Ангел любви

Чарльз Вивайен. Он сидит внизу в холле.
Друг Данрейвена?
— Мистер Вивайен? — переспросила Лилит, машинально опуская на лицо вуаль. —
Попроси его подняться сюда.
Через несколько минут Чарльз уже входил в комнату, изысканно вежливо обращаясь к
Лилит:
— Извините, миссис Данрейвен, что помешал вам. Право, мне крайне неудобно! Но
ваш супруг перед отъездом сказал, что оставит для меня две книги. Вот я и пришел за ними.
Лилит бросила взгляд на стол и увидела перевязанный голубой лентой сверток. К нему
была приколота записка: «Для мистера Вивайена».
Чарльз взял сверток и повернулся, намереваясь уйти. Но Лилит задержала его:
— Прошу вас, мистер Вивайен, не уходите. Побудьте со мной, если располагаете
временем.
— С удовольствием, — улыбаясь, ответил Чарльз. — У меня нет никаких планов и весь
вечер совершенно свободен.
— Вот и замечательно! Вы не согласились бы поужинать со мной?
— Почему бы и нет? Сочту это за величайшую честь для себя.
— Надеюсь, вы не откажетесь отведать жаркого с отварной кукурузой? Это мое самое
любимое блюдо.
— Признаться, при моей комплекции острая пища не очень полезна. Равно как и
мучное.
— Ничего! Наш повар постарается все приготовить так, чтобы ваше здоровье не
пострадало.
Стрелки показывали почти половину двенадцатого, когда Лилит и Чарльз закончили
ужинать. За пролетевшие незаметно пять с лишним часов они успели поговорить обо всем —
от первых путешествий отца Лилит до религиозных обычаев аборигенов Африки, Тибета и
тихоокеанских островов. Наконец Чарльз с плохо скрываемой неохотой поднялся из-за
стола.
— Я злоупотребил вашим гостеприимством, миссис Данрейвен, — с некоторым
смущением сказал он. — Не следует преступать границ приличий, когда хозяин дома в
отъезде. Тем не менее, я очень благодарен вам, миссис Лилит, за этот вечер. Мне было
необыкновенно интересно.
— И вам не надоела моя болтовня?
— О чем вы говорите, Лилит?! Какая там болтовня? Мы оба — кабинетные
путешественники. И все эти часы обменивались впечатлениями о тех странах, где заочно
побывали. Разве это не серьезное занятие?
— Спасибо. Только не забудьте ваши книги.
— Черт побери, я совсем запамятовал, зачем пришел! — рассмеялся Вивайен. —
Кстати, эти книги, возможно, заинтересуют и вас. Именно на основе содержащихся в них
данных Данрейвен намерен в будущем проводить свои исследования в южной части Тихого
океана. В частности, там описаны племена, умеющие ходить босиком по раскаленным углям.
— Как интересно!
— В свое время мы с Адамом прочитали в каком-то справочнике, что в мире
существует, по меньшей мере, двадцать пять островов, жители которых развлекаются
подобным образом. Впрочем, это не совсем игра. Среди многих племен способность ходить
по раскаленным углям, а тем более танцевать на них, считается одним из высших достоинств
и признаком силы. От этого нередко зависит назначение военачальником, а порой — даже
избрание вождем.
— А вы уверены, что все это не обман или цирковой трюк?
— Я ни в чем не могу быть до конца уверен. Но у нас с Данрейвеном есть
заслуживающие доверия свидетельства всего этого. Кстати, вы внимательно читали Библию?
— Каюсь, не очень.
— Советую перечитать. Там упоминается о людях, способных ходить по раскаленным
углям.
— Возможно. Но это, скорее всего, проявления религиозного фанатизма. В наши дни
вряд ли можно найти подобные примеры. Хотя то, что вы сейчас рассказываете, очень
интересно.
— Вот этим-то и собирается заняться в ближайшее время Адам Данрейвен. Во время
своего предстоящего путешествия в южный район Тихого океана он намерен посетить один
небольшой остров, жители которого без всякого вреда для себя проходят босиком по
извергаемому вулканом потоку раскаленной лавы.
— Великий боже! Меня всю трясет от страха при одной мысли о чем-нибудь подобном!
