С нежностью цвета огня (СИ)

  
Глава 1
 
— Да ладно тебе! — нахально усмехается приставучий Тиев знакомый. — Всего-то один поцелуй! Ничего твоей подружке не будет!
Онемев от негодования, прожигаю его полным неприязни взглядом. Вот же рыжая мерзость! Когда он просто подошёл к нам, проникновенно уставился мне в глаза и потребовал пойти с ним неизвестно куда, я подумала, что это один из местных чудиков, — кто их, творческих личностей, знает! — но на художника он что-то всё-таки не похож. Те хоть и не от мира сего, но больше одухотворённо-восторженные, а этот, получив резкий ошарашенный отказ, не оскорбился, а воодушевился скорее! Ещё и торговаться начал! Надо бы уйти, пока всё не зашло слишком далеко, но мне до последнего не верится, что Тий согласится. Это же подло! Даже то, что он замешкался и что-то не спешит прогонять этого хама, — уже оскорбительно!
— Нет, — решается-таки мой кавалер.
— Жалко, что ли? — возмущается нам вслед рыжий и вдруг искушающее добавляет: — А если в обмен я подарю тебе свои часы?
И Тий, будто споткнувшись, замирает на месте! Заметив его сомнения, мужчина тут же расстегивает браслет и демонстративно крутит вышеупомянутую безделушку на пальце.
— Нравятся?
За все три месяца нашего знакомства Тий ни разу не проявлял интереса к подобным вещам, предпочитая умную технику, но золотые блики его буквально околдовывают. Воровато схватив призывно покачивающиеся часы, он вжимает голову в плечи и, не оглядываясь, исчезает в толпе гостей. Его ссутулившаяся фигура выглядит настолько жалко, что вся моя злость исчезает, сменившись обыкновенным разочарованием.
— Вот и договорились, — удовлетворённо и вместе с тем пренебрежительно усмехается нахал, провожая его взглядом.
— Часы-то хоть дорогие были? — интересуюсь спокойно.
— Для кого как, — хмыкает он, а потом бесцеремонно берёт меня за руку и тянет к выходу: — Идём.
— Не смей меня хватать!
— Зря стараешься, — и, быстро лавируя между гостями, будничным тоном предлагает: — Кричать будешь?
— Чтобы на нас все таращились? — шиплю, тщась вытащить ладонь из его пальцев. — Чего тебе вообще нужно?! Ты что, похищать меня собрался?
— Похищать? — смеётся. — Ну нет, куда я тебя потом дену? У меня, знаешь ли, ещё куча дел сегодня, так что хватит и поцелуя.
— Но почему именно я? Других, что ли, мало?
Вместо ответа незнакомец вваливается в первую попавшуюся пустую комнату и пристально, без намёка на веселье, смотрит в глаза:
— Ты всё равно потом ничего не вспомнишь, так что просто помолчи.
— Если бы!
— Да помолчи же, дай настроиться! Пять минут — и свободна, ну!
По его сосредоточенному лицу словно пробегает рябь. На одно кошмарное мгновение кажется, будто передо мной вовсе и не человек, а чудовищный зверь с плотной, усеянной шипами, шкурой и узкой мордой. Галлюцинация быстро исчезает, но оставшееся от неё впечатление настолько отвратительно, что желудок судорожно сжимается.
Поцелуй странный, выматывающий и болезненный из-за жёстких, совсем не романтичных, объятий и его обжигающе ледяных губ. Хочу оттолкнуть, вырваться, но получается лишь слабо упереться ладонями. Мужчина этого даже не замечает, продолжая цепко смотреть мне в глаза. И ведь понимает же, что делает больно! Не похоже, правда, что наслаждается, но точно всё понимает!
Десятки острых иголочек впиваются в кожу, раня что-то гораздо более нежное и хрупкое, чем онемевшее тело. Страх постепенно гаснет, сменяясь сонной апатией. Я уже почти смиряюсь, что это — конец, когда в груди взрывается нечто горячее, и лёд неохотно, но стремительно отступает. Мой мучитель тоже растерянно отшатывается, отдёргивает руки. Секунду-другую он озадаченно хмурит брови, беззвучно шевелит губами, невидяще уставившись в пространство, а я, отдышавшись и едва поняв, что снова могу двигаться, срываюсь с места, как никогда раньше.
Череда коридоров и запертых дверей наконец сменяется знакомым залом. Количество людей, гул десятков голосов, музыка и чей-то беззаботный смех, приносят мимолётное успокоение, но, при всей видимой безопасности, задерживаться здесь желания нет. Тот человек всё ещё где-то поблизости. Меня трясёт от одной только мысли об очередной встрече! А ведь он всего-навсего поцеловал! Страшно представить, что бы случилось, пожелай он продолжения!
