Редакционное задание влюбиться (СИ)

========== Глава 1 Парень в смартфоне ==========
Джесси сидит за компьютером в кабинете и жует карандаш.
Из коридора доносятся шаркающие шаги, играет песня Мадонны. Он постукивает пяткой по полу, подпевая «Не плачь по мне, Аргентина», но мелодия обрывается одновременно со скрипом двери, и Джесси возвращается к экрану. Он занимается своеобразным самолюбованием, правда, смотрит не в зеркало, а на опубликованную на сайте статью. Внимательно отсчитывает три секунды и обновляет страницу. В прошлый раз счетчик посещаемости показал девяносто просмотров, а на этот раз их уже сто двадцать три.
И за этим не совсем приличным занятием его застает Эван. Он заходит в комнату после короткого «Не занят?» и присаживается напротив. У Джесси изо рта выпадает карандаш. Он не наклоняется за ним, только вытирает вспотевшие ладони о шорты и кладет руки на стол. Эван одет безупречно: туфли бежевого цвета, закатанные по лодыжку хлопковые штаны и рубашка в полоску.
А у Джесси даже полюбоваться не получается, он хочет провалиться этажом ниже, лишь бы не сморозить глупость или, наоборот, не потерять дар речи. Но он не супермен, так что сидит. Сидит и сгорает от неловкости, наблюдая за тем, как Эван отодвигает в сторону корреспонденцию, чтобы хотя бы положить руки на стол. У него полнейший бардак на рабочем месте. Как и дома, как и в рюкзаке, из которого постоянно фантики вылетают.
Как и в жизни.
Взять хотя бы Эвана.
Влюбленность в него — дискомфорт, с которым Джесси свыкается год. С тех пор, как Эван предложил «новенькому редактору» стакан кофе на кухне, и он… да он и не сделал толком ничего! Поблагодарил, поднял взгляд. И все. Бах — и уже на крючке. Ситуацию усугубило то, что, по рассказам окружающих, Эван казался настоящим чудом! Трудолюбив, честен, бескорыстен. С удовольствием помогает окружающим. Расклеивает листовки о глобальном потеплении и парниковом эффекте, инвестирует в солнечные батареи и возит в приют для животных зооништяки.
— Эван, — с едва различимыми вопросительными нотками говорит он.
— Джесс, — отвечает Эван. Его нога касается под узким столом колена Джесси, и тот панически убирает ее. — У меня к тебе предложение.
«Пригласи меня на свидание», — проносится в мыслях у Джесси, и он улыбается еще более напряженно.
— Какое? Что-то по работе? Помощь нужна?
— Ты, наверное, в курсе, что в августе у «Мужского журнала» день рождения?
— На выпивку сдать?
— Не совсем. — Эван приподнимает подбородок. — У шефа появилась гениальная, — он хмыкает, — идея.
— Гениальная в кавычках?
— Да, гениальная в кавычках, — кивает Эван.
Джесси держит ноги скрещенными и так сильно прижимает икры друг к другу, что они начинают потеть. Его руки не останавливаются ни на секунду, живут собственной жизнью, мнут стикеры, а затем едва не ломают колпачок от именной ручки.
Джесси будто явился кумир. Усядься напротив Джонни Депп или Том Хиддлстон, никто бы не стал винить его за сломанный колпачок.
— Будем делать праздничный спецвыпуск. К пятилетию, — продолжает Эван, складывая ладони в замок. — Шеф дал распоряжение поднять архивы, Кай сделает выборку самых популярных статей, что-то в ретростиле, я точно не знаю.
— Угу, — выдавливает из себя Джесси.
— Но еще нам нужны авторы-добровольцы.
Джесси смотрит Эвану в лицо, задаваясь про себя вопросом: почему он так по нему сохнет? Эван не классический голливудский красавчик, он мужчина с изюминкой, кажется Джесси. У него высокий лоб и нос немного больше нужного, однодневная щетина, родинка на щеке, а на голове копна темно-русых волос, правда, уложенная так филигранно, как будто едва заметный ветерок потрепал его за пряди, сделав беспорядочную, но сексуальную укладку.
У Эвана среднее телосложение и красивые руки, он одевается скромно, хотя Джесси уверен — там есть что показать. Возможно, дело в том, как он себя ведет. Как двигается. Как разговаривает. Джесси в своей жизни не встречал настолько идеальных людей. Иногда ему хочется верить, что Эван имеет свой скелетик в шкафу, например, надевает под джинсы женское белье. Но в другой день он желает, чтобы Эван и вправду оказался ангелом, которым его считают все окружающие.
