Тени в море

Однажды в начале июля 1916 года Ренни (сокращенное от Ренсселер) Кэртон, четырнадцати лет, играл в пятнашки на старой пристани. Чтобы его не запятнали, он нырнул в речку. В тот момент, когда его голова и плечи погрузились в мутную воду, он почувствовал, как что-то шершавое, вроде грубой наждачной бумаги, полоснуло его по животу. Он вынырнул на поверхность и быстро поплыл к дамбе. Взобравшись на сваю и перепрыгнув оттуда на пристань, он увидел, что весь его живот покрыт глубокими царапинами, из которых сочится кровь.
— Не ныряйте больше! — закричал он товарищам. — Там что-то есть. А вдруг это акула!
На его слова никто не обратил внимания, более того, уже через несколько минут он сам забыл о своем предупреждении и снова нырнул в речку. Он спешил домой. Переплыть на другой берег было куда быстрее, чем идти до ближайшего моста.
11 июля в нескольких километрах к востоку от устья Мэтавон-Крик рыбак Херман Тарноу поймал недалеко от берега трехметровую акулу. Но и на это не обратили особого внимания.
Утром 12 июля капитан Томас Котрелл, бывший моряк, владелец моторной лодки «Скад», шел по новому подъемному мосту, который пересекал Мэтавон-Крик примерно в двух с половиной километрах вниз по течению от пристани. Прошло одиннадцать дней с тех пор, как погиб Чарльз Вэн-Сэнт в Бич-Хейвен в ста пятнадцати километрах от Мэтавона, и шесть дней с тех пор, как умер Чарльз Брудер в Спринг-Лейк в сорока километрах от Мэтавона. И вот теперь, в этот жаркий ясный день, капитан Котрелл, идя по мосту, увидел в воде темно-серую тень, промелькнувшую в волнах поднимавшегося прилива. Эта тень тут же исчезла, но капитан был уверен, что глаза не обманули его. Он позвал двух рабочих, стоявших на мосту. Они тоже видели тень. Рабочие тут же позвонили Джону Малсону, начальнику мэтавонской полиции. Тем временем капитан Котрелл поспешил в центр города, до которого было с километр, чтобы остановить детей, целыми группами направлявшихся купаться. Несколько раз он прошел из конца в конец короткую Главную улицу, где всегда толпилось много народа, предупреждая об опасности хозяев многочисленных лавок и покупателей, но ответом ему был лишь смех. Подумать только — акула в мелкой речушке, которая в самом широком месте не превышает одиннадцати метров. Капитан Котрелл снова отправился к Мэтавон-Крик.
Одна из дверей, в которую заглянул капитан Котрелл во время своей безрезультатной прогулки по Главной улице, вела в «Химчистку», только недавно открытую Стэнли Фишером, белокурым гигантом двадцати четырех лет, пользовавшимся большой популярностью в Мэтавоне. Отец Стэнли, Уотсон Фишер, провел на море большую часть жизни и достиг звания коммодора. Незадолго до того он ушел в отставку и был теперь одним из видных граждан городка. Если он и мечтал о том, чтобы его сын стал моряком, он таил эти мечты про себя. И все же многие жители говорили, что это просто стыд и срам — такой большой, сильный парень занимается химчисткой вместо того, чтобы, как его отец, бороздить моря и океаны.
12 июля был знойный, удушливый день. На лесопильном заводе Андерсена, где работал со своим отцом Лестер Стилуэлл, жара казалась особенно невыносимой. К двум часам Лестер забил последний гвоздь в последний ящик — дело, в котором он достиг большой сноровки, — и, поскольку ему было всего двенадцать лет, его отпустили домой. Он помахал рукой отцу, стрелой выскочил из душной лесопилки и вместе с товарищами — Джонсоном Картаном, Фрэнком Клоувзом, Альбертом О'Хара и Чарльзом Вэн-Брантом — побежал к старой пристани. Скоро они уже плескались в реке. Большинство, подобно Лестеру, обходилось без купального костюма.
Альберт О'Хара был почти у самого берега и хотел уже выходить из воды, когда Лестер крикнул:
— Ребята, смотрите, как я держусь!
