Человек, которого не было (СИ)

====== Пролог ======
Пролог
«Во время борьбы с противником главное — не убить себя.
Во время борьбы же с собой — не убить своего противника»
Колосья ржи, объятые лунным светом, мирно покачивались на ветру. Где-то в густой траве стрекотали сверчки. Дом, стоявший в отдалении от деревни, ещё не спал, и огни в его окнах горели, словно светлячки, как это часто мерещилось проходящим мимо путникам. В окне был отчётливо виден силуэт. Мальчишка лет шести, не отрываясь, смотрел на освещённую лунным светом дорогу, уходящую ленивой змейкой в густой черный лес.
— Котерн, ложись спать. Он уже не приедет, — сказал мальчику старший брат, который носил имя Рикор.
Котерн тяжело вздохнул и кивнул головой. Затем спрыгнул со стульчика, приставленного к стене у окна, и направился к небольшой кровати, стоявшей у противоположной стены.
Котерн очень любил отца и всегда дожидался его возвращения, пронизывая взглядом ночную мглу в надежде разглядеть родной образ… Но в этот раз старый фермер задерживался.
— Ты же знаешь, что он не поедет ночью через лес. Наш старик слишком умен, чтобы так рисковать. Не беспокойся, утром он приедет, я обещаю, — продолжал Рикор, видя беспокойство брата. — Ложись спать, уже поздно.
— Как думаешь, отец остался в городе? — несмело спросил мальчик.
— Разумеется, он в городе. Хватит вопросов, уже очень поздно. Бери пример со своей сестрички. Анна уже давно спит.
И ребенок послушно улёгся в свою постель. После того как брат задул все свечи, лишь одинокая луна, заглянувшая в окно, освещала комнату слабым неравномерным светом.
Мальчик всё никак не мог уснуть. То ли из-за волнения, то ли из-за хлебных крошек, которые так больно впивались в нежную кожу. Котерн лежал и думал, где же остановился отец, представляя себе огромные стены Ривельхейма, которых он никогда не видел, зато множество раз слышал рассказы о них от старшего брата и старика-отца.
Ривельхейм — последняя застава между Севером и Югом королевства Искаин. А на два фронта эта процветающая держава разделилась не так давно, около пятнадцати лет назад, когда главенствующая религия, заручившись поддержкой короны, начала борьбу со всякой магией. Тогда-то все маги, травницы и ведьмы начали отчаянно прорываться на Север, где ярлы городов издавна практиковали разного рода волшбу. Отказываясь повиноваться воле правителя, ярлы Севера собрали совет в стенах замка Ривельхейма, прозванного «Замком Волчьей Пасти», и на этом самом совете пятнадцать лет назад было принято решение: Север отрекается от короны. Тогда-то он и стал спасительной частью континента, куда беженцы тянулись отовсюду, получая от местного населения посильную помощь. Всем, кто владел магией, там были рады, на их способности рассчитывали в растущей армии сопротивления… Север готовился к войне.
Конечно же, маленький Котерн не знал об этом. Ему всегда говорили, что война их не коснётся. Ему не рассказывали об ужасах этой войны. Он не видел её, не думал о ней… А зря. Деревни, в отличие от городов, не были защищены магическими барьерами, не были огорожены непреодолимыми стенами, а их жители не имели воинского опыта. Все взрослые боялись. А особенно их пугала близость рубежей Юга.
Неожиданно открыв глаза, Котерн увидел, что на одно мгновение комната наполнилась ярко-синим светом, проникающим в окно так нагло, словно неумелый вор. Всего одна секунда, и свет исчез. Мальчик больше не смог уснуть.
Котерн неподвижно лежал на кровати, как будто если он пошевелится, то непременно случится что-то ужасное. Так мальчик и провёл ночь, слушая усиливающееся карканье ворон, до тех пор, пока ласковые лучи солнца не проникли в наполненную беспокойством комнату. Только тогда ребёнок едва слышно встал с постели и неуверенно подкрался к окну.