На десятой секунде молчания до Джесси доходит, что Эван, оказывается, ждет ответа. Он хаотично вспоминает последнюю фразу.
— Добровольцы?
— Отдадим пять-шесть разворотов нашим авторам. Интервью, фотосессия, еще кое-какие штуки… Честно говоря, я сразу подумал о тебе.
— Обо мне? Почему?
— На твоих статьях у нас всегда аншлаг!
Джесси ненавязчиво дотягивается до мышки и закрывает страницу со счетчиком просмотров.
— Я за этим особо не слежу, — говорит он, поглаживая затылок. — Так ты хочешь, чтобы я поучаствовал в проекте.
В груди у Джесси вспыхивает огонек. Кажется, Эван почти сказал, что считает его достойным автором. Достойным представить «Мужской журнал» на страницах праздничного выпуска. И это несмотря на то, что Джесси пишет о сексе. Просто о сексе. Такие статьи ни родителям не покажешь, ни в резюме серьезному изданию не запихнешь.
В момент его мысли перетекают в слова, и он обнаруживает себя на фразе: «Я же всего лишь про секс пишу…»
— Почему это «всего лишь»? — фыркает Эван. — Секс, то есть размножение, считается базовой потребностью человека. И не только человека, — в его глазах появляется искорка. — И не только потребностью. В общем, — он тут же возвращается к деловому тону, и Джесси вздрагивает, — ты готов выйти в люди, а, Джесс?
— А это обязательно?
— Я не могу тебя заставить, — Эван медленно моргает. — Но я бы советовал согласиться. Ты с нами уже давно, а не участвовал ни в одной рекламе. Почему? Пора рассказать о себе читателям. Уверен, некоторые из них твои преданные фанаты.
— Ну ты смешной, — не удерживается Джесси.
— Если ты согласен, то начнем уже в ближайшие дни. С интервью. Идет? —Эван поднимается, разглаживает брюки. Он обходит кресло и пододвигает его к столу.
— Я не… Я еще…
— Хочешь сказать, тебе нужно время, чтобы подумать?
Джесси кивает. Эван смотрит на него тепло, понимающе, и идет к двери.
Температура в кабинете повышается, и Джесси оттягивает край футболки.
Проходит минута, может быть, две. От Эвана в комнате остается лишь едва ощутимый аромат фруктов и скошенной травы, но Джесси так и не приходит в себя. Только теперь его мозг включается в работу, и голову как по команде наполняют фразы, которые он мог бы сказать вместо невнятного бормотания. Что угодно лучше невнятного бормотания! Джесси возвращается к тому, как Эван заговорил о сексе, и представляет себе его расслабленного, заинтересованного кем-то. Может быть, Эван ходит знакомиться с мужчинами в баре или предпочитает более легкий способ — анкету в «Тиндере». Джесси делает ставку на бар, потому что достаточно взглянуть на Эвана один раз, увидеть, как он держит пальцами ручку, открывает кошелек или заправляет за ухо прядь, — и все, ты попал, парень.
— Полнейший треш, — шепчет он, держась за грудь. — Как будто я просил вот эту всю хрень.
***
Джесси остается после окончания рабочего дня, чтобы поговорить с Эваном о праздничном проекте, но не застает его на рабочем месте.
Все его попытки поймать Эвана на работе тоже не увенчались успехом. Три раза он выходил на кухню, минут пятнадцать околачивался около мужского туалета, потом выглядывал на балкон, где проводят время его курящие коллеги. Но безрезультатно.
А все почему? Эван не только идеальный человек, он еще и образцовый сотрудник, который не бегает в рабочее время пить чаи с ребятами, не курит и даже как будто умеет контролировать ритмы своего организма и не тратить время на низменные потребности вроде отлить… Джесси выходит из офиса в семь с вопросом, который весит словно тонну и тянет его к асфальту: принимать ли предложение Эвана?
Он перебегает Юг-Флауэр-стрит на последние секунды зеленого светофора и передумывает садиться на наземное метро. В голове полная неразбериха. Джесси проходит гламурный, сплошь розовый салон красоты, наслаждается, но не соблазняется запахом выпечки из продуктового и, наконец, добирается до громадной подземной стоянки, откуда нескончаемым потоком выезжают крутые и не очень машины. Здесь свой автомобиль оставляет и Эван, черную BMW две тысячи восемнадцатого года выпуска. Но Джесси не задерживается у парковки, нет смысла.