Верность и Ложь (ЛП)

Килин почувствовал, как его тело поднимают, ухватив под мышки. Он приоткрыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как размытое пятно бьёт его по лицу, и снова закрыл их. Что-то другое ударило его в живот, а потом снова и снова. Он попытался согнуться и блевануть, но кто-то, видимо, держал его за руки, так что вместо этого он сблеванул, не нагибаясь. Мучительная желчь жгла его горло, и он услышал, как кто-то ругается и чертыхается.
– Я ж те говорил, это наш стол, – услышал Килин чей-то голос, оседая на сильных руках, державших его. – А терь ты у нас его сожрёшь.
Какой-то далёкой частью Килин понял, что он в серьёзной беде. Он напрягся, яростно задёргался, но тот, который держал его, держал крепко, и за все свои усилия Килин лишь получил по морде.
– Опускай его. Нет. Поставь на колени.
Из-под Килина выбили ноги, и он упал на колени. Потом открыл глаза и увидел прямо перед собой край круглого стола. Кто-то толкнул его лицом к этому краю, и Килин, сопротивляясь, стиснул зубы, а край всё сильнее и сильнее прижимали к его рту. А потом он услышал грохот, и его руки освободились. Одним плавным движением он вывернулся от человека позади него, перекатился на спину и пнул мужика, который уже пошатывался. От пинка мужик вырубился и растянулся на полу, а Килин снова перекатился на живот и начал уползать прочь.
– Стилуотер? – сказал кто-то.
Килин вскочил с четверенек, повернулся и выхватил обе сабли, уставившись на нападавших с яростным желанием прикончить первого, кто подойдёт достаточно близко.
Драка уже начала утихать, поскольку многие участники не могли или не хотели драться дальше. Судя по беспорядку в таверне, уборки тут явно было на пару дней.
Перед Килином стояло трое мужчин, которых он не узнал, но на каждом виднелись отметины от драки. Те двое, которых Килин узнал – они пытались накормить его столом – валялись без сознания и выглядели сильно потрёпанными.
– А я… – пробормотал Килин, и, чтобы продолжить, ему пришлось сплюнуть кровью, слюной и желчью. Он провёл языком по рту, поморщившись от боли, и понял, что каким-то чудом все зубы остались целы. – Я вас знаю? – проговорил он, чувствуя, как быстро набухает губа.
Их главный – невысокий, но мускулистый, явно от тяжёлой работы, – сунул руки в поношенную замшевую куртку.
– Эт вряд ли. Я Пип.
Килин кивнул.
– Что ж. Спасибо. – Он указал на двух мужиков, лежавших без чувств на полу.
Пип рассмеялся. Это прозвучало довольно добродушно, вот только Килин отлично знал, что в отношении пиратов внешний вид и голоса бывали обманчивыми. Впрочем, это справедливо и в отношении людей вообще, если уж быть совсем честным.
– Может, рановато те пока разбрасываться спасибами, – продолжил Пип. – Не по доброте сердечной мы тя спасали.
Килин стиснул ладони на рукоятях сабель-близнецов. Пип заметил это и поднял руки.
– Эй, эй! Эти штуки те не понадобятся. Есть просто кое-кто, кто хотел с тобой поболтать, вот и всё.
Килин прищурился.
– Кто?
Пип ухмыльнулся.
***
Для обычного города порт Сев'релэйн был маловат, но для пиратского города он считался необычайно большим. Пип с двумя друзьями вели Килина вверх на холм, за которым начинался лес, грозивший окраинам и ждущий дня, когда можно будет отвоевать заражённую пиратами часть острова. Чем дальше они шли, тем дома́ становились всё более редкими и всё более и более роскошными. Здесь проживала элита Сев'релэйна, и самым элитарным из всех был человек, владевший большей частью острова – Лоук.
Пип провёл Килина мимо стены и ворот резиденции хозяина Сев'релэйна. Килин успел бросить взгляд за ворота и увидел зелёные сады и каменные здания, которые дополняли суровые на вид стражники, вооружённые, видимо, новейшими разработками военной техники – винтовками. Очевидно, богатства Лоуку хватало не только на роскошную жизнь, но и на роскошную защиту.
– Тебе туда, приятель, – сказал Пип, хлопнув Килина по спине, и повернулся, чтобы уйти.
