Неверная геометрия чувств (СИ)

- Классно поебались, - важно, по-взрослому прошептал уставший омега после.
После того, как Дерек, испугавшись, все-таки перенес его на кровать и долго зализывал возможный причиненный вред. Хотя Стайлз твердил, что все в порядке. Что надоели определённые позы и было фантастически круто, вот так быть трахнутым.
- Ты был такой… жесткий, - подыскал, наконец, слово, ничуть не удивившись новому о себе знанию, что даже таким, неправильным и ломким до уродства, смог вызвать в своем альфе неконтролируемые желания. Заставил его по-настоящему брать.
И как же понравилось это самому Дереку! Омегу своего не жалеть!!!
Что он и делал все время его недельной течной аномалии, потихоньку избавляясь от неприятных воспоминаний: того самого разговора с Джоном, в котором с грубым откровением упоминалась жалость, а не любовь.
***
- Почему раньше не пришли? - участковый омеголог чуть не шипел, затащив Дерека в кабинет сразу же после осмотра Стайлза.
Пациента он зачем-то выгнал из кабинета, оставшись наедине с альфой.
Стайлз проходил ежегодную диспансеризацию, проходить которую полагалось ему чуть чаще, чем всем остальным.
В свой омежий кабинет он шел, как на плаху, нахмурившись и закусив губу. Дерек его понимал и даже не представлял, как именно и в какой позе осматривает его врач, если в стандартное кресло, куда омег клали с широко разведенными ногами, Стайлз все равно бы не смог даже залезть. А уж ноги развести и подавно.
- Почему раньше - что? - недоуменно протянул альфа, отвлекшись от своих невеселых мыслей и ничего не понимая.
- Не пришли почему, спрашиваю? Раньше было бы проще, - как-то странно сказал врач и впился в красивое лицо оборотня тем же знакомым взглядом, наполненным сочувствием напополам с упреком - и что ты, такой красивый, забыл рядом с таким, как этот омега?
Дерек вскипел.
- Скажите нормально, что не так, и мы пойдем, - сказал достаточно спокойно, но показательно холодно.
Врач нервно дернул плечом и указал ему на стул.
- Присаживайтесь. Я кое-что вам объясню.
Дерек приготовился выслушать еще раз о своем космическом сволочизме по отношению к больному беспомощному мальчику, но потом вдруг выслушивать нотации передумал.
- Нет, доктор, это я вам должен кое-что объяснить, - начал он тихо и страшно. - Стайлз - мой муж. Официальный. И если вам захочется меня в чем-то упрекнуть, ну, например в коварном совращении мальчика-инвалида, то вы должны знать - я женился на нем по любви и согласию. И лучше бы сразу вам перейти к делу, а то, знаете ли, у молодоженов и так забот хватает, кроме как медосмотры проходить…
Врач немного смутился.
- Ладно, муж, - смягчаясь, произнес он, - думаю, ваши упражнения на время нужно прекратить. Ну, до тех пор, пока не решите проблему.
Дерек только брови поднял.
- Предохраняться надо было, уважаемый! - как-то обидно, словно для подростка какого объяснил врач и начал что-то строчить в пустом бланке. - Я этим заниматься не смогу - слишком большой срок, так что езжайте в районный центр, там есть специалисты, которые помогут вам без последствий избавиться…
- Избавиться… - начиная прозревать, пролепетал Дерек, - от чего избавиться?
- От… плода, разумеется, - просто ответил ему врач, даже не удосужившись назвать ребёнка Дерека ребёнком.
Плод. Как же.
- Вы… вы… Вы что вообще мне советуете? - заорал он на доктора.
- А что я, по-вашему, должен советовать? - повысил голос врач. - У вашего мужа - спастическая диплегия. Он не здоров. Он вряд ли смог зачать здорового ребенка. Он вряд ли сможет его доносить и вряд ли переживет роды. И я еще раз повторюсь - вы почему, взрослый, понимающий человек - муж! - даже не подумали предохраняться???
- Да он же… бесплодный должен был быть! - тупо ответил Дерек.
- Ну как же, бесплодный, - усмехнулся омеголог. - С чего вы это взяли? Фертильность у Стайлза в норме. А это именно она, миленький вы мой, влияет на способность омеги беременеть.
