Принц и Мадонна (СИ)

— А почему вы забрали с вечеринки только нас, а других оставили. Это что за дискриминация? — спросила, лишь бы не молчать.
— Только вы мои студенты, остальные подчиняются Вениамину Сергеевичу, — ответил декан. — Время позднее, пора ехать.
— И что вы забыли в общежитии в два часа ночи? — буркнула себе под нос, идя следом. — Чего вам дома не сиделось? С женой десятый сон уже видели бы.
Я чуть не впечаталась лицом в широкую спину Датского. Настолько быстро и резко мужчина остановился. Он замер, словно изваяние. Закаменел. Вовремя выставила вперед руки, мне показалось, что на стену наткнулась.
— Если бы вы жили в общежитии, то знали, что преподаватели ежедневно дежурят. Следят за порядком, развозят по домам чересчур загостившихся студентов.
— К счастью, я не жила в общежитии, — буркнула, отстраняясь.
— Вы многое потеряли, — не поворачиваясь, ответил мне Датский. В следующий миг он вновь возобновил движение.
Я недоуменно вскинула брови, ожидая продолжения, но его не последовало. Идя следом за деканом, раздумывала на тему, что же ему не понравилось в моих словах. Прийти к заключению помешал звук сигнализации на машине, возле которой мы остановились
М-да. Неплохо живет наш декан. Машина, стоимостью в пару-тройку дорогих квартир, подмигивала своему хозяину безупречными глазками.
Почему-то я думала, что у декана уровня Датского должна быть солидная машина, высокая, удобная. Вместо придуманного моим воображением автомобиля, передо мной стоял кабриолет с поднятой крышей, как будто только что выехавший из автосалона.
Декан нажал кнопку на брелке и… дверцы машины открылись.
— Круто, — только и смогла вымолвить. — А в ней люди ездят или инопланетяне?
— Обычно на ней езжу я один, — коротко заметил Принц.
Что это? Похвальба благосостоянием или простая констатация фактом?
— Я могу и такси вызвать, — пожала плечами. И полезла в сумочку, чтобы достать телефон. Он был выужен и именно в этот момент мою руку перехватили.
— А сегодня в ней поедете вы, — глубокий голос мужчины пробрал до костей.
— Какая честь, — съязвила, желая прогнать наваждение.
— Это вряд ли. Садитесь, — приказал он.
Командир нашелся. Со мной даже "папаЖора" не смеет так разговаривать, а он, между прочим, полковник полиции.
— Скорее ложитесь, — машина декана была настолько низкой, что надо хорошо постараться, дабы оказаться внутри.
— Вам помочь? — мне показалось или я расслышала ядовитые нотки в голосе Датского?
— Спасибо, как-нибудь сама справлюсь, — подошла ближе к пассажирскому сидению, похожему скорее на ложемент космического корабля, чем на обычное кресло.
Обрадовалась, что на дворе ночь и никто, кроме декана, не увидит как буду с непривычки залезать в низкую машину.
Я бросила на мужчину взгляд полный ужаса.
— Вот тут есть ручка, за нее можно держаться, — посоветовал Принц.
— Спасибо, — пробормотала, выполняя сложный акробатический трюк по водружению своего тела в салон автомобиля.
Не успела я прийти в себя, как рядом плавно приземлилось мужское тело. И когда только успел? Внутри машины было жутко дорого и… крайне тесно. Запах кожи, неоновая подсветка приборов, звук закрывающихся дверей, все слилось воедино.
— Куда вас везти? — голос Датского отвлек от созерцания внутреннего экстерьера автомобиля.
Я назвала адрес, думая как много времени понадобится Принцу доехать до указанного места.
Старт автомобиля вжал мое тело в сиденье автомобиля.
— Пристегнитесь, — коротко бросил мужчина, не глядя в мою сторону.
Это было крайне своевременное предложение, ибо с первых мгновений я поняла, что если не пристегнусь, то могу оказаться кляксой на щитке приборов дорогого кара.
Принц Датский умудрился развивать бешеные скорости на коротких отрезках пути, бросая машину вперед. Я судорожно сглотнула… и начала молиться всем богам, которых знала, когда стало ясно, что вся манера езды декана состоит из резких рывков и не менее резких торможений. Мои пальцы вцепились в кожаную обивку кресла и буквально приросли к ней.
