепи, и рыночный люд осматривал его, как если бы он родился быком или какой другой скотиной. А вон там, за городской мечетью, должна быть усадьба, где Бейбарс полгода пробыл в рабстве.
На улицах неистовствовали воины-мамлюки. От их выкриков звенело в ушах.
— Аллах акбар!
Бейбарс поднялся по деревянным ступеням. Здесь и нашел его сидящим на краю помоста Омар два часа спустя.
— Эмир.
Бейбарс поднял глаза, слегка удивленный тому, как низко стоит солнце.
Омар сел рядом.
— Я искал тебя всюду, а ты здесь.
— Да.
— Рад сообщить: атабеки подкуплены, тебя поддержат.
Бейбарс кивнул.
— Я понимаю, почему ты не вернулся в лагерь, — продолжил Омар. — Кутуз празднует победу, при нем новый правитель Алеппо. Думаю, ему приятно твое унижение.
Вечернее солнце осветило площадь золотистым светом. Улицы опустели. Остался лишь патрульный отряд мамлюков. Кутуз с приближенными празднует победу в крепости.
Бейбарс повернулся к Омару:
— Ты говоришь, при нем новый правитель Алеппо? И они торжествуют? Ничего, когда Кутуз подохнет, а это случится скоро, новому правителю придется несладко. — Он отвернулся. — И Алеппо будет малой крупицей среди моих владений.
— Тем более нет причин здесь прятаться. Пошли, отпразднуем вместе.
— Я не прячусь, Омар. Я жду.
— Ждешь? — недоуменно спросил Омар. — Чего?
— Вестей от старого знакомого.
Над белыми плоскими крышами возвышался купол мечети, похожий на огромный золотой колокол. Вытянув шею, Бейбарс вгляделся в улицу, проходящую рядом.
Омар проследил за его взглядом.
— Ты не говорил об оставшихся здесь знакомых. Сколько прошло лет? Восемнадцать?
— Девятнадцать. — Бейбарс сжал кулаки. — Возвращайся в лагерь. Я приеду позже.
— Но мы еще ничего не обсудили…
— Почему ты не подчиняешься приказу, атабек? — спросил Бейбарс, не глядя на Омара.
— Прости меня, эмир, — обиженно отозвался Омар. — Я не понял, что это приказ.
Он встал и повернулся уходить, но в этот момент на площадь на полном скаку выехал воин.
Увидев Бейбарса, воин спешился и приблизился с поклоном.
— Ты нашел дом? — спросил Бейбарс.
— Да, эмир, но человека, которого ты повелел найти, там нет.
— Кто же там есть?
— В доме никого. Он покинут. Я расспросил соседей, но никто ничего не знает. Только один купец вспомнил, что много лет назад усадьбой владел рыцарь из Вечерних стран. Он умер, а его семья вернулась домой десять лет назад. А может, больше.
Бейбарс ухватился за край помоста.
— Что прикажешь, эмир? — спросил воин.
Бейбарс устало махнул.
Воин поклонился, вскочил на коня и поскакал прочь.
Омар подошел к Бейбарсу:
— Кто этот рыцарь?
— Возвращайся в лагерь.
— Садик, — расстроенно проговорил Омар, — ты никогда не рассказывал мне об Алеппо, но я видел, этот город тебя терзает. Рыцарь был твоим хозяином?
Бейбарс схватил его за плечи и прижал к помосту.
— Я сказал — уходи!
Наступило молчание. Тяжело дыша, Омар смотрел ему в глаза.
Бейбарс уронил руки.
— Я тебе расскажу, Омар. Даю слово. Обязательно расскажу, но не сегодня.
Тяжело ступая, он пошел не оглядываясь. Со стороны мечети прозвучал призыв к вечерней молитве.
Бейбарс очнулся от воспоминаний и крепко сжал поводья коня. Вокруг продолжали негромко бубнить барабаны. Потребовалось усилие, чтобы вернуться к действительности.
«Я атабек в армии мамлюков. Сражался с христианами и монголами и победил. Я побывал в рабстве, но рабом воспоминаний не стану. В Алеппо ничего не получилось. Рыцаря нет. Возможно, он даже умер. Скорее всего это так, негодяй был немолод. Ну что ж, придется примириться с тем, что его уже никогда не настигнет моя кара».
— Почему ты сегодня такой молчаливый, эмир? — спросил ехавший рядом Кутуз. — Что-то произошло?
— Ничего, мой повелитель.
Кутуз тщетно пытался разглядеть в непроницаемом лице Бейбарса какой-то намек. С таким же успехом султан мог вглядываться в каменную стену.
— Конечно, в Каире ты будешь достойно вознагражден.
— Твоя щедрость сравнима лишь с твоей мудростью, мой повелитель.
К ним приблизился воин, посланный разведать дорогу впереди. Отсалютовав султану, он развернул коня и поехал рядом.
— Я видел деревню, мой повелитель. На востоке, не очень далеко от дороги.
— Христианское поселение?
— Да, мой повелитель, там есть церковь.
— Я пошлю гвардейцев.
— Твои люди устали, мой повелитель, — быстро проговорил Бейбарс. — За последние пять дней они захватили три поселения. Это будет четвертым. А мне захотелось немного размяться. Позволь с этим поселением разобраться полку Бари.
После непродолжительного раздумья Кутуз кивнул:
— Отправляйся. А мы продолжим путь на Газу. Проследи за порядком.
— О, мой повелитель, нет нужды напоминать об этом. Все ценное мы привезем тебе.
Бейбарс пришпорил коня, и вскоре пятьсот всадников, отделившись от основного войска, последовали за ним. Свернули с дороги также и несколько повозок и кибиток. С деревянными клетями наверху. Для рабов.
Деревня пристроилась между двумя отлогими горными скатами в самом начале долины Шарона, рядом с густой оливковой рощей. Шестьдесят строений, в основном из саманного кирпича, окружала плетеная деревянная изгородь. Три дома побольше — каменные, остальные одинаково неказистые. Ну и, конечно, церковь. В розовато-бирюзовое небо поднимались извивающиеся струйки дыма. Из рощи возвращались крестьяне, неспешно следуя за телегами, запряженными волами.
Мамлюки за несколько секунд расправились с непрочной изгородью и ворвались в деревню. Их увидели несколько крестьян, и вскоре вся деревня была охвачена ужасом. Забил теперь уже бесполезный церковный набат. Мужчины спешили вооружиться, кто чем мог. Хватали камни, косы, даже метлы. Некоторые надеялись на переговоры с напавшими. Но тщетно.
Конница мамлюков без труда разбросала хилое заграждение из телег и начала безжалостно крушить разбегающихся людей. Саблями и булавами. Упавших тут же затаптывали кони. Одному крестьянину удалось убежать. За ним с воинственными воплями кинулись трое мамлюков, и вскоре он лежал на земле, разрубленный на части. В воздухе запахло оливками, рассыпавшимися с перевернутых телег.
Бейбарс въехал в деревню, наблюдая, как его воины гоняют по улицам крестьян.