Красавица и чудовище. Часть 1 (СИ)
Глубоко затянувшись, Максим злобно оскалился: никогда не любил этого мальчишку. С самого рождения он был не такой, как надо, слишком нежный, слишком красивый, слишком женственный. Плюс ко всему, Краснов никак не мог забыть, что Лиза дала пацану такое имя в отместку. Ему было обидно до дрожи: назвать сына в честь любовника – мелко, мерзко и подло. Но он тоже в долгу не остался. Месяц жена не могла показаться на улице, правда, легче от этого не стало…
– Макс, ты вообще меня слышишь?
– Слышу. Че ты на меня орешь? Твой сын, ты и следи. Я в няньки не нанимался.
Лучшая защита – это нападение.
– Он твой такой же, как и мой! Если с ним что-то случится, пеняй на себя! – в сердцах выпалила Краснова и выбежала из кухни.
– Ты куда? – Максим вышел следом. Прислонившись плечом к стене, с интересом наблюдал за тем, как лихорадочно она одевается.
– Сына искать, – процедила сквозь зубы.
Лиза была так зла, что боялась сама себя. За Женю она могла разорвать кого угодно голыми руками, и ничто не способно было ее удержать. Макс понял это без лишних слов и не стал препятствовать, неопределенно пожал плечами и вернулся на кухню.
***
Массивный джип остановился во дворе жилого дома, и Алекс заглушил двигатель. За время, проведенное в дороге, он узнал столько нового. Женя оказался открытым и общительным. Перестав стесняться, охотно делился своими мыслями и наблюдениями. Рассказывал обо всем, кроме своей семьи. Гилберт это заметил и не стал настаивать – ему было абсолютно неважно, кто его родители, он видел в этом мальчике отдельную, вполне сформировавшуюся личность. Женя понравился ему сразу. Где-то на подсознательном уровне Алекс чувствовал, что они чем-то похожи, и эта особенность приятно согревала душу.
– Мне пора, – с сожалением произнес Женя. Домой идти совершенно не хотелось, он боялся отца, поэтому медлил.
– Ты чего?
– Мне страшно… Это плохо, да?
– Конечно нет, – Гилберт улыбнулся его непосредственности. – Всем иногда бывает страшно.
– И тебе?
– И мне. Я просто научился не прятаться, а смотреть своим страхам в лицо.
Некоторое время они сидели молча. Женя обдумал слова Алекса и решил, что в них есть определенный смысл. Пообещав себе поступить так же, он открыл дверцу автомобиля.
Гилберт вышел следом и достал из салона баул с амуницией.
– Спасибо.
– Не за что. Проводить до подъезда?
– Не надо. Что я, маленький, что ль? – возразил Женя.
– Большой, конечно. Ну давай, беги. Мама, наверное, волнуется, – поддержал его Алекс и протянул руку, как взрослому.
Женя с гордостью ее пожал. Ему было приятно, что его воспринимают как настоящего мужчину.
– Дядя Алекс…
– Давай только без «дядь». Просто Алекс, мы же друзья.
– Хорошо… Алекс, а можно я буду тебе иногда писать?
– Можно. Номер ты знаешь.
Открытый, полный восхищения взгляд обезоруживал. Гилберт растерянно улыбнулся, не зная, как правильно себя вести.
– До свидания, – радостно воскликнул Женя и, подхватив свою сумку, направился в сторону дома.
Алекс дождался, пока тот скроется за подъездной дверью, затем сел в машину и вырулил на проезжую часть.
***
Немного постояв на лестничной площадке возле своей квартиры, Женя все же нажал на звонок.
Дверь тут же отворилась.
– Мам? – удивился он, глядя в обеспокоенные глаза матери.
– Женька, сынок, ты чего так пугаешь? – дрожащим голосом спросила Лиза и прижала его к себе. Облегчение ударной волной прокатилось по телу, стальные тиски страха разжались, высвобождая жгучие слезы.
– Мам, прости, я не хотел, – прошептал мальчик, крепко обнимая ее в ответ.
– Где ты был?
– Папу ждал, потом замерз и домой пошел.
– Все нормально? С тобой точно все хорошо?
– Да, мам, не переживай, – Женя отстранился и начал раздеваться, все еще опасаясь встречи с гневом отца.
– Как ты добрался?
– Пешком.