Альберт обернулся. Лестер был таким худым, что держаться на воде ему было труднее, чем остальным ребятам. В этот миг что-то жесткое и скользкое ударило Альберта по правой ноге. Он взглянул в воду — перед ним мелькнул хвост огромной рыбы. Чарльз Вэн-Брант, который тоже еще был в воде, также заметил ее. Это была самая большая и самая черная рыба из всех рыб, каких он видел в своей жизни, и она неслась прямо на Лестера Стилуэлла. Лестер отчаянно закричал. Большая рыба кинулась на него, внезапно изогнувшись в тот миг, когда наносила удар, и показала белое брюхо и сверкающие белые зубы. И Чарльз понял — ужас этой минуты он не забыл до конца своих дней, — что перед ним акула. Через секунду она сомкнула пасть вокруг тела Лестера и утащила его в глубину. Воды Мэтавон-Крик окрасились в красный цвет. У Лестера не было ни времени, ни сил, чтобы закричать во второй раз.
Друзья Лестера и все остальные мальчишки, плававшие в реке поблизости, поспешно выбрались на берег. Одни из них помчались на фабрику Фишера, которая была неподалеку, и позвали рабочих. Другие наперегонки побежали по крутой и пыльной проселочной дороге к центру городка. Там, где совсем недавно проходил капитан Котрелл, теперь царила паника и бегали голые ревущие мальчишки. Те из них, кто видел акулу, кричали:
— Акула! Акула! Лестера сожрала акула!
Другие звали:
— Лестер! Лестер!
Никто толком не знал, в чем дело. Кто-то крикнул, что Лестера, «мальчишку, у которого бывают припадки», опять «схватило» и он тонет. В городке наверняка было известно только одно: с кем-то из мальчиков у реки приключилась беда. И вот все — мужчины, женщины, дети — бросились туда ему на помощь. Среди них был и Стэнли Фишер, который только на минутку забежал в комнату за лавкой, чтобы надеть купальный костюм.
— Вспомните, что говорил капитан Котрелл! — прокричала учительница Мэри Андерсон, когда Фишер пробегал мимо нее. — Возможно, это акула.
— Акула? Здесь? — спросил Фишер, приостанавливаясь. Рядом с Мэри Андерсон он казался неправдоподобно огромным. — Не может быть, — сказал он, немного помолчав, затем, словно отвечая на свои собственные сомнения, добавил: — А, все равно. Надо же вызволить мальчишку.
Повернувшись к своему рассыльному, восьмилетнему Джонни Смиту, стоявшему поблизости, он сказал:
— Присмотри за лавкой, пока я не вернусь.
И со всех ног пустился к речке.
Сын коммодора Фишера взял на себя командование спасательной операцией на Мэтавон-Крик. Его штаб-квартирой была старая пристань, его врагом — акула. Человек двести горожан, в том числе родители Лестера, выстроились на пристани и на берегу. Нескольких человек Фишер отправил на лодках искать баграми тело Лестера. Кто-то приволок рулон проволочной сетки. Фишер приказал нескольким парням сесть в лодку и перегородить сеткой, к которой вместо якорей прикрепили камни, речку ниже по течению, там, где русло было шире шести метров. Фишер знал, что прямо напротив пристани, неподалеку от противоположного берега, есть яма, и решил, что именно там и скрывается акула с телом мальчика. План Фишера заключался в том, чтобы выгнать акулу туда, где русло было перегорожено сеткой. Но сетка, поставленная в спешке кое-как, не полностью перекрывала проход.
Когда это ненадежное сооружение было завершено, Фишер прыгнул в речку и поплыл к противоположному берегу. В воде уже находилось несколько человек, которые ныряли на дно, стараясь отыскать в речном иле тело мальчика. Среди них был пятидесятилетний Артур Смит, плотник по профессии и охотник по призванию. Его дочь кричала ему с берега:
— Па, вернись! Па, вылезай!
В его возрасте дело это было ему не по силам. Но он продолжал нырять, бросая вызов смерти, которая плавала вокруг и в конце концов коснулась его. Много лет спустя Артур Смит, полуслепой и почти совсем глухой девяностопятилстний старик, будет сидеть сгорбившись на крыльце старого дома на берегу Мэтавон-Крик, безразличный ко всему окружающему. Но упоминание о том дне заставит его вскочить с кресла и припомнить во всех подробностях момент, когда акула скользнула мимо него, содрав ему с ноги кожу [1]. В девяносто пять лет у него все еще были рубцы от этой раны, что может подтвердить один из авторов этой книги.