Ведьмачья сказка или секретная миссия для ведьмака. Том 3 (СИ)

— Привет, я Брин, — пошла я проторенным путем. — Можно твою руку?
Этот ведьмак был темноволос и так же высок и статен, как и другие, но вот улыбка у него в отличие от остальных была неприятная и к себе не располагала, но тем не менее не была лишена определенного шарма.
— А я Ламберт, — в отличие от Геральта сам представился ведьмак, протягивая мне руку.
— Вредный хрен, я помню, — кивнула я и осторожно коснулась его ладони.
— Именно так, — усмехнулся мужчина, кажется, действительно искренне довольный эпитетом, который ему приписали. От спустившихся следом за мной чародеек и Геральта послышались смешки.
Странные ощущения повторились, но куда приглушеннее и мягче, лишь слегка щекоча кончики пальцев. Совсем не такие, как от прикосновения к Геральту, когда простреливало сразу всю руку до ключицы. Я бы даже, наверное, рискнула охарактеризовать эти ощущения как приятные, но руку все же поспешила убрать. Многозначительно хмыкнув, я подошла к последнему и самому интересному мне подопытному.
— Привет, — не стала изменять я себе. — Ты знаешь, кто я. Можно твою руку? — попросила я и снова рискнула посмотреть ему в глаза.
Он выглядел абсолютно спокойно, усмехнулся одним уголком губ и предложил мне ладонь для эксперимента. К нему руку я протягивала с замиранием сердца, и едва коснувшись, тут же отдернула, да еще и шаг назад сделала.
— Жесть какая! — непроизвольно вырвалось у меня.
Разряд от Эскеля, казалось, пронзил меня насквозь, достав сразу до солнечного сплетения и оставив где-то внутри легкую дрожь, будто в самом деле от удара током. Ничего подобного от соприкосновения с ним я, разумеется, раньше не испытывала, и это нововведение меня, признаться, несколько испугало и смутило.
— Что это за чертовщина такая? Какова причина этих эманаций? От чего они зависят? Почему так воздействуют? — резко обернулась я к Йен за пояснением.
— Понятия не имею, — ответила она с совершенно невозмутимым видом. Трисс тоже пожала плечами.
— И вам не интересно? — удивленно вскинула я брови. — Столько лет сталкивались с этим и ни разу не было любопытно, что это за штука и как работает? А вдруг это опасно?
— Это абсолютно безопасно, — заверила меня рыжеволосая чародейка с хитрой усмешкой. — И даже более того…
— Это даже весьма приятно, если знаешь как использовать, — многозначительно добавила Йен после того, как Трисс замолчала.
Кейра лишь выразительно кивнула, опуская взгляд. Тут у меня в памяти всплыл наш недавний разговор с Йен. Кажется, теперь я начала понимать, чем ведьмаки такие особенные для чародеек. Стало еще интереснее, хотя от таких откровенных намеков сделалось еще более неловко.
— Откуда вы можете знать, что это не опасно, если даже не интересовались природой этого явления? — уцепилась я за основную тему разговора, игнорируя намеки.
— А как ты предлагаешь узнать? — вопросом на вопрос ответила Йен.
— Ведьмаки ребята скрытные, — усмехнулась Трисс.
— Эмпирически! — ответила я и, на мгновенье задумавшись, выдала. — Да хотя бы сравнительный анализ провести.
Не тратя время на лишние объяснения, я достала из пространственного кармана ручку и ежедневник, в который любила записывать внезапно посетившие меня идеи, если те настигали меня за пределами лаборатории. Открыв его на чистой странице, я быстро нарисовала четыре шкалы и подписала их именами чародеек. На той, над которой значилось мое имя, ненадолго задумавшись, быстро нанесла три метки, подписав именами ведьмаков, после чего протянула ежедневник женщинам.
— Отметьте на каком уровне ощущения от каждого ведьмака, — сказала я, добавляя к ежедневнику ручку, и только теперь заметила с трудом сдерживаемые улыбки на лицах всех присутствующих. Трисс не выдержала первой и тихо захихикала, следом за ней прорвало Кейру, потом и остальные заулыбались, переглядываясь. До меня запоздало дошло, в чем дело. — Я думаю, одного прикосновения будет достаточно, — мрачно добавила я, осуждающе глядя на чародеек. На ведьмаков я старалась не смотреть вовсе.