Он соврал, побоялся рассказать о своем новом друге. Не знал, как воспримут это родители, и предпочел не рисковать.
– Далеко же… – вздохнула Лиза, представляя, как он шел от спорткомплекса в такую погоду, да еще и с тяжелой сумкой. – А с телефоном у тебя что?
– Батарейка села.
– Ну сколько раз я тебе говорила, заряжай вовремя.
– Да я заряжал. Просто батарейка не держится уже, на день не хватает.
– Я забыла, извини. Давай руки мой и за стол.
Закинув баул к себе в комнату, Женя ушел в ванную.
– Какая же ты сволочь, Краснов! – прошипела Елизавета, переступив порог кухни.
В голове не укладывалось, как можно было забыть про собственного сына.
– Нормально же все.
– Неужели в тебе нет ничего святого? Ведь он ребенок, маленький. А если бы с ним что-то случилось? Как можно было оставить его одного?
– Ну вот так… Ваську встретил, заболтался и забыл, – пожал плечами Макс, будто это его оправдывало.
– Нажраться вот не забыл!
– Обижаешь… Не нажраться, а культурно выпить за встречу, – он затушил сигарету и подошел к Лизе.
Ненависть, горевшая в ее глазах, делала ее еще прекраснее. Он не стерпел и нежно провел ладонью по ее лицу, задержавшись пальцами на синей отметине на скуле. Перехватив ее взгляд, полный презрения и в то же время животного страха, лишь усмехнулся – жена может чувствовать что угодно, но только он решает, что будет дальше.
– Ну, раз все хорошо закончилось, пойду-ка я спать, а то завтра на работу.
В очередной раз доказав свою власть, Максим чмокнул Лизу в губы и ушел в комнату.
Сердце гулко ухало в груди, она сдерживалась из последних сил, чтобы не разреветься. Не могла противостоять ему, была безвольной куклой в его руках. Гадкое, вязкое, как кисель, чувство собственной никчемности заполняло легкие, мешая нормально дышать.
Услышав, как открылась дверь ванной, Лиза медленно сосчитала до десяти и повернулась к сыну, улыбнувшись как ни в чем не бывало.
– Садись кушать, – поставила на стол тарелку с ужином.
Желудок скрутил болезненный спазм, напоминая о том, что она ничего не ела с самого утра. Но Лиза привыкла – часто обделяла себя, перебиваясь случайными перекусами, чтобы Жене больше доставалось. Не было бы сына, она бы не покупала и половину продуктов, но молодой растущий организм нуждался в витаминах и полезных веществах.
Поджав губы, она налила себе чай с баранками – единственное, что могла себе позволить без ущерба для сына.
Женя поужинал и отправился в комнату делать уроки, а Лиза осталась на кухне мыть посуду. Она усиленно думала, где взять деньги. Это уже стало навязчивой идеей. Вытерев руки, открыла ноутбук и принялась искать хоть какую-нибудь вторую работу, но подходящих вакансий в их городе по-прежнему не было.
«Замкнутый круг какой-то», – подумала она.
Сама не заметила, как мысли перенеслись совершенно в другую плоскость. Поддавшись порыву, вбила в строку поиска «Александр Гилберт».
Поисковик выдал тысячи различных сайтов, подавляющее большинство которых было на иностранном языке. Лиза с нетерпением открывала одну ссылку за другой, переводила и жадно впитывала имеющуюся информацию, но ее было ничтожно мало. В основном, карьера, достижения, даже благотворительность и ни строчки о личной жизни. Во всех имеющихся интервью Алекс жестко пресекал личные темы, не желая никого впускать в свой мир. Единственное, что ей удалось выяснить, – это его дату рождения. Увидев эти цифры, Краснова ощутила, как колючие мурашки пробежали по позвоночнику, а сердце пропустило удар. Это число навсегда врезалось в память трагичностью своих событий. Именно в этот день они расстались с Царевым, и именно в этот день случилась страшная катастрофа, в которой Лиза до сих пор винила себя.
Краснова закончила собирать вещи и устало опустилась на стул.
«Ну вот и все, уже вечером меня здесь не будет», – она сделала свой выбор, назад пути не было.
Включила телефон, но за все это время от Царева не поступило ни звонков, ни смс. С одной стороны, ее задевало, что он легко сдался, ведь клялся в вечной любви. Но с другой, так было легче – обрубить одним махом, попытаться забыть и строить свою жизнь дальше.