Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1 (СИ)

Я смог?
— Можно мне…? — Неожиданно Кадемония притронулась к моим волосам и чувственно запустила в них пальцы. — Ум… Какие мягкие.
Краска бросилась мне в лицо, и я, не помня себя, вылетел из комнаты.
  
Глава 10 Во власти чар
 
— Ни слова! Ни единого слова! — предостерегающе поднял я руку, склонившись над фонтаном. С волос капала вода, пуская маленькие круги на перламутрово-розовой поверхности, отражающей вечернее небо.
Прислонившись плечом к статуе — деве, одетой в платье из цветов, — Венди задумчиво меня разглядывал, и в его взгляде сквозило… Сочувствие? Жалость?
— Ну скажи, как ты разочарован, что я повел себя по-идиотски, а ты бы, разумеется, такого себе не позволил!
Он усмехнулся:
— Скажу только: вечно вы, Ваше Высочество, даете противоречивые указания, а потом ждете неукоснительного исполнения. То «ни единого слова», то «скажи». — Отлипнув от статуи, он приблизился и присел на край фонтана. — В чем дело-то? Неужели Кадемония такая страшная? Или что-то еще?
Что-то еще.
Я вздохнул, присаживаясь рядом.
— Понимаешь… у меня такое чувство, что… — Как бы сказать? — Мне кажется, будто… Впечатление, что на меня наложено заклятье. — Затаив дыхание, я ждал, что он ответит, если ответит, а не рассмеется в лицо. Он ведь тоже твердил, что на него наслали чары, только я ему не поверил, теперь приходится пожинать посеянное.
— Заклятье?! И в чем оно выражается? — остался Венди на удивление невозмутимым.
— Ну… — Я попытался сформулировать мысль, но она вязла как в болоте, и единственное, что я смог выдать это: — Когда Кадемония рядом это хуже, чем первое сражение с лунниками… если ты понимаешь, о чем я…
— Понимаю, — бесстрастно отозвался он и, помолчав, добавил: — И что?
Если бы я знал.
— Думаю, надо что-то делать. Я так больше не могу. У меня в голове путаются мысли. Это чары?
— Несомненно! — согласился он.
— Значит, меня околдовали? — Это бы многое объяснило.
— Да. И я больше скажу: это самые сильные чары, сильнее некуда.
Пока я соображал, как меня угораздило, и судорожно припоминал, что в последнее время ел и пил, и были ли после этого помутнения сознания, Венди продолжил:
— Этими чарами владеют все женщины без исключения. У них дар. С рождения.
— И… как от этого избавиться?
— От этого избавиться невозможно, — обнадежил друг. — Но есть одно средство. Действует безотказно.
— И какое?
Я наклонился к нему, ожидая откровения, и он его выдал:
— Женись на ней!
— На ком? — растерялся я, но тут же вскочил на ноги. — Да ты спятил! Я не могу.
— Почему?
— Не могу и все! Она… Она старше меня! И… И…
— Опытней?
За такую подсказку в фонтане бы утопил!
— Неискренняя. Думает, что я не вижу ее уловок и хитростей. Она пыталась мной манипулировать!
— О, это нормально! Подыгрывай ей, и будете жить душа в душу.
Он правда не понимает или хочет, чтобы я его на месте прибил?
— Я ей не доверяю. Она что-то темнит. Почему не приехала вместе с послом, а появилась позже? Где была все это время? — Я не мог стоять на месте и принялся мерить шагами площадку возле фонтана, окруженного кустами лиловых роз. Наконец-то появилась возможность высказать все, что мучает. — Отец не станет скрывать что-то важное, но, кажется, и сам не все знает. Темные появились не случайно. Не верю, что ради мира они готовы пожертвовать своими землями. Да скорее луна с небес упадет! И я не позволю им со мною играть. Выведу Мон на чистую воду!
— Мон?!
— Она просила меня так ее называть, — отчего-то снова покраснел я.
— А дело серьезней, чем я думал, — многозначительно хмыкнул Венди. — Считаешь, что первая Принцесса Кэшнаира прибыла в Саразирию не для того, чтобы тебя на себе женить?
— Я в этом убежден. Для темных это не выгодно.
— Тогда зачем она пытается тебя соблазнить?
Я пожал плечами.
— Значит, именно это и надо выяснить, — решительно предложил Венди.
