Телепат (ЛП)
Лукас улыбнулся.
— Ранее считавшиеся отрицательным качества превращались в положительные, если направить их в нужное русло. Систему носачей ввели, чтобы противодействовать преступности. В обществе также провели перемены, призванные ограничить конфликты с властями в опасном юношеском возрасте.
— Перемены, — повторила я. — Поэтому все подростки живут на пятидесятом уровне?
— Да.
Внезапно меня осенило.
— Мы в точности как пчелы. Ручные пчелы.
Лукас склонил голову набок:
— Мы живем в ульях, но…
— Мои родители занимаются генетическими исследованиями. Они рассказывали мне о пчелах. У диких пчел есть жала, а у тех, что живут в наших парках и садах без почвы, их нет. Это специальная порода, выведенная от диких пчел — дружелюбная и работящая.
В глазах Лукаса мелькнуло понимание, и он хлопнул в ладоши:
— Да! Наш улей полон послушных пчел. Сытых, владеющих удобствами, с разными типами работников, которые радостно вносят свой вклад в общее дело. Разница в роскоши между уровнями аккуратно ограничивается, чтобы не провоцировать недовольство. Патрули носачей предотвращают преступные намерения, но… — Он снова скривился. — Существует много причин появления в подобном обществе диких пчел. Людей, потенциально способных навредить окружающим. Большинство из них отлавливают на ежегодных медицинских обследованиях или во время лотереи, кого-то лечат, кого-то с помощью лотереи отправляют трудиться в подходящий им сектор. В редких исключительных случаях их держат взаперти.
— Большинство отлавливают, — пробормотала я, понимая, к чему он ведет.
— Некоторые из них весьма изобретательны и дают ложные ответы, чтобы обследование ничего не выявило. В других случаях поведение меняется постепенно. Они окружены потенциальными жертвами. Представь, например, если такой человек опасен для детей. В этом улье дети свободно бегают в парк, сад, любое другое место, где им хочется поиграть. Безопасники оберегают их от несчастных случаев, но подумай о том, какое это искушение для дикой пчелы. Отсюда… — Лукас указал на меня пальцем. — Ты!
— Я должна ловить диких пчел?
— Да. Прежняя система видеонаблюдения могла поймать дикую пчелу только после совершения ею преступления, но истинный телепат умеет ловить их до того, как кто-то пострадает. У тебя есть целая команда помощников. Тактики, связисты и ударники — это оперативные отряды.
— И что они… мы делаем?
В голове Лукаса промелькнули сложные предложения из непонятных слов, но мне не пришлось уточнять их значение. Он знал, что я не пойму психологические термины, и уже пытался объяснить их простыми словами.
— Самая большая опасность исходит от тех, кого не заботит благополучие других. Они считают, что исполнение их собственных желаний намного важнее прав, безопасности и даже жизней окружающих. Единственное, что их сдерживает, — страх перед наказанием. Они осторожно сдвигают границы, проверяя, сколько плохого могут сделать, не нарвавшись на патруль носачей. Группа связи мониторит весь улей и добывает информацию для группы тактиков, которая анализирует ее на предмет ранних проявлений подобного поведения. Например, жалоб на антисоциальное поведение или насилие, цепочек подозрительных несчастных случаев или вспышек вандализма.
Я подумала о поведении Риса на подростковом уровне.
— Или издевательствах?
Лукас кивнул и продолжил:
— Зачастую виновный очевиден. Если его удается вычислить до того, как поведенческая модель станет преобладающей, тактическая группа просто отправляет патруль носачей пресечь потенциально преступную деятельность и вынудить виновника вести себя хорошо. Более запущенные случаи требуют вмешательства психологов. — Он секунду помолчал. — В тех случаях, когда распознать дикую пчелу обычными методами не получается, привлекают телепата. Как твой командир-тактик, я буду определять районы, в которых нужно провести проверку. Ты будешь отправляться туда с ударной группой и выявлять дикую пчелу среди послушных. Связисты тем временем будут собирать информацию, эвакуировать посторонних и сочинять ложные объяснения происходящему. Мускулистым героям из ударной группы надлежит обезвредить цель. — Он снова сделал паузу. — На этом этапе ударная группа делится пополам: охотники идут на цель, телохранители охраняют тебя. Загнанные в угол дикие пчелы почти всегда обороняются. Ты незаменима, и поэтому тебя не должны ужалить. Когда…
Он резко оборвал фразу и повернул голову к двери. Я осознала, что Меган вернулась и какое-то время наблюдала за нами со странным выражением лица.
