Английская роза

— Да ведь девчонка потрясающе хороша собой! Почему я раньше ее здесь не видел?
В течение последующих двух или трех дней тетя Кэтлин была откровенно холодна с Полиной. Когда девушка сообщила ей о том, что платья и другие заказанные вещи доставлены, ее это, похоже, не заинтересовало — словно не она настаивала на том, что Полине необходим новый гардероб. Разговоров о том, чтобы она спускалась к гостям, больше не было.
Бедная Полина с момента приезда в Лондон ни с кем не разговаривала, если не считать прислуги, и она немного надеялась, что теперь, когда у нее есть модные наряды, тетка повезет ее на какой-нибудь прием или вечер, куда та выезжала регулярно, или хотя бы пригласит ее покататься в экипаже по Гайд-парку.
Вместо этого тетка зловеще молчала, словно совсем забыла о ее существовании.
И сейчас, поспешно откладывая книгу и вставая, Полина пыталась угадать, зачем тетя Кэтлин ее вызывает. Время было довольно раннее, так что приглашение зайти к тетке оставалось непонятным.
Поскольку графиня почти каждый вечер бывала в свете, она редко просыпалась раньше одиннадцати часов, а Полине разрешалось зайти в спальню тетки только после того, как та позавтракает и прочтет все полученные с утренней почтой письма.
Направляясь из своей спальни в покои графини, Полина перегнулась через перила, чтобы посмотреть на напольные часы, стоявшие внизу. Их стрелки показывали всего половину одиннадцатого!
Спальня графини, выходящая окнами в сад, была очень большой и роскошно обставленной. Стены покрывали китайские обои, над огромной кроватью возвышался балдахин из муслина и шелка. Полина знала, что обстановка подобрана по моде, сравнительно недавно пришедшей из Франции. Покрывало на кровати было зеленое — под цвет глаз графини.
Взгляд этих глаз мог быть теплым и завораживающим — или холодным и очень неприязненным. Подходя к кровати, Полина испуганно подумала, что на этот раз он оказался суровым и осуждающим. На покрывале перед теткой лежало несколько распечатанных конвертов и прочитанных писем. Одно письмо она держала в руке. Еще раз пристально посмотрев на него, графиня Ротбери проговорила:
— Мне надо кое-что сообщить тебе, Полина.
— Доброе утро, тетя Кэтлин. Надеюсь, вы хорошо спали! — отозвалась Полина, втайне встревоженная тем, что тетка даже не сочла нужным с ней поздороваться.
— Я хотела тебе сообщить, — продолжила графиня, словно не заметив приветствия племянницы, — что приняла решение относительно твоего ближайшего будущего. На мой взгляд, тебе необычайно повезло.
— Вы… решили мое будущее, тетя Кэтлин?
— Именно это я только что сказала! Будь любезна, не повторяй мои слова, словно говорящий попугай! — раздраженно произнесла графиня. — Ты едешь в Россию.
На секунду Полине показалось, что она просто неправильно поняла слова тетки. Однако, когда первый шок немного прошел, она смогла только изумленно переспросить:
— В-вы сказали… в Россию?
— Да, в Россию! Как я уже сказала, ты должна понимать, что тебе крайне повезло. Большинство молодых девиц пришли бы в восторг, услышав, что им представилась такая блестящая возможность.
— Н-но… почему в Россию, тетя Кэтлин? Это так далеко… И что… я там буду делать?
— Об этом я и собиралась тебе сообщить, — ответила графиня таким тоном, словно разговаривала с полной идиоткой. — В конце концов, у тебя ведь крестной матерью была русская аристократка — в ее честь ты и получила свое странное имя.
— Но ведь она давно умерла!.. Я ее… даже не могу вспомнить.
— Это не имеет никакого значения, — передернула плечами тетя Кэтлин, всем своим видом показывая, что беседа с племянницей несказанно утешила ее. — Просто у тебя есть связи с Россией, так что ты должна по достоинству оценить эту страну.
— Но… я ведь не поеду… одна? — робко спросила девушка.
