Тайна Орлиной сопки. Повести

— Упаси бог!
— Ладно, давай сюда штымпа. Познакомимся…
Разговор происходил в зарослях на берегу ворчливой Нежнинки. Вечер уже зажег звезды, с грохотом пронеслась невидимая за кустарником электричка, спешила в Южногорск.
Зуб подвел новичка. Лет шестнадцати, коренастый. С неприметным лицом.
— Познакомимся, детка. Как тебя кличут?
— Том.
— А настоящее имя?
— Со всех сторон Том.
— Ну что ж, — согласился Буйвол, — и это неплохо. Что о себе расскажешь?
— Вот.
Новичок выложил перед Буйволом все содержимое карманов. Золотые часы на цепочке с мудреным замком. Паспорт и курортная книжка. Лотерейные билеты, деньги. Несколько фотографий.
Буйвол раскурил папироску. Молодая красивая женщина снята возле грязелечебницы. Все фотокарточки одинаковые, видно, только что получила.
— Биография подходящая, — заметил Буйвол, кивая на вещи. — А где сумочка?
Новичок протянул руку в сторону Нежнинки.
— Молодец, детка, — процедил Буйвол простуженным голосом.
— Я — Том.
— Ну, если нужна самостоятельность — пожалуйста. Разве мы к себе звали?
— Одному тошно.
— Хорошо, пусть будет Том. А на чем засыпался?
— Человек попал под электричку. И откуда только взялся? Подбегаю — готов. Обобрал его, а тут еще люди, милиция. Я — ходу… Потом смотрю в его паспорт: Басенюк Афанасий Петрович. А паспорт чудной, никогда не видел такого. Сел я на первый поезд и уехал…
— Заливаешь складно.
— Правду говорю.
— А где чудной паспорт?
— Вот. — Том полез за пазуху.
Буйвол с любопытством изучил бордовые корки с золотым тиснением.
— Загранпаспорт?!
Зуб потянулся было тоже пощупать паспорт, но Буйвол плечом отодвинул.
— Теперь веришь? — спросил Том.
Буйвол пришел в отличное настроение:
— Все, что принесли, ваше. Хорошо поработали, детки.
Зуб забрал бумажник, из которого Буйвол уже вынул документы.
— Мое правило знаешь? Документы — штука опасная. Сам уничтожу.
Откуда-то появилась бутылка. Выпили из горлышка по очереди. Затем они прохаживались по тускло освещенному перрону. К платформе подошла электричка из Южногорска.
— Внимание, детки! — предупредил Буйвол.
Мужчина в плаще и офицер-пограничник, оживленно разговаривая, шли к стоянке такси.
— Завтра опять поедем вместе?
— Разумеется.
— А когда у вас процедуры?
— В четыре тридцать ванны.
— Устраивает. Там прямо и встретимся…
— Все слышали? — прошептал Буйвол и притянул дружков ближе к себе.
  
