Любовная неразбериха

Хилари стянула с себя одежду, доплелась до кровати и упала, уговаривая себя, что она должна быстренько заснуть, чтобы завтра хоть что-нибудь соображать. Конечно, она не должна была убегать от Фортье. Любой нормальный человек на ее месте внимательно выслушал бы все его замечания и попытался уговорить его поработать вместе. Гордость и обида не позволили Хилари поступить так, и это крайне непрофессионально. Она должна была предпринять какие-то шаги. Кто ей позволил так распоряжаться общим делом?
Хилари застонала и поднялась, чтобы выпить снотворное. Без таблетки она уснуть не сможет: будет перебирать в уме все варианты развития событий, ругать себя… В глубине души Хилари понимала, что поступила так единственно потому, что Рауль Фортье ей понравился. Ей так хотелось его одобрения, что она не смогла сдержать эмоции. Господи, зачем она взялась за эту работу! Как было бы просто, если бы она никогда его не видела!
Через двадцать минут Хилари заснула, но последним ощущением была тяжесть и непоправимость содеянного…
— Доброе утро, мисс Роуз, — поздоровалась Хилари с секретаршей отца. — Вы можете соединить меня с мистером Вульфом?
— Доброе утро, Хилари, — приветливо ответила Мишель. — Боюсь, что должна вас разочаровать. Мистер Вульф проводит совещание и вряд ли сможет ответить.
— Жаль, — вздохнула Хилари и замолчала.
— Я могу чем-нибудь помочь? — поспешила на помощь Мишель.
— Да, спасибо. Если можно, передайте ему, что я прилетела. У меня все в порядке, — сказала Хилари и опять замолчала.
— Это все? — уточнила Мишель.
— Да. Самолет задержали. Я приехала очень поздно и не смогла позвонить.
— Я обязательно передам, Хилари, — заверила ее Мишель и положила трубку.
Хилари тоже положила трубку и недоуменно посмотрела на аппарат. До этого дня секретарша соединяла ее с отцом всегда без промедления. Никакие совещания или важные клиенты никогда не были препятствием. Хилари тревожила отца на работе очень редко и только тогда, когда у нее не было другого выхода. Неужели он все знает и так недоволен ей, что велел Мишель не соединять его с дочерью?
Хилари опять с удивлением посмотрела на телефон, как будто бы он мог знать ответ, и отправилась к руководителю их отдела. Наверное, ей действительно нужно посоветоваться с кем-нибудь посторонним.
Ален Лонг был всегда рассудителен и прям, но умел улаживать любые неприятные истории, которые довольно часто возникали в отделе. Что делать? Когда имеешь дело с творческими людьми, приходится быть дипломатом.
Хилари всегда удивлялась, когда видела, как он парой фраз останавливает бурю, которую мог поднять кто-нибудь из фотографов из-за того, что их снимок сместили на два миллиметра ниже, или из-за несовершенного качества сканирования рисунка. Он должен сказать ей, что делать.
— Мистер Лонг, — обратилась к нему Хилари, — обратите на меня внимание.
— Хилари, — засмеялся Ален и поднял голову, только ты называешь меня так официально.
— Простите, Ален, никак не могу привыкнуть, — улыбнулась она в ответ, — издержки воспитания. Я всегда с пиететом отношусь к людям, которых уважаю.
— Хилари, — погрозил он пальцем, — это грубая лесть. Но я ее принимаю. Приятно!
— Мне нужен ваш совет, — вздохнула она.
— Дело серьезное? — спросил Ален, вставая из-за стола.
— Серьезное, — опять вздохнула Хилари и опустила голову.
Она теребила в руках папку и кусала губы, поэтому Ален решил, что должен сначала ее успокоить.
— Хилари, — предложил он, беря ее за руку, — у меня есть полчаса, давайте выпьем кофе в буфете. Там и поговорим.
— Хорошо, — согласилась она и обрадовалась, что не придется вести разговор среди коллег. А в буфете сейчас по логике никого нет…
Когда они сделали по глотку, Ален чуть отодвинул от себя чашку и наклонился к ней.
— Ну, успокоилась? — спросил он и легко дотронулся до ее руки.
Хилари впервые за утро почувствовала себя действительно получше. Хитрец, он специально заставил ее пить кофе, чтобы разговор не имел столь официального характера.
