Люди и чудовища (СИ)

Истен на мгновение встретился с Темным взглядом и торопливо отвел глаза. Слишком цепким был взгляд у мага. «Знает?» — мелькнула мысль. «Догадывается? Или все же нет?»
— Истен, — мягко проговорил маг. — За что ты так ненавидишь меня, Истен? Скажи.
Боль толкнулась в груди. И, заглушая голос разума, поднялась ненависть. Яркая, как в тот день, когда все случилось. Тварь! — захотелось кинуть Темному в лицо. — Убийца! Клятвопреступник! Будь ты проклят за то, что сделал! За что, чего ты меня лишил…
— Мы служим Солнечному, — перебил мысли Истена брат. — Все Темные маги — суть порождения Тьмы, но ты… Даже среди них ты выделился злодеяниями. Разве этого недостаточно для ненависти?
Стоило брату заговорить, Истен ощутил, как желание высказать все Темному в лицо схлынуло. Осталось лишь изумление — неужели он действительно собирался выбросить жизнь свою и жизнь брата на ветер только чтобы выплеснуть ненависть? Взглянул на мага — тот отвернулся от Истена и смотрел сейчас на Пратаса.
Вот оно что, — пришло вспышкой озарения, — дар убеждения. Но ведь об этом не говорили. Никогда не говорили… Или те, кто узнал, прожили слишком недолго, чтобы рассказать?
— Скажи, что плохого я сделал тебе, Пратас? Ведь сделал же? — теперь маг смотрел на брата, говоря все тем же мягким тоном. «Скажи мне», — стукнуло в висках. «Скажи — и тебе станет легче. Излей свою ненависть».
Истен видел, как изменилось лицо Пратаса, как исказилось яростью. Он ненавидит Темного не меньше, чем я, — мелькнула мысль. — И тоже не может смириться с тем, что случилось. Просто лучше притворяется.
А за мыслью пришло понимание того, что произойдет через несколько мгновений. Истен словно наяву увидел, как Пратас вскакивает на ноги, выхватывает меч и наносит удар по магу. Пытается нанести. Как кричит те самые слова, которые только что хотел прокричать Истен. Как меч бесполезно ударяет о магические щиты и как довольно усмехается маг, потому что он наконец понял, кто они такие…
Вместо того на ноги вскочил Истен — отвлекая внимание от брата, давая тому возможность очнуться. Вскочил, судорожно подбирая слова, которые не будут ложью, но которые не выдадут. Которые позволят им с Пратасом остаться в глазах мага теми, чья ненависть неопасна. Остаться никем.
*****
Арон смотрел в искаженное злостью лицо Истена. Слушал его звенящий от ненависти голос. Слушал слова — о судьбе двух послушников Солнцеликой Гиты, не успевших стать ее рыцарями. О Радоге и о сгоревшем там храме, и сгоревшими вместе с ним мечтами стать в этой жизни кем-то. И теперь братьям нужно начинать все с начала, потому что он, проклятый Темный, все разрушил…
Ненависть была искренней. Слова… Смысл, который они несли, был правдив: разрушил, сломал. Будь проклят, проклят, проклят… Но было что-то еще, что Истен пытался спрятать за щедро бросаемыми проклятиями, а Пратас — за громким молчанием.
Добровольно не скажут — пришло понимание. Разве что под пыткой… Пытать их Арон не собирался. Убивать тоже. Если убивать всех, кто его ненавидит, придется ополовинить империю…
«Неправильно», — сказал знакомый голос, и Арон вздрогнул. — «Врагов нужно убивать. Всех. Иначе потом они убьют тебя».
*****
Все проклятия Истена Темный выслушал с выражением равнодушного внимания. В его глазах Истен с братом были никем. Их ненависть не имела значения. Их проклятия лишь впустую сотрясали воздух. Их можно было убить или помиловать, и это ничего не меняло. Именно то впечатление, которое пытался создать Истен. Которое давало им шанс на жизнь.
Истен замолчал. Дышать было тяжело, ненависть — настоящая, не притворная, жгла. Вгляделся в лицо мага. Продолжит притворяться добрячком и оставит им жизнь? Или нет?
Темный смотрел не на него, а куда-то в пространство между Истеном и Пратасом, размышляя. Решая.