— Что-то случилось? — спросила я.
— Нет. Просто вы тут сидите уже довольно долго. Заглянула проверить, все ли нормально.
— Все замечательно, — кивнула я. — Лукас мне объясняет, как работает телепатическое подразделение.
Меган одарила меня ошеломленным взглядом:
— Но он лишь выпаливает разрозненные слова. Делится. Цель. Охраняют. Незаменима.
— Меган, ты же знаешь, что я порой опускаю очевидные слова, чтобы сэкономить время, — рассмеялся Лукас.
— Да, — желчно кивнула она. — Но слово, которое тебе кажется очевидным, не всегда таким кажется другим людям. Сколько я тебе твержу: нет никакой экономии времени, если все остальные не понимают, о чем ты толкуешь.
— Но Эмбер-то понимает, — возразил Лукас. — Я пробовал еще больше сокращать предложения, и она понимала смысл. Я обнаружил, что могу использовать какое-то одно ключевое слово, чтобы заякорить им целую цепочку мыслей. — Он с улыбкой повернулся ко мне. — Никогда ни с кем так не разговаривал. Это невероятно.
Я не удержалась от ответной улыбки:
— Но с Китом-то мог?
Лукас и Меган переглянулась.
— С Китом все было иначе, — вздохнул Лукас.
— Значит, ты одобряешь кандидатуру Лукаса в качестве командира-тактика, Эмбер?
— Определенно, — кивнула я.
— Прекрасно. — Она с сомнением посмотрела на Лукаса и удалилась.
Он же вернулся ко мне:
— Теперь понимаешь, чем занимается телепат?
— Да, но в нашем улье сто миллионов человек и всего пять истинных телепатов. По двадцать миллионов на каждого.
Лукас кивнул.
— Что, если мы пропустим какую-нибудь дикую пчелу?
Он потупился:
— Если список районов к проверке слишком длинный, то мы можем не успеть, и дикая пчела кого-нибудь покалечит или убьет. В этом случае мы должны реагировать незамедлительно и обезвредить ее, пока не пострадал кто-то еще.
Я недоверчиво покачала головой:
— Никогда не слышала, чтобы преступник кого-то ранил или убил. Носачи не допу…
Я остановилась на середине слова. Носачи — фальшивка. Настоящих телепатов всего пять. И одна из этой пятерки — я.
Лукас снова поднял голову:
— Чем быстрее проверяются подозрительные районы, тем меньше аварийных вызовов. Сформировав подразделение, мы сразу же разгрузим других телепатов и их помощников.
Я заметила, как на третьем слое разума Лукаса промелькнуло имя Мортона. Он думал о других телепатах. Желая узнать о них больше, я погналась за уносящимся поездом мысли.
«…надеюсь, я не напрасно вижу в ней силу Мортона и Сапфир. Мы не должны потерять Эмбер. И так плохо было, когда Оливия не выдержала напряжения, но Йорк…»
На других уровнях отыскалась новая информация, а вместе с ней боль и неутешительные картины. Я быстро вынырнула из разума Лукаса, но уже не могла развидеть увиденное.
— Наверное, Меган права, — сказала я, стараясь сохранять ровный тон. — Мы уже долго тут сидим, и я устала.
Лукас поднялся.
— Продолжим в следующий раз. На этом этапе ты не должна перенапрягаться, читая мысли новых людей.
Я побоялась на это отвечать, поэтому молчала, пока он выходил из комнаты, а потом уткнулась лицом в ладони. Я думала, что в улье еще четверо истинных телепатов, но на самом деле их пятеро, а должно было быть шестеро.
Оливия прошла лотерею восемь лет назад, не выдержала напряжения и теперь почти не могла пользоваться телепатическими способностями. Йорка лотерея избрала тридцать лет назад, а несколько месяцев спустя он покончил с собой.