Люди и чудовища (СИ)

Предать правителя, как он опрометчиво пообещал?
Или — предать спасителей?
А может, просто сбежать?
Третий вариант казался самый простым, но на самом деле таил не меньше опасности, чем первые два.
Если план чудовища (или это все же был план его хозяйки?) провалится, тэрэсэ Сияющего Ока вытянут из Ниссы все. В том числе все о спасенным ею человеке. Хватит ли им этого, чтобы понять, кто на самом деле прячется под именем Керса? Своим маскарадом Керс рассчитывал обмануть обычных ищеек. Тэрэсэ правителя были совсем другой историей…
Предать правителя?
План чудовища — проникнуть во дворец и заставить Сияющее Око «побеседовать» — мог в своей наглости и сработать. Особенно если (и это было очень большое «если») хозяйка чудовища не просто так звала его «Великим Уррием».
Предать спасителей?
В благодарность за это правитель мог помиловать Керса и даже приблизить к себе. Правитель очень ценил собственную жизнь и тех, кто помогал ее сохранить…
Нисса, на что-то отвечая, негромко рассмеялась. Словно прозвенел волшебный колокольчик. Ее большие ясные глаза сияли, нежный румянец играл на щеках… Взгляд Керса скользнул ниже, лаская очертания ее фигуры, так хорошо угадывавшейся под походной одеждой.
Красива…
Настолько красива, что даже отсутствие волос не портило ее красоту. Красива — и ничуть не похожа на девушку, отвергнувшую Керса ради другого.
Позволить такой красоте попасть к палачам правителя? Сама мысль об этом казалась почти святотатством.
Так что же делать?
Предать правителя?…
Предать спасителей?…
Сбежать самому?…
Часть 1 Глава 12
Первым, что он ощутил, было тепло. Наконец-то тепло.
Венд открыл глаза, но не смог ничего увидеть. Темнота казалась абсолютной — словно в могиле. Сел, ощупывая вокруг себя все, пытаясь понять, где он. Пол, по ощущениям, был просто утоптанной землей.
Венд медленно поднялся, постоял, привыкая к ново-старым ощущениям в ногах, к самой возможности ходить, и вслепую побрел куда-то. Наткнулся на стену — которая крошилась под пальцами — и пошел, опираясь, вдоль нее. А потом стена под руками Венда вдруг шевельнулась, покачнулась, и вытолкнула его наружу, в холод и яркость дня.
И тут Венд проснулся. В этот раз — по-настоящему.
Яркостью был огонь, горевший в очаге, рядом с которым он лежал. Холодом — все остальное.
Первым делом Венд подвинулся к огню ближе, протянул к нему руки… Разница температур ощущалась, но не так сильно, как должна была. Стало быть, яд метели вышел не до конца…
— Очнулся! — изумленно сказал за спиной незнакомый детский голос. Венд вскочил, развернулся — и едва не упал. От резкого движения потемнело в глазах, а ноги разом налились свинцовой тяжестью.
— Кто ты? — спросил Венд, яростно моргая, пытаясь избавиться от темноты. — Откуда ты здесь взялся?
Зрение вернулось, и воин торопливо поправился:
— …взялась?
— Это мое место, — девочка, лет десяти на вид, по одежде и внешнему виду типичная кочевница, сделала широкий жест рукой, показывая на то, что их окружало, и добавила. — Я не буду спрашивать, откуда ты тут взялся, я и так знаю. Ресан рассказал.
— А где он сам? — Венд огляделся. В прошлый раз, побитому ядовитой метелью, ему было не до того. Сейчас стало интересно.
Помещение, в котором они находились, оказалось огромным, его стены, пол, потолок — сделаны из каменных блоков, подогнанных друг к другу с идеальной точностью. Ни один камень не выпал из предназначенного для него места. А ведь Венд слышал, что крепости в Степи были построены еще до Великих Сумерек. Пять тысячелетий назад? Шесть? Назвать это руинами не поворачивался язык.
— Ресан сказал, что должен кое-что посмотреть, — ответила девочка.
Венд нахмурился, пытаясь представить, что именно Ресану могло понадобиться смотреть в старой крепости, и потом с опозданием осознал то, что должен был понять сразу:
— Ты говоришь на языке Империи! Откуда ты его знаешь? И вообще, кто ты?