— Спасибо, Ален. Успокоилась.
— Тогда рассказывай.
— Я ездила к мистеру Фортье, как вы знаете.
— Знаю, — кивнул Ален. — Я тоже считаю, что босс был совершенно прав, что поручил эту работу тебе. Думаю, что у тебя должно получиться.
— Зря думаете, — покачала головой Хилари.
— Ты показала свою работу, а ему что-то не понравилось? — Ален откинулся на спинку стула и чуть насмешливо посмотрел на нее.
— Он сказал, что это совершенно не то, — подтвердила она.
— А подробно ты можешь передать ваш разговор? — попросил Ален.
— Да в том-то и дело, — расстроенно сказала Хилари, — что разговора как такового не было. Он сказал, что я не почувствовала главное…
— А ты…
— А я обиделась и сбежала…
— И совершенно напрасно, — пожал плечами Ален. — Ты же понимаешь, что он имел право высказать любое мнение. Это входит в контракт.
— В том-то и дело, что он не сделал ничего предосудительного. А я повела себя как девчонка. Теперь я понимаю, что подвела всех.
— Да, что есть, то есть, — покачал головой Ален.
Ему очень нравилась Хилари. Спокойная, дружелюбная и исполнительная. Но главное, по-настоящему талантливая. Когда она появилась в отделе, все скептически отнеслись к ней. И совершенно напрасно. Ее идеи были всегда свежи и оригинальны. К тому же чувство меры, элегантность, способность понять суть проблемы… Сочетание этих качеств делало ее незаменимой в его разношерстной творческой команде. Когда Джордан спросил его мнение по поводу самостоятельного проекта, Ален искренне согласился с кандидатурой Хилари. То, что произошло, всего лишь болезнь роста. С авторами нужно уметь работать. И то, что она так переживает, говорит скорее о ее перспективе, чем об ошибках.
— И что ты собираешься теперь делать? — поинтересовался Ален.
— Сдамся боссу и попрошу передать проект кому-нибудь другому, — неуверенно ответила Хилари.
— Гениальное решение, — засмеялся Ален.
Хилари немного обиделась. Она доверилась ему, а он…
Ален заметил тень на ее лице.
— Не обижайся, я смеюсь не над тобой. В творчестве нет легких путей. Это прописная истина. Ты проделала большую работу и теперь готова отказаться от нее. Почему? Почему ты не пытаешь сделать выводы, а сдаешься без драки?
— Я должна сражаться с мистером Фортье? — уточнила Хилари.
— С собой, девочка, только с собой, — как можно мягче заметил он. — Художник имеет право на свое видение. Но ведь вы оба художники. Ведь ты не стала бы возражать, если бы режиссер, который ставит спектакль, был недоволен твоими эскизами декораций? Здесь то же самое. Он первый. Ты иллюстрируешь его книгу. Пойми, чего он хочет от тебя. Только и всего.
— Да, только и всего, — согласилась Хилари. — Знать бы, чего именно он хочет.
— Во-первых, покажи мне работы, они ведь у тебя в папке?
Хилари кивнула и протянула папку с рисунками.
— А во-вторых, — продолжил Алей, — перечитай книгу. Попробуй посмотреть на все с другой стороны.
Ален внимательно рассматривал рисунки, а Хилари ждала его мнения, затаив дыхание. Если он скажет, что это никуда не годится, то она не будет больше никогда этим заниматься.
— Отлично, — Ален даже прицокнул языком от удовольствия, — просто отлично! Интересно, продуманно, ярко! Город-призрак. Именно то, что у него и написано.
— Только он так не считает, — заметила Хилари. — Он сказал, что я не уловила самого главного. И мои работы похожи на иллюстрации к путеводителю.
— H-да, — протянул Ален и покачал головой, — непростой тебе достался автор. Давай так. Ты продолжаешь работу. Это тебе говорю я. Поверь, я пока не ошибался. Попроси у отца отсрочку, скажи, что работа требует шлифовки. И попытайся разобраться с этим мистером Фортье.
Хилари молчала. Ален внимательно посмотрел на нее и наклонился к ней через стол.
— Не бойся его, — сказал он заговорщицки. — Он настоящий, а с такими легко не бывает.