Боги-в-злате (ЛП)

Орудийный катер летел прямо над нижней трассой Ворганта, вздымая за собой шквал пыли и мусора.
— Худшее случилось пару дней назад, — сказал Меровед, пройдя к боковому люку катера и распахнув его.
Он заметил, что Адио смотрит в амбразуры противоположного борта.
— Это… жители?
Даже в темноте кустодий видел не хуже чем днем, и острее, чем в снайперский прицел.
— Взгляните ближе… — предложил Меровед, держась за поручень. Порыв ветра развеял его плащ, открыв бронированный костюм под ним.
Картовандис, сидевший ближе всех, наклонился и выглянул наружу. У него расширились глаза.
— Сколько? — спросил он, встретившись с Мероведом взглядом.
— Сотни тысяч.
Адио присоединился к ним, пригнувшись, чтобы лучше видеть.
Катер несся над бескрайним морем неподвижных людей, одежды и волосы которых взметывали струи двигателей. На улицах, свисающих из гравимашин, съежившихся в тени зданий. Повсюду.
— Что с ними?
Меровед открыл вокс-канал с пилотом.
— Зату. Сбрось скорость на три четверти.
Орудийный катер замедлился, и шум двигателя стих до низкого урчания.
— Трон Терры… — пробормотал Адио.
Меровед проследил за взглядом кустодия к массам пораженных людей, сгорбившихся и лежавших на земле. Работники, писцы, чиновники, надзиратели, правоохранители и торговцы — неважно, кем они были и чем занимались. Великий уравнитель обратил в ничто их положение и влияние. Все они страдали одинаково, и все, что предшествовало этому моменту, было только прелюдией, не имеющей, в конечном итоге, никакого значения. Парализованные, изможденные, задыхающиеся собственной слюной, живые и мертвые упали, где стояли, иногда друг на друга, прочих же разбил паралич, скручивавший их пальцы в когти и сводивший конечности судорогами. Некоторые стучали зубами так громко, что звук пробивался даже сквозь шум работающих двигателей. Другие прокусили языки. В плотных толпах виднелись почерневшие от огня пустоты, в сердце каждой из которых находился силуэт человеческой фигуры.
От массы исходил тихий гул, и когда Адио прищурился, Меровед понял, что кустодий догадался о причине.
— Они в сознании, и страдают.
— Они испытывают невообразимую боль, их двигательные функции оборваны, нервные окончания обнажены, синапсы сводит спазмами, — отозвался Меровед.
— Кто–либо избежал этого?
— У меня осталось в городе несколько оперативников, хорошо укрытых и защищенных нуль-ошейниками. Пока что. — Он указал на крупный выжженный участок нижней трассы. Вокруг него валялись разорванные и гниющие тела. — Псайкеры пострадали сильнее всех, и первыми ощутили воздействие.
— По пути сюда мы видели Башню Взора, — сказал Картовандис. — Из нее прыгали горящие астропаты.
— Они предпочли заживо сгореть в пламени варпа, — произнес Меровед. — Потемнел весь мир, не только город. Первые несколько дней люди пытались сбежать любыми путями, но страх заражения вынудил остальные города бросить на защиту своих границ танки и солдат. Дым и огонь на горизонте… Они сожгли тела. Они до сих пор жгут тела.
— Это Клеть.
Это были первые слова Варогаланта с того момента, как они поднялись на борт орудийного катера. Он сидел в своем кресле, совершенно не интересуясь кризисом снаружи.
— Это психический усилитель, реликвия Старой Ночи. С ее помощью деспоты и тираны подчиняли население и склоняли людей перед своей волей, заставляя их безропотно трудиться и без вопросов сражаться в их войнах — но только сотнями, возможно даже тысячами, а никак не весь мир. Такого о Клети мне неизвестно, а мне ведомо про нее все.
— Это что–то другое, — согласился Меровед, закрыв люк и сев обратно в кресло. — Оно увеличивает силу Вексен-клети, делая ее более мощной и всеохватывающей.
— Чтобы подчинить себе планету? — спросил Картовандис. — Какой прок от людей, неспособных делать что–либо?
— Никакого, но я не верю, что это его цель.
Адио приподнял бровь.