 
Истат показывает характер
 
Безусловно, ефрейтор Ковалдин хорошо знал, что восточноевропейскую овчарку лишь с конца прошлого века стали использовать в качестве розыскной и военной собаки, а впервые она была завезена в Россию накануне русско-японской войны. Но когда он начинал рассказывать про своего Амура, выходило, что его предки выносили раненых с поля Полтавской битвы. Тут Ковалдина нужно было останавливать, иначе дошел бы до индийского волка и ископаемой собаки бронзового века.
Последняя боевая операция надолго вывела овчарку из строя. Но вот уже несколько дней Амур наступал на лапы. Словно почувствовал, что на границе тревожно и болеть некогда. Сегодня утром Ковалдин возобновил тренировки. Он вывел Амура за дувал и дал волю.
— Гуляй!
Засидевшийся Амур с радостным лаем носился вокруг ефрейтора. Петр делал вид, что ловит его, и тогда Амур убегал большими пружинистыми скачками.
Неожиданно, когда Амур описывал самый дальний круг, Ковалдин резко окликнул его:
— Ко мне!
Амур с ходу врезался в песок и застыл.
— Ко мне! — требовательно повторил ефрейтор, поднимая руку в сторону и опуская на бедро.
Амур послушно вернулся к хозяину и сел у его левой ноги.
— Хорошо, Амур, хорошо! — Ковалдин достал из кармана небольшую палочку и бросил. — Апорт!
Потом Амур брал препятствия и легко выполнил еще несколько команд, словно никакого перерыва в его тренировках не было.
Петр возвращался на заставу, с удовольствием думая о своем четвероногом друге. Он не заметил, что надтреснутая кромка берега основательно размыта водой.
Свежий ветер, перейдя границу, срывал с гребней волн прозрачную пену. Ковалдину захотелось подставить лицо брызгам. Земля не выдержала его тяжести и с глухим шумом обвалилась.
Петр с головой ушел под воду. Фуражку подхватило течением, и она уплывала все дальше. Гимнастерка и сапоги сковывали движения. И в это время ефрейтор почувствовал на своей щеке горячее дыхание Амура.
— Выручай, друг!
Усталый и злой вылез Ковалдин на песок: пропала фуражка. Амур между тем то исчезал в клокочущих водоворотах, то снова на поверхности реки появлялась его остроухая морда. Петр вдруг испугался: загубит овчарку.
— Назад, Амур! — Но река перекрывала его голос.
Тогда он сорвал с себя сапоги и бросился в воду.
Дежурный передал Шарапову приказание начальника заставы выяснить, что за необычное купание затеял Ковалдин с Амуром, тем более что оно было временно запрещено.
Шарапов бросил Кошевнику:
— Отдать концы! — и, едва отойдя от берега, дал полный ход.
Капитан Ярцев не смотрел на Серебренникова. Опять ЧП! В руках у него только что полученная телефонограмма: ефрейтору Ковалдину присвоено звание младшего сержанта.
— Я, пожалуй, это сообщение придержу, — хмуро сказал капитан.
— Вы — начальник заставы, — спокойно ответил Серебренников. — Вам и решать.
Бегалин размечтался: вот бы с ним приключилась такая история! Несколько минут назад он сменился с поста и еще не знает, чем заняться.
— Рядовой Бегалин!
— Я, товарищ старшина!
— Понимаю, вы с наряда, и загружать вас больше не полагается, — начал говорить Пологалов. — Но, может быть, прокатитесь с водовозкой?..
За водой на реку? Да кто же от этого откажется! Золотой человек старшина!
Опуская шланг, Бегалин нарочно споткнулся и упал в реку. Потом нажал на коромысла насоса, прислушался, как вода стекает в цистерну. Звук становился все глуше. Цистерна наполнялась, а ему хотелось, чтобы она была бездонной. Наконец вода заплескалась через край. Бегалин вытащил шланг, снова окунулся.
Шофер медленно тронул машину с места. Бегалин следом. На заставу пришел сухой, точно и не окунался. Старшина с сожалением взглянул на него: что он может поделать?
Часов с шести вечера жара понемногу начала спадать. Пограничники возвратились со стрельбища.
Бородуля вычистил карабин, поставил в пирамиду. Посмотрел, как Кошевник сражается с Шараповым в бильярд, и присел на скамейку. Вообще-то он был недоволен. Как следует не дали отдохнуть с дороги, а сразу потащили на стрельбище. Хотел пожаловаться Микаеляну, длинные ноги которого торчали из-под «газика», но подумал, что тот ответит: «Это тебе не хозяйственный взвод!» — и не стал его трогать.
Солдат достал из кисета махорку, привычно скрутил цигарку. Подошел дежурный по заставе сержант Назаров:
— Ну, как успехи?
Никита Кошевник красиво забил шар и, очень довольный, ответил за Бородулю:
— Его пули, товарищ сержант, сейчас вокруг Луны вертятся.
Бородуля обиделся, а командир отделения сказал ободряюще:
— А ты научись стрелять, вот и не будут над тобой смеяться.
Но Бородуле показалось, что сержант тоже смеется.
Перед ужином Шарапов направился в поселок. За клубом встретился автопогрузчик. Ефремов остановил машину и любезно поздоровался с ним.
— Может, подвезти, старшина?
— Спасибо, мне рядом, — ответил Вахид и увидел на переднем крюке автопогрузчика камеру. — Вот если водички можно…
— Пей, — охотно разрешил Ефремов.