— Ну, давай попробуем, — усмехнулась Йеннифер, взяв в руки ежедневник. Смех в ее голосе был прекрасно слышен, но сама идея ее все-таки заинтересовала. Похоже, не мне одной было любопытно сравнить. — Господа, — обратилась она к ведьмакам. — Ваши руки, пожалуйста. Геральт, — первым подошла она к своему мужчине.
— Для тебя что угодно! — с усмешкой ответил он ей, не отводя от нее пристального взгляда.
— А больше ничего не надо? — спросил у нее Ламберт, когда она шагнула к нему.
— От тебя — нет, — прямолинейно ответила она ему, касаясь руки. — Благодарю!
— Меня можешь не благодарить, — сразу же сказал ей Эскель, протягивая руку, едва она развернулась к нему.
Я бросила короткий и несколько удивленный взгляд на ведьмака, озадачившись такой странной реакцией.
— Не буду, — согласилась чародейка, искривив губы в холодной улыбке.
Йен с Трисс и раньше видели мои письменные принадлежности, Кейра же тем временем с любопытством протянула руку к ручке.
— Что это? — спросила блондинка, крутя ее в руке.
— Ручка шариковая, — усмехнулась я. — Ей можно писать, не макая в чернила. Они у нее внутри.
Кейра с сомнением посмотрела на тоненький корпус и на пробу чиркнула внизу листка ежедневника, который Йен все еще держала в руках, убедилась в том, что ручка оставила след, и отдала письменную принадлежность требовательно протянувшей руку черноволосой чародейке. Расставив свои отметки, моя наставница передала записную книжку Трисс, и обход ведьмаков начался по новой, с той только разницей, что комментировал все три «замера» Ламберт, который явно питал к Трисс особые чувства. Последней была Кейра, которая даже несколько удивилась, что она в эксперименте тоже участвует. На этот раз отличился только Геральт, когда поинтересовался какими судьбами Кейра оказалась в Каэр Морхене. Ламберт же молчал, будто воды в рот набрал, только косые взгляды бросал на светловолосую чародейку. Я искоса следила за Эскелем, но он был непоколебим как скала.
Комментарий к
Мои дорогие читательница! Поздравляю вас с днем женской солидарности в борьбе за равные права!
========== Часть 10 ==========
После всех процедур мой ежедневник снова попал в мои руки, и я жадно всмотрелась в графики, однако никакого внезапного озарения не произошло. Графики плясали, как могли, и из общего можно было выделить только пару закономерностей. На трех графиках из четырех внизу был Ламберт, дальше шел Геральт. У Кейры же в самом низу оказался Геральт, а за ним шел Ламберт. Эскель у всех, кроме Йен, был на самом верху, — у нее же его обогнал Геральт. Расстояния же между рисками никакому анализу не поддавались, особенно впечатлял сильно утопленный показатель Ламберта у Трисс и загнанный почти под потолок показатель Эскеля у меня.
— Эх, данные относительные. Их бы с чем-нибудь соотнести… — задумчиво пробормотала я, пытаясь придумать какую-нибудь меру эманации или хотя бы более-менее стабильную величину. — Весемир! — вспомнила я, что ведьмаков у нас четверо.
— Что Весемир? — переспросила Трисс.
— Он тоже ведьмак! — пояснила я. — Идем!
И захлопнув ежедневник, оставив ручку внутри, сама первой зашагала в большой зал.
— Весемир? — позвала я, когда после беглого осмотра никого не увидела.
— Он во дворе, — ответил мне вместо старика Эскель, чем снова меня взбудоражил.
Я скованно поблагодарила за информацию кивком и торопливо зашагала в указанном направлении.
— Идем-идем, — позвала я за собой чародеек, чтобы те не отставали, но оборачиваться не стала, чтобы не встречаться с ведьмаком взглядом.
Старый ведьмак в самом деле нашелся в верхнем дворе у колодца.
— Весемир! — позвала я, подходя ближе. — Можно мы тебя отвлечем на минуточку? Мы тут эксперимент проводим, нам нужна твоя рука.
— Мне она тоже нужна, — ответил ведьмак, обернувшись к нам и с недоумением осматривая нашу чародейскую делегацию.