Жнец (ЛП)

Я так и не смогла понять, то ли дроид по-настоящему меняет форму, то ли это лишь голографическая иллюзия. В любом случае уникальность робота доказывала, что я была права насчёт важности птицы.
— Взрыв был совершён в реальном мире, — добавила птица, — поэтому расследует его Единый закон. Так как взорвали серверный комплекс Игры, одновременно происходит и игровое расследование. Наконец, более одиннадцати тысяч игроков погибли от медицинских осложнений вследствие экстренных разморозок, поэтому игроки выбрали собственного представителя для отслеживания прогресса обоих расследований и отчётов о ходе следствия. Они попросили меня быть таким представителем.
Птица помолчала. Натан и я ждали в уважительной тишине, пока она внезапно снова не заговорила.
— Я планировал поддерживать связь с двумя официальными расследованиями и в то же время сам кое-что разведать, но возникла проблема. Я вошёл в Игру несколько веков назад и с тех пор никогда не размораживался и не использовал контролируемого дроида, чтобы посетить реальный мир. Я полностью погрузился в свою жизнь в Игре и, поразмыслив о реальном мире, предположил, что он не изменился с тех пор, как я его покинул.
Птица снова помолчала.
— Это какое-то жутко одностороннее общение. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь из вас хоть иногда отвечал.
Я переглянулась с Натаном и осторожно пояснила:
— Нам трудно понять, хотите ли вы, чтобы мы говорили, или нет. Большинство взрослых носят довольно человеческое лицо, но ваше выражение трудно трактовать, и в вашем голосе тоже нет никаких подсказок.
Я задержала дыхание, приготовившись к выговору, но птица только кивнула.
— Ты права. Я попросил Игротехников дать мне анонимную внешность и голос, чтобы не привлекать лишнего внимания.юуюяуы Это было полезно во время допросов и может быть полезно в будущем, но сейчас не тот случай.
Голова дроида расплылась. Когда изображение снова сфокусировалось, все признаки птицы исчезли. Я увидела красивого мужчину с тёмными смеющимися глазами и гладкими чёрными волосами. Мы одновременно узнали его и ахнули.
— Меня зовут Ястреб, — сказал мужчина уже со всеми теми богатыми интонациями, которых не хватало в голосе птицы. — Теперь со мной легче общаться?
 Глава 4
Сам Ястреб Непобедимый, непринуждённо улыбаясь, беседовал с такой незначительной Джекс. В первом десятилетнем пробном запуске Игры участвовало менее тысячи Игроков-основателей. Большинство из них я вычислила бы разве по бриллиантовым браслетам. Но что в реальной жизни, что в Игре Ястреба знал каждый.
Каньон Смерти на Ариэле специально спроектировали непреодолимым препятствием для пилотов, управляющих архаичными бипланами этого мира, но Ястреб справился с ним, и ошеломлённые Игротехники собрались поприветствовать его после победы. Ястреб был чемпионом Боевой Арены на Средневековье десять лет подряд и покинул соревнования непобеждённым. Он же возглавлял отлично вооружённую огромную армию Рубина в знаменитой победе над Сапфиром в ходе гражданской войны.
Все эти достижения приводили в трепет людей вроде меня, увлекающихся битвами и квестами Игры, но куда больше сердец игроков завоевали поступки Ястреба в ситуациях вроде кризиса мира Степей. Каждый раз в годовщину начала Игры добавлялось несколько новых миров. У Степей с самого начала всё пошло наперекосяк. Его открытие задержалось из-за неожиданных технических проблем, так что Степям не досталось славы новичков, а безлесые равнины не привлекали игроков.
Пять лет спустя в Степях жило менее десяти тысяч граждан. Игротехники решили закрыть мир, признав провалом, пока он не скатился до уровня Хаоса или Бездны. Но обитатели отвергли все предложения по переселению. Они полюбили просторы Степей и устроили серию акций протеста, пытаясь спасти свой мир.
Протесты провалились, их проигнорировали почти все новостные каналы Игры, но тут на Степи прибыл Ястреб. С собой он привёл ещё с дюжину Игроков-основателей, а блеск их бриллиантовых браслетов привлёк тьму репортёров. Тут же куча игроков подались на резидентство в Степях, и Игротехники решили не закрывать мир, а улучшить его. Они добавили ослепительные ночные сияния, стаи огненных птиц, и Степи превратились в одно из самых популярных поселений Игры.
Я могла припомнить ещё добрый десяток историй о Ястребе. Он был не просто Игроком-основателем. Он был легендой Игры. Неудивительно, что перепуганные игроки избрали его своим представителем.
И вот Ястреб стоял прямо здесь, посмеиваясь над нашими изумлёнными физиономиями.
— Мда, лучше бы я остался птицей. Вы всё равно молчите, как рыбы.
Он выдал свою фирменную насмешливую улыбку, и Натан наконец смог выдохнуть два коротких слова:
— Ух ты...
— Вы… — Я сглотнула. — Вы — мой герой всех времён и народов! Вы убили Кракена в одиночку! Вы… — Я замолчала, осознав, что выгляжу крайне глупо.
— Звучит куда помпезнее, чем было на самом деле, — ответил Ястреб. — Труднее всего измотать Кракена, чтобы добраться до его слабого места, и… Да ну, забудь. Я как раз объяснял, что наивно полагал, будто реальный мир ничуть не изменился за последние четыре столетия. — Он хмыкнул над собственной глупостью. — Этого дроида я начал контролировать двенадцать часов назад. Как только он вышел из склада Единого Закона, я понял, что мир теперь совершенно другой, чем мне помнилось. Все коридоры офиса Единого Закона были заполнены роботами, а вот из живых людей встречались только подростки-кадеты да несколько беременных женщин.
Ястреб пожал одним плечом — такой знакомый по дюжинам игровых записей жест.
— Я подумал, это вполне ожидаемо, ведь теперь каждый может присоединиться к Игре в восемнадцать лет, но меня беспокоит куча мелких физических деталей.
Он повернулся и указал на багги Натана.
— Почему на сидении лежит тёмно-синее яблоко?