Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1 (СИ)

Сидя в кресле, подперев кулаком щеку, угрюмо смотрел на принцессу, стараясь представить, какая нас ждет жизнь, если мы все же поженимся, — и не мог. Слишком нереальным казалось, что мы сможем как-нибудь сойтись, что у нас найдется что-то общее. Но какой у меня выбор? Я не смогу ослушаться отца, даже если захочу. Он считает, что брак должен быть заключен ради благополучия государства. Значит, так тому и быть. Но недоговоренность в его словах давала мне пусть крохотную, а все же надежду.
Брак.
Когда я буду готов встать на этот тернистый путь? Через два года? Пять? Как я вообще могу на это согласиться, будучи в своем уме? Разве что со временем слечу с катушек. Рассчитывать на такое как-то несерьезно. В нашем роду не было сумасшедших. Если только прапрадед, призвавший эти треклятые Врата, с которыми мне теперь мучайся. Да. Чтобы не делали предки, а потомкам приходится отдуваться. Это ли не повод все взвесить, чтобы никто не вспоминал меня крепким словом.
Кадемония поставила чашку на стол, отвлекая от размышлений. Ее тонкие пальчики были унизаны кольцами и перстнями. Драгоценные камни тускло светились в пламени свечей. Блестели серьги и браслеты. И ее глаза — золото в обрамлении серебра. Невольно залюбовался ими, позволяя магическому блеску себя завлечь. Растворяясь с каждым мгновением в их волшебном сиянии.
Кожа белее самого изысканного фарфора. Хотелось прикоснуться к ней… почувствовать бархатистую нежность…
— Поздно уже. — Остановил меня голос Кадемонии, и я на полпути отдернул руку.
Что за наваждение?
— Ваше Высочество, вы проводите меня? — Поднялась она, изящно придерживая юбки.
Не знаю, что почувствовал в тот момент, то ли радость, что она уходит, то ли разочарование. Отхлебнул коктейль, и от резкого кисло-горького вкуса на глазах выступили слезы. Прав был Венди. Смешивать — нельзя.
— Это был неудачный вопрос? — недоуменно поглядела на меня Кадемония.
— Это был самый прекрасный вопрос, который я когда-либо слышал, — не на шутку расчувствовался я. Будь не ладен этот коктейль!
Взял Кадемонию под руку, и мы незамеченными ушли с Цветочного Вечера. Благодаря принцу Эсмирато. Венди и Пати взяли несчастного в оборот, и я перестал быть в центре внимания.
И чего он раньше не пришел?
Шагая по коридору с вечерним пейзажем за окнами, обдумывал, о чем бы поговорить с принцессой. А вдруг я покажусь ей глупым мальчишкой, если начну не с того? Молчание самая лучшая тактика. С ним не прогадаешь. Кадемония, вероятно, думала так же, не проронив ни слова. Нас сопровождали лишь шуршание ее наряда и мелодичный перезвон украшений.
Попавшиеся на пути воины-кэшнаирцы в черной форме с позолоченными знаками отличия отсалютовали принцессе. Подумалось, что здесь мы и расстанемся, но спутница потянула дальше.
Однако.
Вспомнил ту ночь, когда впервые пробрался сюда — шел ли я этим же путем или то был другой?
Остановившись перед дверью, Кадемония развернулась:
— Благодарю, что проводили. Я плохо ориентируюсь в этих коридорах.
Без нее я вообще бы не знал, куда идти, но промолчал.
— Не стоит благодарности. Вы наша гостья, и всегда можете на меня рассчитывать.
Когда же это мы перешли на «вы»? Раньше Кадемония вела себя свободней. Что случилось?
Она отвела взгляд.
— Знаю, вы не в восторге от нашего возможного союза, но если бы я могла убедить вас, что я на вашей стороне… Я хочу стать вам верным другом. И готова сделать все для вашего благополучия и благополучия семьи Вириен. Конечно, мне хочется, чтобы и моя семья Нэйрон не пострадала. Но я уверена, что у вас достаточно благородства, чтобы этого не допустить. — Она взглянула на меня прямо и заговорила еще жарче: — Если позволите быть рядом, я буду предана вам всю жизнь. Если позволите…
От волнения у меня язык отнялся. Никогда прежде не видел Кадемонию настолько взволнованной, и не знал, что ответить. Казалось, еще мгновение и она опуститься на колени, чтобы молить дать ей шанс. Я не мог этого допустить и придержал за руку.
— Ценю ваше признание. И меня тронули слова. — Как ей сказать, что не доверяю кэшнаирцам и кэшнаиркам — тоже? Но легче прыгнуть в ров с лунниками, чем плюнуть в глаза искренности, как сказал небезызвестный поэт.
