Зона Надлома (СИ)

С любовью, Александр.
14 цветня (2) 1601 г.».
— А ты уверен? — спросила осторожно.
— Уверен, — подтвердил мужчина. — Я проверял, бумаге четыреста лет. Да и не в ней дело.
— Выходит, он все знал?! Знал, что будет, знал язык?
— Нам открываются двери прошлого и будущего. Думаешь, раньше было по-другому? А язык, ты понимаешь — это не проблема.
Я кивнула и разговор оборвался. Каждый из нас задумался о чем-то своем. Я шла по земле, окутанной маревом множества легенд. Но все они оказались не более чем вымыслом.
На душе разлилась горечь. Больше всего в школе я ненавидела историю. И не потому, что учительница стучала кулаком по столу и орала: «Закрыли рты!» К этому мы привыкли, человек ко многому привыкает. Интуитивно я ощущала лживость написанных книг, но на каждый урок читала по сорок — пятьдесят страниц, запоминала, пересказывала. Текст учебника рекомендовало министерство. Только его следовало изучать, с самого начала привыкая ко лжи и теряя себя. Отказываясь от прошлого — утрачиваешь корни, несешься вперед по воле ветров, не находя опоры.
«До катастрофы в зоне Надлома крестьяне занимались сельским хозяйством. Они выращивали пшеницу, ячмень, разводили домашний скот. Земли делились на несколько княжеств, что постоянно враждовали друг с другом. Письменность не была развита. Деньгами служили…»
Из учебника восьмого класса общеобразовательной школы.
Через десять лет я нашла в одной из рукописей, в Центральной библиотеке, текст противоположного содержания:
«Сотни кораблей приставали к берегам удивительной страны, ныне превратившейся в зону Надлома. Главной причиной была отнюдь не торговля. Большинство людей приезжали в поисках знаний».
Вот так, выходит, к неотесанным крестьянам, необученным читать, приезжали учиться. Причем знания интересовали тогдашних посетителей больше, чем торговля, следовательно, больше, чем деньги! Богатые земли не завоевывали соседи.
«…Я хочу попросить прощения за то, что мир не остался таким, как был прежде. Прости, я не сумел сохранить его для тебя…»
Сохранить стараются лучшее. Неужели существовало общество, лучше нашего, всего четыреста лет назад?! Историю пишут победители, но четыре столетия — это не такой большой срок!
— Ярослав…
Видимо, я позвала слишком тихо, ибо мой спутник не обернулся. Я и не заметила, как он ушел вперед, а я оказалась позади нашей маленькой группы. Растерянно посмотрела под ноги и вздрогнула. Никогда прежде не думала: земля может чувствовать, она тоже живая. Боль и одиночество, боль и обреченность — жуткий коктейль. Она жила прошлым, воспоминаниями, закрытыми от меня тяжелыми каменными блоками.
Захотелось подарить частичку света, частичку своей веры и любви. Но моя энергия тонула, словно песчинка в бездонном океане тьмы. Я не знала, сколько нужно потратить сил, сколько отдать тепла, чтоб это стало просто заметно. Здесь отсутствовала свободная энергия, которую можно использовать, когда иссякнет своя, поэтому я вздохнула, но решила не растрачивать силу зря.
Ярослав спешил. Он не торопил меня, я все прекрасно понимала сама и старалась идти как можно быстрее. Не так, как хотелось, но все же… Я занималась в спортзале, бегала по утрам, однако рюкзак за плечами давал о себе знать, да и ровную дорогу никто не додумался проложить. Справа тихонько зашуршало — рядом пристроилась зеленоглазая красавица колдуна.
— Привет! Меня зовут Яна, — представилась она, начиная разговор, голос был низким, но приятным.
— Ольга, рада знакомству, — отозвалась искренне.
Да, Ярослава я бы предпочла никогда не встретить, но желать вечного одиночества Яшке? Для этого нужно лишиться сердца.
— И мне очень приятно познакомиться с женой моего друга, — просияла драконица.
Сегодня я узнала, что у драконов никогда не было хозяев, только друзья. Их отношения с Ярославом оказались зеркальным отражением наших с Яшкой.