— Его цель?
Тогда Меровед поведал им все, что знал о человеке по имени Илакс Орн и культе Просвещенных.
— Еретики? — справился Картовандис.
— Он называл себя слугой Императора, и говорил о «Пробуждении».
— Звучит несколько зловеще, — вставил Адио.
Картовандис нахмурился.
— И может значить что угодно. Сколько людей, считавших себя истинно верующими, творили ужасы во имя своей веры? За десять тысяч лет архивы переполнились такими историями.
— Он хочет воздать хвалу, доказать свою веру, — произнес Адио, — здесь, на Коборе. Как это соотносится с тем, что мы знаем о Вексен-клети, и тем, что она делает с людьми?
— Никак, — ответил Меровед, — а значит, это нечто другое. Как бы ужасно это не звучало, но воздействие на людей — побочный эффект.
— Все это совершенно неважно, если мы не отыщем и не вернем Клеть, — сказал Варогалант. — Ты хотя бы установил ее местонахождение? Меровед кивнул.
— Старая библиотека. Раньше там хранились городские архивы, однако она заброшена уже многие десятилетия. Мы как раз туда летим. — Он встал и открыл оружейный шкафчик. В нем оказался вибромеч, болт-винтовка и термоядерный пистолет. Меровед принялся вооружаться, попутно продолжая говорить.
— Культ распространился куда шире, чем я сначала думал. Некоторые их логова были преданы огню, но несколько еще осталось. — Он устало вздохнул. — Я был слеп… — добавил он, и лишь тогда заметил на себе пристальный взгляд Картовандиса.
Ты знаешь, да? Ты видишь.
Меровед быстро спохватился, и решительно вложил Огненное Клеймо в кобуру.
— Их укрытия раскиданы по всему городу, а влияние — очень сильное, хотя я не думаю, что в культе состоит больше нескольких членов.
Звук двигателя изменился, свидетельствуя о том, что корабль заходит на посадку.
— Что насчет Казаменда? — тихо спросил Адио. — Он погиб, борясь с культом?
Меровед угрюмо кивнул.
— Это радикалы, которые ради своих целей используют дьявольское оружие, — сказал он. — Казаменд погиб от рук носителя демона, который пытался убить и меня. У него не получилось.
— По крайней мере, за него отомстили, — произнес Картовандис.
— Нет, пока культ не будет уничтожен полностью, я не сочту месть свершившейся, — с прежней мрачностью ответил Адио. — Его прислали по какой–то причине, чтобы кого–то защищать.
— Их я пока не нашел, — сказал Меровед.
— Это не может быть просто совпадением. Миссия Казаменда, возвышение культа и появление реликвии, за которой охотится Варо, — сказал Картовандис. — Разыщем одно, найдем и все остальное.
— Согласен, — отозвался Адио.
Орудийный катер приземлился, оборвав дальнейшие разговоры.
Варогалант крепко стиснул Бдительность и с громким лязгом ударил металлической оковкой о палубу.
— Хватит болтовни. Пора с этим покончить. 
  
Двадцать первая глава
 
Город Воргантиан, Кобор, в свете Терры
К библиотеке вела растрескавшаяся мозаичная дорога. Сквозь трещины пробивались клочки чахлой растительности, постепенно расширяя их. Обветшалые и пострадавшие от рук вандалов статуи политиков, воинов и священников высились полуразрушенными рядами, лишь еще сильнее подчеркивая былое величие этого места.
Высокая, почти вдвое выше кустодиев дверь стояла полуоткрытой, пропуская внутрь грязь, крыс и все остальное, что свило среди развалин себе гнезда. Величественный вход окружал такой же пришедший в упадок каменный портик с колоннами, созданными в подобии святых и теологов.
Картовандис остановился у порога, и трое кустодиев посмотрели на монолитное строение.
Меровед, стоявший сзади, тоже окинул его взглядом.
— Когда–то здание и впрямь было роскошным. Забытый мир… — пробормотал он.
— Тогда приведем это место обратно к свету Трона, — сказал Картовандис, подав сигнал Адио. Вместе они навалились на дверь и распахнули ее шире. За ней разверзлась кромешная тьма, в которой проглядывались очертания широкой плавной лестницы, уводящей вниз.