— Ну, я-то уж определенно с тобой не собираюсь ехать, если ты это имеешь в виду! — резко ответила графиня. — Позволь мне сказать тебе прямо, Полина: у меня нет желания превратиться на весь остаток сезона в твою дуэнью и повсюду таскать за собой юную девицу. Ты совершенно не сможешь вращаться в кругу моих друзей и вести такую жизнь, какую веду я, жена пэра Англии.
Полина без труда поняла, что на самом деле тетка хочет сказать, что не желает иметь рядом с собой молодую девушку, которая может оказаться в каком-то отношении ее соперницей — хотя самой Полине такое казалось чрезвычайно маловероятным. Девушка считала, что среди остроумных и искушенных людей, которыми окружила себя графиня, она казалась бы скучной и неинтересной.
Для нее было полной неожиданностью, что ее могли выписать в Лондон и накупить ей такое множество чудесных нарядов только для того, чтобы сразу же отправить прочь. Кроме того, мысль о поездке в далекую Россию пугала ее.
Графиня еще раз пробежала глазами письмо, которое держала в руке, а потом сказала:
— Естественно, я заботилась прежде всего о твоем благе, когда сказала жене русского посланника, что у тебя была русская крестная мать — и что очень жалко, что она умерла. Иначе ты смогла бы погостить у нее.
— Она могла бы… не захотеть меня видеть, — несмело произнесла Полина.
— Я нисколько не сомневаюсь в том, что она была бы счастлива поселить у себя свою крестницу! — возразила графиня. — Так я и сказала посланнице. Она согласилась со мной, что было бы очень печально, если бы ты упустила возможность посетить Россию, — и решила все устроить.
— Что устроить? — испуганным голосом спросила Полина.
— Устроить так, чтобы ты поехала в Россию. Князь и княгиня Волконские будут рады… рады принять тебя в свой дом.
Встревоженная несколько туманной формулировкой, Полина решилась спросить:
— И каково же будет мое положение в их доме, тетя Кэтлин? Я буду гостьей или… у меня будет… какая-то должность?
По лицу графини заметно было, что столь прямой вопрос ее немного смутил.
— Нельзя же ожидать, чтобы ты долго гостила в чьем-то доме и при этом не компенсировала бы затрат, с которыми связано твое пребывание у них!
Полина судорожно вздохнула.
— И… что же я… должна буду делать, тетя Кэтлин?
— У княгини несколько детей самого разного возраста… — начала объяснять графиня.
— Вы хотите сказать, — прервала ее девушка, — что мне предстоит стать их гувернанткой.
Графиня с досадой отбросила письмо.
— Полина, мне не нравится твое отношение и то, как ты позволяешь себе со мной разговаривать. Я думаю в первую очередь о том, что хорошо и полезно для тебя. И ты должна была бы понять, что эта поездка в Россию позволит тебе увидеть мир и узнать жизнь — чего тебе пока очень и очень недостает!
— Папа считал, что я знаю гораздо больше… чем большинство молодых девушек… одного со мной возраста, — только и смогла сказать Полина.
— Мнение твоего отца — это одно, а мое — совсем другое, — ответила графиня. — Я пристально наблюдала за тобой все то время, пока ты жила в моем доме, и считаю, что ты абсолютно невежественна во всем, что следует знать молодой женщине.
— Но тем не менее… вы считаете… что я могу обучать детей!
— Я не говорила, будто ты должна кого-то учить! — отрезала графиня. — В своем невежестве ты не знаешь, что лучшие аристократические семейства России приглашают в свои семьи иностранцев.
Немного помолчав, словно для того, чтобы придать своим словам значимость, она продолжила:
— Жена русского посланника рассказывала мне, что детям императора взяли няню-шотландку: она в их семье уже девятнадцать лет. И к тому же у них множество гувернанток и учителей различной национальности. Кроме того, в царском дворце говорят по-английски и по-французски.
— И я… должна буду преподавать английский! — не отступала Полина.
— Ты будешь просто разговаривать на своем родном языке, — возразила ее тетка. — Жена посланника нисколько не сомневается в том, что тебе в России очень понравится.
— И сколько времени… я должна… там прожить?