Ангел любви

обузой.
Он с удивлением посмотрел на нее.
— С чего это ты взяла? Какая обуза?
— Я ведь вырвала у тебя обещание жениться. Значит — обуза.
— Но разве я против такой обузы? Для меня счастье — такое бремя. Я же люблю тебя!
Люблю!
Лилит склонила голову ему на плечо. Адам нагнулся, чтобы заглянуть ей в глаза. И
неведомо откуда в его сознании возникла та, другая, одетая в темное, с вуалью на лице. Там,
в Лондоне. Ее имя — Лилит Кардью. И она его законная жена. Она, а не эта... Как же он мог
давать такие обещания невинному созданию?! Ведь он, Адам Данрейвен, исследователь и
путешественник, не привык сидеть на месте. И не станет этого делать. К тому же он женат.
Пусть формально, но все же он обручен с Лилит Кардью, связан с ней нерасторжимыми
узами. И все же...
И все же сейчас он полюбил. Полюбил впервые в жизни! Так что же теперь —
отказаться от счастья? Только потому, что у постели умирающего друга дал обещание
жениться на его дочери? Девушке, которую не знал, не любил, да и никогда не полюбит?
Ради этого он должен сделать несчастной женщину, которая спасла ему жизнь, рискуя
своей? Он же честно предупредил Лилит Кардью, что не собирается быть ее мужем! А
путешествия? А что путешествия? Действительно, не хватит ли слоняться по свету?
Данрейвен еще крепче обнял Лилит. Да, решение окончательное. С этого дня у него
одна жена. Та, которую он встретил и полюбил здесь, на острове Рева Ра.
Лилит проснулась от барабанного боя. В то же мгновение со всех сторон раздались
радостные женские голоса: «Доброе утро, доброе утро!»
Сегодня день ее свадьбы. По туземному обычаю, она провела ночь в общей женской
хижине. Данрейвен же остался с мужчинами.
По доносившимся до нее запахам она поняла: приготовления к празднеству уже
начались. Где-то что-то жарилось, варилось, коптилось. Двое мальчишек провезли на
тележке огромный глиняный жбан для кавы.
В хижину просунулась изящная головка Хейкуа.
— Ты что, собираешься проспать собственную свадьбу? Быстро поднимайся и пойдем
купаться!
Лилит нехотя встала и, потянувшись, сладко зевнула.
— Нет уж, свою свадьбу я не просплю! Кстати, где мой жених? Как он сегодня
выглядит? Так же счастлив, как я?
— Думаю, что счастливее...
— Счастливее меня? Что ты говоришь?! Я сегодня самая счастливая на свете!
И вдруг лицо Лилит исказилось.
— А что, если за ночь он передумал?! Такое не могло случиться?!
Хейкуа громко и заразительно засмеялась.
— Передумал? Уж этого бы я не допустила! Если и придет ему в голову такое, он тут
же получит хорошую порцию яоны! Это сразу выбьет из него дурь!
— Яона? Приворотное зелье из зеленого листа, который я нашла на Тайаретапу?
— Оно самое.
— Нет, Хейкуа, не хочу я этого. Никаких хитростей, колдовства или насилия. Он сам
должен все решить.
Хейкуа нежно погладила ее по голове.
— Ну что ты, глупенькая. И пошутить нельзя. Да не денется он никуда, твой заморский
жрец. Он любит тебя больше жизни. А теперь — купаться!
Утренняя дымка понемногу рассеялась. Из-за горизонта поднималось солнце. Было
время прилива.
А вон и Адам. Хейкуа, заметив волнение подруги, стала пространно объяснять:
мужчины купаются отдельно от женщин, а потому надо отойти на противоположную
сторону песчаной косы. Кроме того, сегодня Лилит не позволено разговаривать со своим
женихом до тех пор, пока их не объявят мужем и женой.
Женщины отошли на приличное расстояние от мужчин и бросились в воду. Лилит
хотела последовать за ними. Но Хейкуа удержала ее:
— Подожди. Сначала тебя надо хорошенько отмыть.
— Неужели я такая грязная?
— Не в этом дело. По традиции женщина перед свадьбой должна не только телесно, но
и духовно очиститься, смыть с себя все мелкие грехи, которые, как у нас считают,
прилипают к коже.
