Правда - в молчании призраков (СИ)

А Ингфол был пристанищем творческих, легких на подъем людей, которые не знают, что ждет их за поворотом.
Правда, это относилось в основном к приезжим. Местных жителей нельзя было назвать мечтателями. Мы циничны и прагматичны до мозга костей. Самые талантливые и целеустремленные уезжали в Оферхолм. Не слишком амбициозные оставались, и, порой с нескрываемым удовольствием, наблюдали, как город забирает тех, кто ему доверился. Местные жители недоверчивы и далеко не наивны, здесь каждый знал свое место и не пытался прыгнуть выше головы.
Ингфол не настолько приветлив, как кажется. И, чтобы оставаться самим собой в этом городе, здесь нужно родиться.
За этими размышлениями меня стала одолевать сонливость. Наконец-то. Я кинула последний взгляд на окно и перебралась в постель.
Утро встретило радостно улыбающимся солнышком. Я потянулась, предчувствуя новый рабочий день. Фрэнк предложил сегодня выйти на работу за меня, но я отмахнулась. Мне все равно нечем заняться. Правда, хотелось съездить к маме, я не появлялась у нее уже пару месяцев, но ничего страшного не произойдет, если это случится на день позже.
Так что не спеша собралась и ровно в одиннадцать часов стояла за стойкой бара.
День прошел, как обычно, а вот вечером в бар заглянул неожиданный посетитель. Он зашел спокойно и уверенно и медленно обвел зал взглядом. Заметив меня, широко улыбнулся и направился к барной стойке.
Так-так, господин сыщик. Интересно, что он здесь забыл? Уж не меня ли? Ведь не поленился догнать, когда я вышла из участка, и предлагал продолжить знакомство. Начать сначала, как он выразился. Не очень настойчиво, но он не производил впечатления человека, который отступает от задуманного. Скорее наоборот. Хотя, наверняка, скажет, что зашел случайно. Может, конечно, и так, но это маловероятно.
— Сана? Не ожидал тебя здесь увидеть.
— Господин сыщик? Какими судьбами? — улыбнулась я в ответ.
— Шел мимо, увидел вывеску, решил зайти, — пожал он плечами.
Конечно. Шел мимо. Только зачем идти, если есть машина? Я еще в кабинете у Тома заметила, как он крутил в руках ключи.
Наш бар находился в глубине переулка, машины здесь не ездили. А увидеть вывеску можно было, лишь действительно пройдя мимо. Так что не надо держать меня за дурочку, господин сыщик.
Но все это было в мыслях, а здесь и сейчас я улыбнулась ему, как любому другому клиенту и дежурно спросила:
— Что пить будете?
— Кофе.
Кофе так кофе.
— Значит, ты работаешь здесь? — начал он.
— Как видите, — ответила, поставив перед ним чашку.
— Как интересно…
Я усмехнулась:
— Ваша работа уж всяко поинтереснее будет.
Он кивнул и следующие несколько минут пил кофе и иногда бросал на меня внимательный взгляд.
— Осторожно, господин сыщик, — не выдержала, — иначе я подумаю, что вы следили за мной и сюда пришли не просто так.
— Нет, не следил, — улыбнулся он, — но, кажется, действительно попал сюда не случайно. Что, если меня привела судьба?
— Тогда вам повезло, бар «Рока» — удивительное место. Проникнитесь атмосферой — не пожалеете, — улыбнулась и ушла на другой конец стойки, чтобы обслужить пришедшего клиента.
Но успела заметить хитрый взгляд и увериться, что здесь он не случайно. И вообще, было в нем что-то неправильное. Слишком самодовольным он выглядел. А еще, мне кажется, что для сыщика он слишком… лощеный, что ли? Может, и правда, дорого берет за свои услуги? И какие дела он ведет?
Я встряхнулась, непозволительно сильный интерес он у меня вызывал, нельзя так. Что-то не так с этим блондином, не знаю, что, но лучше держаться от него подальше.
Следующие полчаса я старалась как можно меньше обращать на него внимания, хотя, признаться, сделать это было сложно — он очень выделялся здесь. Нет, среди клиентов бара было много симпатичных и даже красивых мужчин, но этот конкретный блондин был как будто чужим здесь.
Он уже давно допил свой кофе, но уходить не спешил. И ничего больше не заказывал. Только изредка смотрел на меня, будто не решаясь заговорить. А может, ждал, что заговорю я. Если так, он дождался, я заговорила первой:
— Что-то не так, господин сыщик? — он поморщился, но поправлять меня не стал.
— Хочу повторить свое предложение: попробуем познакомиться заново?
Так и знала. И что ему ответить? С одной стороны, что-то мне подсказывало, что не стоит с ним связываться, а с другой — любопытно стало, зачем я ему понадобилась. Не верила я во внезапную симпатию. Учитывая, как он относится к спиритам, вряд ли я так сильно ему понравилась, что он не поленился меня найти.
Прежде чем ответить, долго и внимательно на него смотрела. Несомненно, харизма и обаяние бьют точно и почти всегда попадают в цель. Почти. На этот раз цель, в моем лице, уклонилась. Правда, ненамного. Я просто решила дать себе еще немного времени на раздумья, а потому мило улыбнулась и ответила:
— Я обещаю подумать.
— И как же я узнаю о твоем решении?
— Приходите в бар, это самый надежный способ увидеться со мной.
— Ясно, — он усмехнулся, — не хочешь давать свой номер.
— Не хочу, — согласилась я с ним.
— А если я его найду? — он прищурился.
— Это будет целиком и полностью на вашей совести.
— Любишь загадки? — он немного подался вперед и понизил голос.
Я поступила так же, облокотившись о стойку, и приняв правила этой странной игры.
— Я — нет, моя жизнь состоит из них. Но вы — сыщик, вы должны любить, — я выпрямилась и улыбнулась, — будете что-нибудь еще?
— Нет, спасибо, Сана. Мне пора.
— Всего доброго.
Он расплатился и пошел к выходу, но на пороге обернулся и посмотрел не меня. В его глазах мелькнуло что-то, чему я не смогла дать определения, но этот взгляд меня отрезвил. Во что я вляпалась? Почему не отшила его сразу?
  