Вылетев на ярко освещённый фонарями тротуар, озираюсь, пугая немногочисленных прохожих, и, к счастью, замечаю вдалеке автобус. Сюда мы с Тием приехали на его машине, и я очень смутно представляю себе эту часть города, но, если есть транспорт, значит, где-то должна быть и остановка! Только бы добраться домой!
— Стой! — доносится сзади, когда до перекрёстка остаётся каких-нибудь пара шагов.
Вздрагиваю. Да, сейчас в его рычащем, напряжённом голосе не осталось и намёка на прежнюю ленивую небрежность, но это точно тот жуткий тип!
Душный ночной воздух, пахнущий оплавленным асфальтом и раскалённым камнем, царапает горло, не давая толком надышаться, но я невольно ещё прибавляю скорости. Ныряю за угол — увы, спасительной остановки поблизости нет. Что делать? Машины едут слишком быстро, чтобы можно было попытаться поймать попутку. Прохожие равнодушно спешат мимо. Юркнув в ближайший проулок, со всех ног бегу прочь, молясь, чтобы из этого глухого двора был ещё один выход. Неважно, куда! Главное — подальше отсюда, а там уж я как-нибудь разберусь.
А ощущение близкой погони всё нарастает! Не в силах его выносить, сворачиваю и прячусь за углом старой девятиэтажки. Прислушиваюсь. Вокруг темно и до звона в ушах тихо.
— Выходи, глупая! — зовёт рыжий уже гораздо ближе, чем прежде, и моё перепуганное сердце, обрываясь, падает куда-то к пяткам. — Я ничего тебе не сделаю, обещаю!
Ну да, конечно!
Бежать уже нет сил. Да и куда бежать, если он, может быть, уже прямо тут? Если даже и не увидит, то точно услышит, поймает и…
— Иди сюда, мне нужно с тобой поговорить, — уговаривает негромко и вкрадчиво, а потом всё-таки не выдерживает и срывается: — Да что ты за трусиха?! Не могу же я всю ночь за тобой бегать! Самой же потом хуже будет! Выходи!
Медленно пячусь, скользя рукой по шершавой поверхности стены, и вдруг натыкаюсь на резную ручку какой-то деревянной двери. Тяну на себя — не заперто! Мне уже всё равно, попаду ли я в кладовку, чью-то квартиру или же просто в подвал. Лишь бы там можно было переждать, пока этот тип не уйдёт. Мало того, что ненормальный, так и буйный ещё!
Пара шагов в непроглядном мраке — и он неожиданно сменяется мягким предутренним сумраком. Веет свежестью. Не успеваю как следует оглядеться, чтобы понять, куда всё-таки вела дверь, как справа, со стороны виднеющейся меж двух домов улицы, слышится подозрительный клёкот. Взглянув в том направлении, буквально каменею на месте: в нескольких метрах от меня по тротуару ползут два гигантских монстра! Похожие на помесь скорпиона и паука, они настолько крупные, что без труда проглотят троих, а то и четверых людей разом!
Обессилено сползаю на землю. Очень хочется закрыть глаза, но страшно даже моргнуть. На фоне только что увиденного, оставшийся по ту сторону незнакомец уже не кажется воплощением ночного кошмара. Я бы, может, и рискнула вернуться и всё-таки поискать остановку, но двери на месте уже нет. Как, впрочем, и самой обшарпанной девятиэтажки. Только холодная тёмно-серая стена двухэтажного дома, выложенная грубым камнем.
Не смея шевельнуться, наблюдаю, как постепенно поток спешащих по своим делам невозможных существ становится всё больше, и чувствую, что страх отпускает. Нельзя же, в самом деле, бояться чего-то вечно! Жуткие твари появляются ещё дважды, но теперь я вижу, что прохожие почему-то совсем не обращают на них внимания. Разве что почтительно огибают. Да и самим чудовищам не до людей. Увлечённо переговариваясь, они периодически помахивают мощными передними лапами и от избытка чувств щёлкают жвалами. Точь-в-точь как спорящие приятели!
Стоит лишь перестать таращиться на мохнатых скорпионов, замечаю, что они далеко не единственная местная достопримечательность. Те, кто сначала показался мне людьми, на самом деле в большинстве своём оказываются такими же невозможными созданиями. У кого-то вместо кожи переливающаяся чешуя, у кого-то — короткая, густая шерсть, другие могут похвастаться длинным пушистым хвостом. С одной стороны, обескураживает, конечно, но с другой внушает надежду, что посреди такой компании подозрительно коситься на меня не станут.