— Он этого не хотел, так же, как и я, — ответила сухо.
— От вашего желания уже ничего не зависит, — сказала Яна, бросив в сторону Ярослава быстрый взгляд. Мне захотелось запустить в нее чем-то тяжелым, но драконица простодушно добавила: — Ты мне нравишься, ты красивая и добрая.
— Спасибо, — растерянно промолвила, вместо тех слов, что собиралась произнести.
— И Ярослав хороший, сразу это просто не видно, но ты поймешь потом! Не все то золото, что блестит! — она снова торопливо взглянула на колдуна. — Ты, наверное, думаешь: я лезу не в свое дело… Не сердись! Он тоже, если б услышал, устроил мне «веселую» жизнь…
Я улыбнулась краешком губ. Что-то подсказывало: устроить «веселую» жизнь Яне так же сложно, как и Яшке. Она оживилась и, словно прочитав мои мысли, сказала:
— Спасибо за Яшу. Мне не о чем жалеть и не в чем упрекнуть Ярослава, но долгими осенними ночами во сны врываются воспоминания. Когда, под самыми облаками, рядом с тобой, слышен шелест родных крыльев… Не бойся за него, Яше ничего не грозит. Я здесь уже была.
— Была?!
Я не знаю, чему удивилась, ведь Ярослав уже посещал эти земли. Вот только никогда бы не догадалась, что наши истории окажутся так похожи.
Взрослый дракон, способный без труда утащить в когтях корову и мелкая, едва ставшая на крыло, Яна. Между ними непривычная, бездонная пропасть. Может ли это служить оправданием? Нет. Яна давно забыла тот эпизод, беспечно вычеркнула из памяти, но Ярослав прекрасно помнил день, когда ее едва не потерял. С тех пор драконица подросла, набралась опыта, но так и не смогла убедить мужчину, что она уже не ребенок, не хрустальная ваза, а боевая единица. «Боевой единицей станешь через тридцать лет», — неизменно отвечал колдун. Она сердито рычала, выдыхала вонючий дым и обиженно отворачивалась.
То, что в зоне Надлома дракону безопаснее, чем человеку Ярослав знал, как и то, что во время путешествия драконица может быть полезной. Но когда дело дошло до сборов — он категорически отказался брать Яну с собой. Они ругались три дня, в ход шли объяснения, требования, угрозы — все, что только можно применить на переговорах. Драконица старалась, как могла, но мужчина уже принял решение и не собирался его изменять. Яна — это единственное, чем колдун бы никогда не стал рисковать. И она отступила. Ярослав торжественно вручил ключи от дома, улыбнулся на прощание, и машина сорвалась с места…
…Колдун увидел ее на пятый день от начала путешествия. Уставшую и голодную. Пять дней Яна ничего не ела: боялась отстать, упустить. Увидел, когда было глупо возвращаться — большая часть пути осталась позади. Мужчина шел быстро и спал по шесть часов в сутки.
В когтях драконицы позвякивали ключи.
— Вот, — заявила Яна вместо приветствия, внимательно и настороженно всматриваясь в его лицо, — я все закрыла, как ты и просил.
— Ты же мне обещала ждать дома! — это было все, что он сказал.
— Я не обещала, это ТЫ ТАК ХОТЕЛ.
Конечно, Яна все изложила иначе:
— Ну не могла же я отпустить Ярослава одного! Это наша общая Родина. Я тихонько последовала за ним и показалась, когда было поздно отсылать домой.
— А такое понятие, как совесть тебе знакомо? — осведомилась непонятно зачем.
— Мне — отлично. А вот некоторые люди, к сожалению, о ней знают очень мало.
Показалось или действительно проскользнули нотки обиды? Да, неблагодарное дело воспитывать чужого дракона…
— А ты летала в грозу под самыми облаками? — поинтересовалась, переводя разговор в другое русло.
В таких вопросах нам друг друга никогда не убедить. Так, к чему бесполезный спор в начале знакомства? К тому же Яшка уже не первый раз просился полетать в грозу и убеждал, что это абсолютно безопасно. Естественно, я не верила.