– А ты не пойдёшь?
Пират даже не обернулся для ответа.
– Хочется продолжить отпуск на берегу, и к тому же они там не очень-то любят таких как я. А вот ты там будешь, как дома.
Килин посмотрел на здание перед собой. Это высокое каменное строение не кичилось никакими заметными развлечениями, как большинство пиратских таверн. По сути на то, что это таверна, указывала лишь вывеска – на ней был нарисован человек с петлёй на шее и написаны слова: "Больше Никогда". Видимо, у элиты Пиратских Островов имелась своя таверна, и Килина туда позвали – впервые за все годы его пиратства.
Внутри было мрачно, освещение тусклое – немногочисленные светильники погружали помещение в дрожащие тени. Возле набора лежавших на боку бочек сидел подозрительного вида бармен – когда Килин вошёл, он оторвался от книжки и быстро указал на другую сторону таверны. Килин посмотрел туда и увидел, что как раз тот, кого он искал, сидит там, положив ноги на стол.
С улыбкой, от которой заболели все порезы и синяки, Килин направился к столу Дрейка Моррасса. Рядом с ним спиной к Килину сидела женщина, у которой из-под шляпы виднелись волосы ошеломительно светлого оттенка, почти золотистые. Килин мог бы поставить неплохие деньги на то, что она из Сарта.
Дрейк посмотрел на Килина и улыбнулся, в свете ламп блеснул золотой зуб.
– Ну и фонарь у тебя под глазом, Стилуотер.
Килин прикоснулся рукой к правой стороне лица – там всё болело, опухло, и он не сомневался, что под глазом скоро почернеет.
– Похоже, Дрейк, я тебе должен, – сказал он, взяв стул, и без разрешения сел за стол.
– Да? – Дрейку пришлось убрать ноги со стола, чтобы не выпускать Килина из вида. Женщина смотрела своими холодными голубыми глазами, и Килин отметил, что она вооружена таким количеством пистолетов, какое никто не смог бы выхватить разом.
– Твои люди вытащили меня из драки как раз перед тем, как я потерял все зубы, – признал Килин. – И так уж вышло, что мои зубы мне очень нравятся.
– Они довольно белые, – сказал Дрейк, а потом крикнул: – Ирон, следующую выпивку покупает Стилуотер.
Бармен оторвался от книжки.
– Что-нибудь с верхнего ряда?
– Пожалуй. – Дрейк ухмыльнулся, когда бармен встал и начал наливать три кружки из бочонка сверху.
– Там дороже, чем в нижнем ряду? – спросил Килин.
– Да ты уж не сомневайся.
– Так это всё? Долг уплачен?
– Мои парни спасли тебе жизнь, и ты считаешь, что одна выпивка это покроет? – Дрейк медленно покачал головой. – И это всё, чего стоит твоя жизнь?
Торговля – это лишь одна из форм воровства, особенно когда ведётся из-за долга. Килин раздумывал, сможет ли он от сделки, которую они вот-вот заключат, как-нибудь получить копию карт Дрейка.
– Кто эта женщина? – спросил Килин, глянув вбок.
– Команда, – сказал Дрейк.
– Немногие плавают с женщинами в команде. Последнее, что я слышал – тебя в числе тех немногих не было.
– Времена меняются, – сказал Дрейк, когда подошёл бармен с тремя кружками чего-то, подозрительно пахнувшего, как пиво. – Она прикрывает мне спину. Приглядывает, чтоб никто туда ничего не воткнул.
Бармен прочистил горло.
– Один золотой, – многозначительно сказал он Килину.
– Чего? – ещё многозначительнее воскликнул Килин. – За три кружки? Оно из золотых сисек Пелсинг?
– На самом деле четыре кружки, – сказал Дрейк, весело улыбаясь. – По обычаю Ирон получает кружку всего, что заказывают другие.
– Дешёвый способ напиться, – Килин так и не потянулся к кошельку.
– На самом деле я думаю, он просто берёт деньги. Советую тебе заплатить, Стилуотер. Те, кто уходит от Ирона, не заплатив, обычно не выбираются из Сев'релэйна. Лежат в неизвестных могилах где-то в лесу, так я слышал.
Бармен в поддержку слов Дрейка грязно ухмыльнулся, и Килин намёк понял, хотя и не без комментария: