Книга без названия

мироустройства, так и
древним их аналогам ничего не стоило наклеить на свой апокриф
бренд авторитетного пера.
«Не сам же придумал – вон, даже такие большие люди
говорят. А эти люди врать не станут. За что купил, за то и продаю»
– вот тот технологический ряд, с помощью которого таксисты
пытаются изменить общественное мнение о каком-либо предмете в
полном согласии с хорошими манерами.
Таксисты вообще большие знатоки всяких хороших манер.
С ними – понятно.
Далее – наркоманы.
Наркоманы – это люди, пристрастившиеся к сильным
религиозным переживаниям. Персоны подобного склада приходят
в религию не для мировоззрения, а ради сильных переживаний
духа. Окунаются в религию ради мистических экстазов. В
основном ради мистических экстазов.
Для них веским и решающим основанием вколоть апокриф
является наркотическая ломка – старое уже не вставляет, надо
нарыть новое и снова упасть на дно в высоком духовном полете.
Подобный человек, если не в силах накропать апокриф сам, то хватается за любую, настроченную кем-то, фантазию.
Потому что без мистики ему кисло жить.
И мы помним, что вера первых христиан – она была
эсхатологической. То есть все они жили в буквальном ожидании
конца света, когда гибель этого мира должна была произойти
прямо у них на глазах. Это очень сильное и, главное – длительное
переживание, не так ли? И вполне мистическое.
Святой Павел писал
«Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся
вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и
мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся». (Первое
послание к Коринфянам)
И вот этого ждали с радостью и тут же из-за поворота –
умереть даже толком не успеем, как мертвые начнут повсюду
воскресать, и мы тоже вознесемся вместе с ними к Господу. Сразу
же после громкой трубы.
Основная интрига мистического состояния кроется в том, что
обычная жизнь, которую ты вокруг себя наблюдаешь, становится
для тебя менее значимой, чем нечто тайное, о чем ты даже слабых
представлений составить не можешь.
И в этом подобии полета над обыденностью очень приятно
жить, если сохранять практическую связь с действительностью и
не пускать на фарш всё, что её материально обеспечивает.
Вот так и жили первые христиане. И довольно долго.
Но со временем стало понятно, что вот уже и Павла не стало, а той самой очень громкой трубы – всё не слышно. И даже вот уже
дети подросли и скоро тебя хоронить понесут, а получается, что, все-таки, надо было слушать Христа, который сказал:
«О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один». (Евангелие от Матфея).
И вот пришлось смириться с обычными планами на длинную
жизнь, сохраняя в душе тихое чаяние «жизни будущего века» –
после Воскресения.
Чаяние, согласимся, тоже необычное, но уже и не
мистическое.
И многие разочаровались. Искали вновь воспалиться
лихорадочным огнем. Дозу искали.
И нашли в апокрифах.
И даже сегодня находят. У мистиков тишина в душе всегда
обманчива. Потому что, когда у других светит солнце, они идут
одинокою дорогою дождя, прорицая в тумане очертания истинной
реальности…
Мы стали говорить о них прямо-таки с оттенком поэзии и, чтобы не сбиться на рифмы, давайте перейдем к обжорам.
В данном случае мы имеем в виду особого рода ментальных
обжор, а именно – эрудитов, которые сегодня заполонили
медиасферу, пытаясь олицетворять собою зов мыслящей природы.
Все эти телевизионные «эксперты», журналисты, руководители разных