— Не говорите сразу. Дайте ответ позже, — перебила она. — А лучше придумайте для меня испытание. Я хочу доказать свою преданность. Готовность идти на все ради вас.
Какого демона она говорит?
— Испытание?
— Прошу прощения, если чем-то огорчила, — расправив юбки, склонилась она.
— Нет-нет, я вовсе не того… то есть не огорчен. Вы не так поняли… Мон… — В волнении потер лоб. — Я с радостью придумаю испытание. Если вам этого хочется.
— Да. — Выпрямилась она. — Вы не пожалеете. Принц Кармаэль.
— Конечно.
Как попрощался с Мон, помню смутно. Поцеловал ей ручку и отбыл в неизвестном направлении. Причем действительно в неизвестном. Через несколько шагов понял, что от дверей Кадемонии пошел не в ту сторону и успел даже пару раз свернуть. Остановившись, прислонился к стене. То, что она предложила… Безумие какое-то. Это для меня слишком. Только начал привыкать к ее смелому поведению, как она внезапно изменилась. И почему я удивляюсь? Носить маски и притворяться кем-то другим это так естественно для темных. Но какая Мон настоящая? Вызывающая и напористая или мягкая и ранимая?
Надо у Венди проконсультироваться. Он в женской психологии лучше разбирается. Сам предложил помочь. Вот и пусть… А где это я? Куда меня занесло? Спасибо Мон, сбившей с толку внезапным откровением! Потерялся в собственном дворце, да еще и в гостевом крыле. Эх, надо было раньше обследовать тут каждый уголок, теперь бы не пришлось в поисках выхода рыскать как мышь. Того и гляди угодишь в мышеловку. Скажем, в виде Сопраны. А что, раз уже попадал в неловкую ситуацию, посол чуть меня не прирезал с испугу. Второй ночной визит один из нас может и не пережить. Проверил парадную шпагу. Даст Лагас, отобьюсь от всяких неожиданностей. Главное куда попало не сворачивать и комнаты подозрительные не проверять. И вообще… лучше выйти через окно, чем зайти не в ту дверь. А это мысль!
Попробовал на прочность раму. Хорошо сидит. Как влитая. Ни ручки, ни щеколды. А если пожар? Или кому-то плохо станет и понадобится свежий воздух? Плечом выносить? Я и этот вариант серьезно обдумал. Но нехорошо получится, если на шум стражники кэшнаирские сбегутся — а они сбегутся! — а я тут безобразничаю, выход в окне проделываю. Сопрано и так на меня странно поглядывает, а тут… Решит еще, что я того… Хотя, возможно, и к лучшему. Может, тогда задумается, за кого принцессу своего государства собрался замуж выдавать.
Я прислушался. Вначале показалось, что это ветер поет за окном. Сладкую, благозвучную песню. Но — нет, ветер так не может. Я двинулся на звук и остановился. А если посол на сон грядущий затянул, чтоб крепче спалось? А тут я. Заблудился. Хотя… У Эль'Саапрана голос, конечно, на удивление сильный, но… не похоже. (Кто б мне сказал, что я буду в голосах кэшнаирских посланцев разбираться — на дерево бы повесил. Проветриться!)
Из приоткрытой двери в коридор падала узкая полоска света. Влекла, как огонек незадачливого мотылька. Вот и ловушка. Влетай, опаляй крылышки. А окна наглухо закрыты. Так и гори тут синим пламенем, в коридоре.
Ласковый голос пел без слов, уносил в неведомые дали, к колдовским чащам Кэшнаирского Леса пронизанным лучами солнечного света. Мягкие переливы зачаровывали как волшебное пение лесных фей. Обволакивали, манили. И я шагнул в неизвестность, в золотистый свет. От сквозняка трепетали прозрачные занавески: зеленые, голубые, желтые, красные. За ними пряталось чудо, скрытое невесомой тканью, как лепестками цветов. Тонкий девичий стан… белые плечи… бедра, освещенные луной. Черные волосы укутывали, словно покрывало…
Девушка обернулась.
— Кар’ре дан’те, — невесомой дымкой слетело с ее губ.
Меня будто ледяной водой окатило. Шарахнувшись в сторону, я кинулся к двери и выскочил вон. Сердце жарко колотилось в груди. Мысли разбегались как муравьи. Но одно упорно билось в мозгу: я только что был в спальне Лилу-Анны. Лилу-Анны! Сожри меня демоны! Господи, ну за что мне это?