— Какая разница? Просто знаю, — маленькая кочевница пожала плечами. — Можешь называть меня Туай.
Туай? На языке тууров это означало «Находка». Странное имя для ребенка.
— Очнулся! Живой! — распахнулась дверь и Ресан торопливым шагом вошел в зал. — Как я рад!
И, подбежав к Венду, порывисто обнял его. Воин неловко вернул объятие:
— Ведешь себя так, словно я вернулся с того света.
— Ну… Как бы да, — Ресан виновато улыбнулся и отпустил его. — Яд зимних метелей убивает чужаков. Но я очень надеялся, что ты выживешь!
— Хм… Тогда ты об этом промолчал.
Юноша пожал плечами:
— К чему тебе было это знать?
Действительно…
— Кто тебя вывел? — это уже спросила девочка.
— Что?
— Кто? — повторила она. — Ты чужак. Кто из духов согласился быть твоим проводником?
— Из духов? Не было никаких духов, — Венд покачал головой.
— Тогда кто? — это спросил уже Ресан. — Кто тебе помог?
Нужно было ответить. Венд честно попытался напрячь воображение и что-то придумать, но никаких идей не возникло. Промолчать? Притвориться, что он ничего не помнит?
Ресан смотрел вопросительно, и отчего-то врать ему всегда было в разы тяжелее, чем кому бы то ни было другому.
— Тибор, — нехотя сказал Венд правду. — Со мной был Тибор.
— Что?!! — на лице юноши отразился ужас. — Нет! Это невозможно! Тибор не может быть мертв! Не может!
— Почему мертв?
— Только духи — души умерших — бывают проводниками.
— Но… — Венд растерянно потер лоб рукой. В его видениях Арон вовсе не выглядел — и не вел себя — как мертвец. В смысле, как дух мертвеца. И его предупреждение не говорить Мэлю, не говорить никому, что маг жив, — это как бы подразумевало, что мертвым Арон быть не мог.
— Почему только души мертвых? — спросил Венд. — Это какой-то закон? Правило, которое нельзя нарушить?
Ресан и Туай переглянулись.
— Так всегда было, — сказала девочка. — Все это знают. Живой человек не может быть проводником в мире духов. И что это за имя — Тибор? Похоже на имя имперца.
— Да, — растерянно согласился Ресан. — Да, он имперец… Туай права, он бы не смог… Венд, ты что-то перепутал. Только кочевник может стать проводником в мире духов. Ни одному имперцу это не под силу.
Воин лишь развел руками.
— Я уверен, что Тибор жив. И я уверен, что это был он.
Часть 1 Глава 13
Восход солнца прятался в алой дымке, а вокруг отряда длинными белесыми хвостами плыл туман.
— Ты точно не чувствуешь опасности? — Кирк смотрел на туман с подозрением, и было похоже, что все в отряде разделяли его чувства.
— Точно не чувствую, — Арона туман нисколько не беспокоил — в отличие от вчерашних впечатлений. Сон, который длился сутки. Встреча в этом сне с Вендом. И видения, последовавшие за той встречей, видения, похожие одновременно на галлюцинации опьяненного разума и на мир Многоликого. Видения, которые несли — Арон был в том уверен — вполне реальную опасность. Если бы еще северянин мог понять, что все это значило. Но спросить было не у кого.
Они ехали сквозь туман, который все густел и густел. Еще немного — и дорогу под копытами коней будет не разглядеть.
Арон вздохнул. Поднял правую руку и сделал несколько круговых движений. Давно бы следовало разогнать туман, но нежелание попусту расходовать резерв все не давало.
Над головой начала закручиваться небольшая воздушная воронка, затягивая пласты тумана и превращая его в воду. Арон махнул рукой, и воронка полетела вперед, освобождая от тумана дорогу перед ними и по два фута с каждой стороны от дороги.
— Давно бы так, — проворчал Бракас, ехавший неподалеку, и пришпорил коня.
— Вот неблагодарный, — хмыкнул Кирк.
— Пусть его, — Арон проводил взглядом удаляющуюся фигуру наемника. Бракас не в первый раз так делал — обгонял отряд, а потом с мрачным видом ждал их приближения на ближайшем холме. Ждал и ворчал, что ему приходится путешествовать с черепахами. — Пусть. Он никак не может простить, что Тибор оказался Тонгилом, вот и раздражается из-за всякой ерунды.