Мечтала ли я оказаться штурманом гонщика? Да никогда. Я даже представить себе не могла, что буду сидеть в автомобиле, у которым под капотом больше полтысячи лошадей.
Испугалась ли я? Очень. Но при этом не проронила ни звука. Лишь сильнее сцепила зубы, вовремя вспомнив как делала тоже самое, когда каталась на американских горках. Страшно. Жутко. Но тогда захватывающее удовольствие того стоило. А сейчас я не заказывала гонки по горизонтали.
Именно с опасным аттракционом я сравнила езду Датского по дорогам ночного города. Благо, что машин на дорогах почти не было, а потому я не волновалась попасть в аварию. Да и Датский вел хоть и быстро, но вполне уверенно. У него была всего лишь специфичная манера езды. Хотя, с другой стороны, на такой машине вряд ли можно тихо ездить. Она сама вырвется из под контроля, только дай волю.
До моего дома мы домчали в три раза быстрее, чем я добиралась на своей машинке, то есть почти моментально.
Финиш был такой же резкий, как и старт.
Когда машина затормозила, я тут же принялась отстегивать ремень безопасности. Меня потряхивала. Я начала искать ручку, открывающую дверь. И никак не могла сообразить где она находится.
— Вы мне ничего не хотите сказать? — спросил Датский, разблокировав дверь, отворившуюся почти бесшумно.
— Вы — больной на всю голову, — накопившийся за дорогу адреналин вырвался наружу. Я поняла, что все же натерпелась страха по пути домой.
Он громко засмеялся, услышав мои слова.
— Нет. Я не это имел в виду.
— А что? — я еще не вылезла из машины, но была уже в процессе.
— Добрых снов, Мадонна, — это фраза прозвучала как-то странно в устах декана.
— Надеюсь, вам будут сниться кошмары, — произнесла под нос, после того, как выбралась из автомобиля.
Стоило мне войти в подъезд, как услышала визг покрышек, стартанувшего с места кара.
Позер.
А еще декан. Такой же мальчишка, как и все остальные. Хлебом не корми, а дай выпендриться.
Оказавшись у себя в квартире, увидела как мигает огонек автоответчика. Интересно, кому я понадобилась в столь позднее время? Вроде бы мне никто не должен был звонить.
Я включила запись. Оставлять до утра не прослушанное сообщение не собиралась. Иначе любопытство меня съест.
— Привет, вы позвонили в домашний офис госпожи Зыковой. Меня сейчас нет, но как только я появлюсь, то прослушаю ваше послание. Просьба говорить сразу же после сигнала. Говорить, а не дышать, хрюкать, стонать, вам понятно? — услышала свой собственный голос, искаженный техникой.
Надо будет переписать приветствие. А то как-то глупо звучит.
Первая запись оказалась как всегда… со скрежетом, долгим вздохом. Она обрывалась так же как и начиналась, то есть внезапно. Зато вторая была вполне нормальной.
— Привет, доченька, — услышала мамин голос, что меня сразу же насторожило. У нее есть мой номер мобильного телефона, но она не стала на него звонить, а оставила сообщение на автоответчике. — Поменяй приветствие… оно у тебя такое… несерьезное. Ты уже большая девочка, невеста, которой пора думать о замужестве, а не всяких глупостях, — мама уже целый год клевала мне мозг, напоминая, что она вышла замуж в восемнадцать с половиной лет, а в двадцать у нее появилась я. Тогда как я еще даже ни с кем не помолвлена, и даже не встречаюсь. Что-то со мной не так. А что именно она желала вначале выяснить, а потом исправить. Это означало только одно — выдать меня удачно замуж.
Я немного отвлеклась, продолжая слушать мамин голос, уже заранее понимая, что мне вообще не понравится услышанное.
— Ты можешь быть недовольна, — продолжала мама вещать, — но обязана быть на мероприятии. Для твоего папы Жоры это много значит. Все же не каждый день ему исполняется тридцать пять лет. На празднике будут все его друзья, все мои друзья и ты должна быть. Тебе все понятно? И не вздумай не приехать. Иначе я на тебя обижусь. А ты знаешь, что когда я обижаюсь, то плохо всем. Тебе, мне, папе Жоре. Доченька, ты же не хочешь расстроить свою мамочку? — голос матушки изменился, став приторно сладким.