Как только, встав на носочки, малыш сонными глазами смог взглянуть на пейзаж за окном, пропало ощущение всякой усталости. Взору открылась пугающая картина: бесчисленное множество черных птиц бесновалось над полем. Они кричали, вздымались в небо и падали в помятые колосья. Снова. И снова. И снова…
Котерн, оправившись от увиденного, сразу же побежал будить старшего брата. Рикор сначала не понял, о чем толкует малыш, но назойливое карканье воронья вскоре окончательно развеяло сонливость. Парень поспешно вскочил на ноги и помчался к окнам. Он растерянно вглядывался в безумный танец птиц, пока полностью не осознал происходящее, а затем выбежал на улицу.
Черную стаю нисколько не потревожил звук внезапно распахнувшейся двери. Птицам, похоже, не было никакого дела до людей. Все они были заняты чем-то важным.
— Что там такое? — спросил выходящий следом за братом Котерн.
— Я не знаю… — тихо ответил Рикор. — Пойду проверю.
Сначала медленно, но постепенно переходя на бег, юноша направился к месту, над которым кружили птицы. Он бежал, словно завороженный, одновременно боясь и жаждая узнать, в чём кроется разгадка. Вороны, недовольно крича, разлетались прямо из-под его ног, но Рикору было плевать. Он бежал и бежал, пока не наткнулся на…
...Женщину, лежащую ничком. Птицы всё ещё кружили вокруг, мешая рассмотреть её как следует. Она была странно одета, вся в грязи и крови — видимо, вороны постарались. Осторожно подойдя ближе, парень заметил, что незнакомка лежит в луже собственной крови. Рикор по природе своей был добрым и отзывчивым, поэтому прежде всего принялся разгонять от тела ворон: вдруг девушка ещё жива?
Упрямые птицы улетели недалеко, но этого было достаточно, чтобы Рикор мог склониться над женщиной и разглядеть ее получше. Уверенным движением он перевернул тело на спину. С губ сорвалось одно только слово:
— Боже...
Девушка дышала. Неровно, тяжело, но всё-таки дышала. Чуть ниже левой ключицы багровела кровоточащая рана. Кожа незнакомки казалась мертвенно-бледной и ледяной на ощупь.
Некоторое время Рикор сидел неподвижно, вглядываясь в лицо женщины и пытаясь понять: что делать дальше? Его замешательство прервал далёкий крик Котерна:
— Отец! Сюда!
Рикор на мгновение оторвал взгляд от лица девушки, чтобы найти глазами брата и отца. Когда же он снова посмотрел на раненую, по спине пробежали мурашки, холодя кожу. Взгляд полуоткрытых серо-зелёных глаз, пустых и холодных, казалось, пронзил его насквозь.
— Рикор! Отойди от неё, живо! — раздался за спиной решительный, грубый, но такой родной отцовский голос. И юноша послушно отступил.
С появлением отца дальнейшие действия обрели смысл. Никто не хотел оставлять девушку в таком бедственном положении, но и заносить ее в дом отец не торопился. Прежде чем оказывать раненой помощь, отец попросил маленького Котерна рассказать об увиденном ночью. Сомнений в том, что девушка является чародейкой, не осталось.
Её наспех перевязали – прямо здесь, на пустоши, а затем положили поверх соломы на ещё не разгруженную отцовскую телегу.
Котерн не понимал, почему раненую не могли оставить в доме и вылечить. Ведь он знал, что покойная мать, которую он почти не помнил, оставила после себя несколько книг, в которых описано, какие болезни чем лечить. Не понимал он и того, почему брат и отец так встревожены… Котерн не понимал, а вот старшие члены семьи боялись. Они знали, что Красная Армия (которую в народе попросту прозвали «кровавой») могла начать вторжение во владения Севера в любой момент. Знали, что война не за горами. А если кто-то из южан обнаружит в их доме чародейку — в живых из семьи не оставят никого. С другой стороны, совесть простых деревенских людей не позволяла им просто бросить её умирать.
Тогда-то и было принято решение везти чародейку в Ривельхейм. Уж там ей наверняка помогут, ещё и денег заплатят, ведь потенциальный боец сопротивления жителям города весьма пригодится.
— Мы должны вернуться к вечеру, — сказал младшему брату Рикор. — Теперь ты тут за главного. Присмотри за Анной.
Не дожидаясь ответа, старший брат запрыгнул в телегу. Лошадь, ещё не успевшая отдохнуть с дороги, покорно переступила уставшими ногами. Путь предстоял неблизкий.