Глава 4
 
На следующий день я, как и планировала, поехала к маме. Наш небольшой и некогда уютный дом находился недалеко от Академии. Там, где жило большинство преподавателей и ученых, которых в Ингфоле тоже было немало. Вернее, уютным он быть не перестал, мама прекрасно вела хозяйство. В нем и сейчас, как и раньше, всегда было много гостей. То соседи, с которыми мама любила устраивать чаепития с собственноручно испеченным пирогом, то коллеги, потому что мама часто брала работу на дом. Как она все успевала, ума не приложу, удивлялась этому с самого детства. Хотя теперь у нее, конечно, больше времени. Папы нет, и я живу отдельно.
Иногда я, конечно, оставалась здесь на ночь, но это бывало не часто. Во мне этот дом вызывал слишком много воспоминаний. Я не могла находиться здесь подолгу. Даже одна ночь в своей комнате, в которой я когда-то проводила много времени, переносилась тяжело.
Первый год после окончания Академии, пока я еще жила здесь, я ложилась в постель, и мне все казалось, что вот-вот зайдет папа и пожелает мне спокойной ночи. Понимая, что этого не произойдет, я нередко засыпала со слезами на глазах.
Моя комната выходила на солнечную сторону и меня часто будили солнечные лучи. Просыпаясь вот так, как в детстве, я не сразу после сна осознавала, что на кухню я спущусь к одной только маме и буду завтракать в очередной раз, выслушивая, что я не должна менять своих планов на жизнь и раз уж я закончила обучение, должна пойти работать, куда и собиралась.
А когда я переехала и устроилась в бар, выслушивала, что неправильно поступаю со своей жизнью. Работу в баре мама не считала зазорной, как ни странно, но не оставляла надежды, что однажды ее дочь образумится и все же пойдет работать по профессии. Поэтому я не очень любила оставаться здесь на ночь. Да и приезжала не так часто, как должна любящая и любимая дочь. Но мама не обижалась. Иногда мне казалось, что ее все устраивает, а нотации она мне читает исключительно потому, что не знает о чем еще со мной поговорить. Как это не печально.
Но как бы то ни было, иногда я начинала скучать по маме, и тогда приезжала сюда, чтобы в очередной раз понять — моей дочерней любви надолго не хватает.