— Вы не одиноки в этом. Везде, где мы встречались с людьми, способными ходить по
раскаленным предметам, нас предупреждали, что это очень опасно. Рассказывали, что даже
простой волдырь, полученный в результате подобной процедуры, может привести к
смертельному исходу.
— Умоляю, Чарльз, перестаньте! Я не могу больше этого слушать!
Лилит схватила Вивайена за руку. То, что он рассказывал о волдырях и ожогах, было ей
слишком близко. И хотя с той страшной ночи прошло уже много лет, любое напоминание,
даже косвенное, нестерпимой болью пронизывало не только душу, но и тело.
— Простите меня, — тихо сказал Чарльз, поняв, что затронул запретную тему.
Несколько мгновений они молчали.
— Чарльз, вы не могли бы рассказать мне, на каком именно острове Тихого океана
Данрейвен надеется разыскать это племя?
— Откровенно говоря, сомневаюсь, что он вообще сумеет его найти. Вся его
информация основана на слухах и нескольких строчках в книгах.
Чарльз вытащил из папки большую карту Тихого океана и разложил ее на столе,
прижав по краям книгами.
— Первую остановку он намерен сделать на одном из островов Товарищества. Скорее
всего — на Таити. Там он начнет свои исследования. А закончит их чуть южнее, на островах
Кука. Большинство их еще не нанесены на географические карты. Но приблизительно они
расположены вот здесь. — И Чарльз пальцем очертил маленький квадрат на карте, чуть
южнее экватора. — Я понимаю, — продолжал он, — что мало кто из европейцев в будущем
ступит на эту землю. Но научную ценность подобных открытий нельзя недооценивать. Ну, а
теперь мне пора!
Он свернул карту, положил ее в папку и, сунув под мышку пакет с книгами, направился
к двери. Стоявший на пороге Нарота подал мистеру Вивайену шляпу, плащ и трость.
— Спасибо, — поблагодарил его Чарльз. — Всего хорошего, миссис Данрейвен, —
поклонился он Лилит и вышел.
Нарота же задержался на несколько мгновений у двери.
— Госпожа, не прикажете ли подбросить еще дров в камин?
— Нет. Я скоро лягу.
Нарота поклонился и шагнул через порог. Но в последнюю секунду Лилит задержала
его.
— Нарота...
— Слушаю, госпожа.
— Ты из Тибета?
— Да, госпожа.
— Я сейчас читала записки мистера Данрейвена о его пребывании там и очень
заинтересовалась этой страной. Ты хотел бы туда вернуться?
— Да, госпожа. Но не могу этого сделать.
— Почему?
— Потому что на родине меня посадили в тюрьму и хотели казнить. Спасибо мистеру
Данрейвену, который помог мне бежать. Но если я вернусь, мне тут же отрубят голову.
— Понятно. Могу ли я полностью положиться на тебя, Нарота?
— Конечно, госпожа! Ведь я обязан жизнью вашему супругу.
— А моей матери ты будешь так же верно служить?
— Готов в этом поклясться, госпожа!
— Если мне придется уехать на довольно продолжительное время, оставив здесь
миссис Кардью, ты будешь продолжать заботиться о ней?
— Я буду исполнять каждое ее желание, госпожа!
— Ты даешь мне слово?
— Даю, госпожа!
— Спасибо, Нарота.
Слуга еще раз поклонился и вышел.
Лилит долго еще стояла около стола, о чем-то думая. Потом подошла к камину,
выбрала самое маленькое поленце и осторожно ударила им в большой барабан. Он издал
глухой, мягкий звук, неожиданно наполнивший душу Лилит какой-то необъяснимой тоской.
И снова она ударила в большой барабан. И вдруг почувствовала, что в ней происходит
какой-то неведомый душевный переворот.
«Мы оба — кабинетные путешественники, — вспомнила Лилит слова Чарльза. —
Мало кто из европейцев в будущем ступит на эту землю...»
Нет и еще раз нет! Хватит ждать!
Возвращения отца из дальних странствий. Несбывшиеся мечты о дне, когда он
исполнит обещание и возьмет ее с собой в плавание. Тоска матери, ожидающей мужа,