Если бы он всегда был таким серьезным, цены бы ему не было.
— И что ты предлагаешь?
— Принять правила игры. Начни с того, что сделай вид, будто ты поддался ее чарам.
«Будто»? А если «в самом деле»?
— И как это должно выглядеть?
— Примерно так же, как выглядело до сих пор, только теперь ты будешь делать это намеренно. И не убегать!
Сперва я подумал, что он надо мной издевается, но лицо его оставалось бесстрастным, и я решил не заострять внимание на последней фразе.
— А я тебе помогу. Во всем! — добавил он, окончательно развеяв мое желание хорошенько его встряхнуть. Насторожило другое. Его решимость. Обычно он избегал опасных положений, не влезал в драки без необходимости, из опасения подпортить свою прекрасную физиономию, и считал, что уладить миром можно любой конфликт — если в нем, конечно, не задействован разгневанный Араберто с карающей тростью. Трудно поверить, что Венди самоотверженно кинется в опасную авантюру. Если только не в любовную. А это, кстати, все бы объяснило.
— С чего такое рвение? — я подозрительно прищурился, желая вызвать на откровенность.
— Я всегда стоял на страже благополучия моего принца.
Начинается! Мысленно возвел я глаза к небу. Вот всегда он так. Ага, как же! Стоял бы он на страже, если бы в один прекрасный день, лет десять назад, Араберто не сообщил ему, что он хранитель амулета Шеду, который контролирует Врата Шаоса и передается в их роду по наследству. И теперь Венди должен находиться поблизости от меня на случай, если… мне приспичит… возникнет настоятельная необходимость воспользоваться силой Врат. То есть теоретически я, наверное, смогу их открыть и без него, но на практике проверять не приходилось.
— Ладно. — Хочет послужить короне — пусть. Я от помощи отказываться не собираюсь. Заодно проверим, на что он способен в амурных делах — если Кадемония продолжит действовать прежними методами, запасной вариант мне не помешает.
Пришлось снова возвращаться на вечер. Будь он неладен!
По дороге нарвал садовых цветов, якобы за ними и отлучался — все-таки первый вечер с невестой, а у меня несерьезный букет в подарок. Отговорка не ахти какая, но лучше ничего в голову не пришло, да и думать было некогда — Венди, узрев возможность поотираться поблизости от Кадемонии с моего, так сказать, благословения, раздражал дико. Хотелось поскорее преступить к предложенному им плану, чтобы отвлечься от вида его предвкушающей физиономии.
Вручая Кадемонии второй за вечер букет и вкратце поясняя, что, мол, увидев, насколько она прекрасна, отходил цветов насобирать — о, Господи, звучит-то как фальшиво! — почувствовал приливший к щекам жар. Ничего. На сей раз все по-другому. Главное не переигрывать.
Кадемония, лукаво приподняв бровь, оглядела меня с ног до головы в своей всепоглощающей манере и только что не облизнулась. Вот демоны! А будет сложнее, чем я думал.
— Благодарю, — выдохнула она, и от ее улыбки у меня пол под ногами пошатнулся.
Переведя дух, предложил чего-нибудь прохладительного, но она отказалась, сказав, что предпочла бы что-нибудь погорячее.
Я усмехнулся, а сердце похолодело.
Путь до столика с безалкогольными напитками на любой вкус и цвет помню отрывочно — вроде бы столкнулся с Агни, которая, мимолетно извинившись, упорхнула к стайке девушек, и они все весело рассмеялись. Мне было не до них. Смешав голубой и желтый коктейли, услышал шепот Венди, приникшего спиной к моей спине:
— Ты как? Держишься? Если что, я тебя заменю.
В каком, интересно, смысле?
— Может, вместо меня и на трон сядешь?
— Кадемония с тебя глаз не сводит, — продолжил он. — Ой, не советую смешивать коктейли «Упавшие небеса» и «Солнечный рай». Хотя тебе уже без разницы.
А я просил совета?
— Лучше принеси ей «Недотрогу». Может, сработает.
Друг стянул вишенку из моего коктейля и, прежде чем я попытался его задушить, — исчез.
А он действительно помогает — благодаря ему во мне непрерывно растет боевая злость.