Лилит рассмеялась.
Они вошли в воду, и Хейкуа принялась старательно натирать сначала спину, а потом и
все тело подруги чистым, как перемолотый жемчуг, песком. Теперь Лилит очистилась от
всех грехов, больших и малых, почувствовала себя заново родившейся.
— Когда начнется свадебная церемония? — спросила она подругу.
— Скоро. Но сначала мужчины племени должны рассказать великому заморскому
жрецу, как он должен доказать тебе свою любовь. Адам должен убедить вождя в том, что
действительно хочет тебя.
Хейкуа взяла Лилит за руку, вывела из воды и надела ей на голову роскошный венок из
больших белых цветов, на шею — ожерелье из крупного жемчуга, на лодыжки — браслеты
из перламутровых раковин.
Адам уже ждал ее в хижине для собраний. Он сидел рядом с Тайро в голубой
набедренной повязке, бицепсы были стянуты многочисленными браслетами, а пальцы обеих
рук унизаны замысловатыми кольцами. Голову украшал наряд из разноцветных пышных
перьев.
Снаружи раздалось мелодичное пение, и в хижину одна за другой вошли несколько
женщин. Последней была Лилит. Увидев ее, Адам невольно поднялся.
— Ты доволен? — Тайро встал рядом с ним. — Не правда ли, она очень красива?
Данрейвен не мог вымолвить ни слова. Потом обернулся к вождю и тихо сказал:
— Красивее всех женщин, которых я когда-либо встречал! Ты никогда мне не говорил,
какая чудесная у тебя дочь, великий вождь!
— Я говорю сейчас. И если ты согласен взять ее в жены, то она твоя!
— Да, Тайро! Я прошу тебя отдать мне ее!
— Так возьми ее!
Тайро окинул взглядом всех находившихся в хижине и торжественно объявил:
— Я отдаю свою дочь Атуа Тамахине в жены нашему гостю — великому заморскому
жрецу. Подведите ее к нему.
Две женщины подвели Лилит к Данрейвену. Между ними расстелили ковер из живых
цветов. Воины выстроились за спиной жениха, а женщины — позади невесты. Тайро взял за
одну руку Лилит, за другую — Адама.
После нескольких не очень длинных молитв Тайро сделал знак, разрешающий
молодым покинуть хижину. Лилит и Данрейвен с облегчением вышли на воздух. Здесь, на
лужайке, собралась вся деревня. Появление новобрачных было встречено восторженным
ревом.
И тут Данрейвен неожиданно выбежал на середину площадки и поднял вверх руку,
призывая к тишине:
— А сейчас танцевать буду я!
Новый взрыв восторга. С первым звуком барабана Данрейвен издал громкий клич,
высоко подпрыгнул и, сделав в воздухе оборот, упал на одно колено перед Лилит. Затем, в
такт музыке, стал медленно раскачиваться, постепенно поднимая руки над головой. Другие
мужчины выстроились за его спиной, также опустились каждый на одно колено и принялись
точно повторять движения Адама. Задаваемый барабаном темп постепенно ускорялся.
Данрейвен поднялся с колена и вновь совершил прыжок почти в два оборота. Остальные
сделали то же.
Когда темп и звук барабанных трелей достигли высшей точки, Адам вновь высоко
прыгнул и, выхватив из рук стоявшего рядом воина копье, вонзил его в землю у самых ног
Лилит.
Бой барабана сразу же прекратился. Все танцующие замерли на своих местах, сжав над
головами в кулак правую руку. Из хижины вышел Тайро и выразительно посмотрел на
Адама и Лилит. Оба поняли этот взгляд. Данрейвен наклонился к уху Лилит:
— Сейчас все набросятся на еду. Вождь знаком дал понять, что мы можем незаметно
уйти.
— Тогда бежим, — тоже шепотом ответила она.
Они бежали, задыхаясь от счастья, а потом застыли на берегу океанской лагуны. Затем
медленно вошли в воду, и Лилит что-то запела.
— Что это? — спросил Адам.
— На эту песню всегда откликается Рангахуа.
Действительно, не прошло и мгновения, как рядом с ними показалась голова дельфина.
Вглядевшись в его глаза, Адам был потрясен их осмысленностью.