Дерек вместо радости, какую должен был испытывать от такого подарка судьбы, чувствовал досаду. Словно Джон Стилински тогда жестоко его, да и себя самого тоже, обманул, подсунув в мужья вместо обыкновенного мальчика мальчика чудесного. Фертильного, то есть.
Доктор молча смотрел на прибалдевшего альфу. Потом решил пояснить.
- Внезапно наступившая течка, пусть и нерегулярная до этого, дала Стайлзу возможность забеременеть почти сразу же, вы просто идеально попали в фертильное окно, - произнес очевидное. - А если для вас такой расклад новость, то даже не знаю, чем вы там на уроках анатомии и омеговедения занимались. Поэтому, чтобы не травмировать организм мальчика понапрасну, берите направление на аборт и езжайте к другому доктору в район. Там берут даже такие большие сроки.
Дерек всегда был законопослушным альфой-оборотнем, давным-давно искоренившим из своих инстинктов инстинкт убивать. И он очень удивился, когда почувствовал сейчас именно такое желание: загрызть доктора на месте.
Воспитание, конечно, победило. Тем более, что Хейл понимал - винить надо себя, а не жестокую медицину.
И пока они ехали домой, он осторожно присматривался к сидящему рядом на пассажирском сидении омегу. Стайлз тихо и радостно улыбался в окно. Потом заерзал, перекладывая удобнее свои тощие ходульки, и, повернувшись, спросил:
- Ну?
Дерек вздрогнул, понимая, что по-нормальному, уже должен был отойти от первого шока и как-то отреагировать на новость, сообщенную ему врачом. Тем более, что новость эта прямо-таки из омеги сочилась.
- Ну, Дерек, - снова начал Стайлз. - Скажешь что-нибудь?
“Поздравляю”. “Я так рад за нас!”. “Ты такой умничка, детка!”. “Ух ты!!!”.
Вариантов отреагировать было много, но Дерек выбрал совершенно не тот, скривившись от привычной уже жалости. Причем, жалко на этот раз было всех: мужа, себя и неродившегося малявку.
- Нам надо будет кое-что сделать, - сказал, не в силах больше тянуть с очевидным и махом решая страшную проблему здесь, в машине.
- Что? Что сделать?
- Сделать… избавиться… провести одну… операци…
Тут Дерек понял - если беременность не убьёт Стайлза, то только он, вот прямо сейчас, своим решением об аборте.
- Какую операцию? - Стайлз был так по-дебильному наивен, что Дереку захотелось его прибить. - Ты как-то говорил об интимной пластике, помнишь? Когда мы еще только-только стали, ну.
Дерек чуть не рассмеялся. Обрезание?
Он помнил, как что-то такое болтал, впервые глядя на необрезанный член омеги, замечая, как уморительно искренно пугается этого разговора его пара, рукой защищая свой маленький перчик. Сладкий, пахучий, розовый перчик с милой тонкой шкуркой, прикрывающей слишком чувствительную головку.
Какая там пластика!
Дерек любил сосать его крайнюю плоть, до самых тех пор, пока она, натянувшись, не отползала прочь, обнажая фактурный грибочек, расчерченный надвое щелкой уретры, из которой капал прозрачный предэякулят.
- Я думал, ты пошутил… - немного обиженно за свою анатомию пробубнил Стайлз.
А Дереку захотелось голову об руль разбить. Свою.
Обрезание и аборт. Почувствуйте, блять, разницу.
- Пошутил, - поспешил кивнуть Дерек. - Я не о том, Стайлз.
- Фу-у, - уморительно выдохнул омега и лукаво поинтересовался снова: - Так ты рад? Четырнадцать недель уже. Рад?
Дерек, не имея сил ответить, вывернув руль, как заправский гонщик, молча загнал машину в темный проулок. Там он наглядно и снова молча показал, насколько он рад.
Что рад ужасно и даже не думает о том, ни в коем случае не считает дней, которые содержатся в девяти, а точнее, уже в шести месяцах беременности омеги, потому что именно столько осталось им, по мнению гадского доктора, быть вместе. Прежде чем Стайлз, изломанный параличом мальчик, оплодотворенный похотливым негодяем-оборотнем, умрёт.
***
Дерек дал себе две недели побыть чуть отупевшим от счастья будущим папашей, но потом, серьезно переговорив с папой Джоном, принял окончательное решение.