Часть 1 Глава 3
Едва слышно прошелестела трава, и в густой зелени мелькнула черная с золотыми узорами шкура. Шелест стих, змея остановилась, подняла голову, ее длинный раздвоенный язык попробовал воздух на вкус.
Все было не так.
Неправильно.
Большие двуногие и большие четвероногие.
Много. Страшно. Злые. Бьют палками, топчут ногами…
Змея помнила и не хотела приближаться к двуногим, но чужая воля гнала ее вперед. Змея сердито зашипела, но жалить было некого — источник чужой воли находился далеко.
*****
Альмар молчал, как ему было сказано. Поджав под себя ноги и положив руки на колени, он сидел у гаснущего костра и наблюдал за господином Митрилом. Поза мальчика зеркально повторяла позу полуэльфа. Глаза полукровки были открыты, взгляд устремлен вперед — и в никуда.
Минуты бежали.
Минуты текли.
Минуты тянулись еле-еле…
Ничего не менялось.
Скука — страшный враг, даже страх побороть легче. И ведь господин Митрил запретил Альмару только шуметь, он ничего не говорил про другие вещи.
Альмар осторожно поднял правую руку и соединил пальцы в жесте, который показал ему господин Тонгил во время их единственного урока. Соединил и одновременно мысленно призвал Тени.
За дни, что он провел в компании полуэльфа, мальчик ни разу не пробовал использовать Дар. Не хотелось. До нынешнего момента.
Первая Тень пришла быстро — выскользнула из густой травы и обвилась вокруг его запястья. Прохладная, шершавая на ощупь. Вторая явилась не сразу и показалась иной — теплой и гладкой.
Вот только этот призыв Теней отличался от первого. Здесь и сейчас мальчик ощутил Тени не как продолжение своих чувств, как было в крепости мага. Он ощутил их как отдельные сущности, живые и полуразумные.
Такие разные, Тени не желали служить вместе. Каждая собиралась остаться для вызвавшего их мага единственной.
Альмар почувствовал их разом вспыхнувшие ревность и ненависть друг к другу. Яркие чувства, почти человеческие.
Тени рванулись друг к другу, вцепились, начали рвать на части. И пусть бы так, вот только Теням стало больно, и мальчик ощутил их боль как собственную!
Едва удержавшись от крика, Альмар мысленно приказал Теням отпустить друг друга.
Приказал им исчезнуть.
Ничего.
Результата не было.
Альмар поймал гладкую Тень левой ладонью, шершавую — правой, и попытался оторвать их друг от друга.
Не получилось.
Тени, равные по силе, пожирали друг друга — а по мере того, как каждая из них становилась слабее, что-то важное и нужное исчезало внутри Альмара.
И это было плохо. Очень плохо…
Горсть песка прилетела ему в лицо, оцарапав кожу.
Тени исчезли…
— Дурак! — рявкнул знакомый голос. Полуэльф поднял Альмара за шиворот и пару раз встряхнул так, что зубы больно клацнули друг о друга. — Возомнил себя таким умелым? Решил, управишься с магией сам, без наставника? Да еще в Степи?
Когда полукровка отпустил его, Альмар упал на землю — ноги его не держали. Поднес руку ко все еще саднящему лицу и ощутил влагу.
— Чем вы в меня кинули? — спросил, разглядывая свои пальцы, покрытые кровью.
— Блокиратор магии, — уже спокойнее ответил господин Митрил.
— И… как долго он будет действовать?
— К твоему отцу Дар вернулся бы минут через пять. К тебе… неделю побудешь простым смертным.
Альмар бросил быстрый взгляд на полуэльфа. Если речь заходила о господине Тонгиле, полукровка, упоминая его, всегда говорил «твой отец» и никак иначе. И каждые раз, слыша эти слова, Альмар чувствовал, как что-то екает внутри. Пусть тар Мэлгон оказался ему не родным по крови, но представить другого в роли отца не получалось. Тем более такого другого, как Темный маг Тонгил.
Альмар принял слова полуэльфа разумом, но, несмотря на все случившееся, принять их сердцем не мог.
— Что вы увидели? — спросил мальчик, меняя тему.
— Не успел понять. Твои крики меня отвлекли.
— Я кричал?
— Не вслух. Но я был в трансе и услышал. Больше не призывай Тени. Не лезь к этому разделу магии без наставника. Особенно в Степи. Наши духи враждебны всем магам, но больше всего они не любят магов Отражений.