Проклятье дракона (СИ)

С ностальгией разглядывая свой излюбленный кольт, старик с улыбкой вспомнил фирму производителя.
Зингер!
Или же производитель швейных машин…
Было выпущено всего пять сотен образцов данной продукции.
Старик бережно хранил старого друга.
Да и к тому же старина кольт был его первым символом силы и неуклонно растущей репутации у криминалитета.
Будучи, ещё совсем юным, Манфреди занимался рэкетом и грабежом и отжал его у трясущегося бухгалтера.
Сейчас же кольты делают даже китайцы!
Вспоминая что-то не самое приятное из своей жизни, старик резко поморщился, словно откушал лимон.
Спустя час в его кабинет всё же начали прибывать всевозможные белые воротнички, управленцы и прочий криминальный сброд.
— Рад, что мне всё-таки удалось завладеть вашим вниманием господа! — снова закуривая свою целебную самокрутку, Манфреди всё же продолжил, с удовлетворением отмечая пугливые глазки всего собравшегося истеблишмента. — Вы не оправдали мои ожидания… — хмыкнул старик, убирая в пиджак массивную Зиппо. — Могильщик закрой, пожалуйста дверь с той стороны. — синемордый амбал лишь кивнул тут же исполняя указания своего босса. — А теперь, пожалуй, начнём! — привычно чувствуя силу, он направил раритетный пистолет на первого управленца в строгом костюме.
Бах.
— Альберто, а ведь я верил тебе словно родному племяннику, а хотя почему словно? — старик усмехнулся, для всех прочих тихий хлопок прозвучал подобно удару грома средь бела дня и они всё так же парализовано продолжали стоять, так и не проронив не единого слова. — Девять! Одного из вас я не застрелю, решайтесь кто это будет. — считая боезапас Седовласый недобро оскалился. — Не рекомендую вам пытаться сбежать или напасть… — скупо продолжил старик, меланхолично играя в считалку выбирая очередного агнца.
Бах.
Бах.
— Сержи и Маркус! Ублюдки вы крали прямо из нашего общего кармана… — свирепо надул ноздри Сильвермейн.
Бах.
— Янис… продажная душонка. Ты сливал нас АНБ! — сплюнул старик на упавший труп пухлого грека.
Бах.
— Диас! Не думал, что ты окажешься шпионом Амбала. Ну что есть кто, ещё из желающих сдать ближнего своего? — Манфреди усмехнулся, всё ещё прибывая в изрядном бешенстве. — Нет? Что ж тогда сыграем в игру! Все вы, так или иначе, виновны и мешали моему возвышению… — Сильвермейн вновь выстрелил.
Бах.
Бах.
Бах.
— Из-за вас похитили мою дочь! — тяжело продолжил старик. — Это и послужило причиной прихода ветра перемен… — грустно улыбнулся Сильвермейн. — Знаешь в какой-то мере, я даже признателен вам, ведь это дало толчок для обновления и вновь подарило желание жить! — Седовласый вновь усмехнулся.
Бах.
— Ну что Джонас? Может, хоть ты ответишь мне на простой мать его вопрос? Нет? — седовласый тут же опасно набычился, отложив пистолет, он ловко прихватил увесистую пепельницу и нанёс хлёсткий удар по голове своего зама, а потом, ещё и ещё пока голова Симона Джонаса не превратилась в одну большую кровавую кашу.
Прошипев что-то про бесхребетных, седовласый поставил массивную пепельницу на место и всё-таки потушил почти и так потухшую самокрутку об край стола. Убрав кольт во внутренний карман своего итальянского пиджака, Манфреди привычно отдал в коммуникатор приказ устроить уборку в своём кабинете.
Равнодушно переступая через каждое из одиннадцати тел, старик всё же постучал в дверь и Могильщик открыл.
— Хорошо сработанно босс! — удовлетворённо произнёс здоровяк.
Сильвермейн лишь хмыкнул и поманил своего недалекого громилу на крышу.
— Что ты видишь Могильщик? — всё так же скупо поинтересовался старик, наблюдая как прохладные капли дождя стекают по синему лицу здоровяка. — Никому нельзя доверять дружище… — слишком уж невесело улыбнулся лидер криминального мира.
— Город? — лаконично ответил громила.
Старик лишь покачал головой.
— Это сердце нашего мира! — веско парировал Манфреди. — Мира теней, продажной любви и всевозможной коррупции… — вновь на его хмуром лице заиграл всё тот оскал. — Только подумай громила, что этот город целиком и полностью может принадлежать нам? — Сильвермейн усмехнулся. — Но есть одно скромное но! Придётся устроить войну и утопить всех крови… — усмешка тут же пропала, а огни большого города начали медленно тухнуть ведь рассвет уже близко. — Решай Могильщик! С кем ты и за кого будешь сражаться. — вновь ироничный смешок в стиле всезнающего мудреца. — Я дам тебе больше чем Фиск. — добил громилу старик.
Могильщик всё же замешкался.
— Власть опасная вещь… Босс! — неожиданно вкрадчиво заговорил синекожий. — Сегодня она есть и ты король мира, а завтра ты мотающий срок просто никто… — угрюмо продолжил Могильщик. — Захватить целый город с такой сворой враждующий фракций будет не столь уж и просто, как вам кажется. Русские, китаёзы, джапы и Амбал знает! — сплюнул здоровяк. — Всё это конечно интересно и всё же не стоит моей или же вашей жизни, Босс! Если вы всерьёз надумали устроить войну нам понадобятся все ублюдки и головорезы которых вы способны найти и поставить под штык, плюс наёмники и всевозможные ЧВК готовые проливать кровь посреди города. Слишком много если, Босс! — Могильщик опустил голову закончив загибать пальцы.
Старик устало вздохнул.
Вновь доставая свой портсигар и тяжёлую Зиппо, он вежливо предложил одну из своих самокруток громиле.
— Я не курю! — хмуро ответил бандит.
Хмыкнув старик, вновь закурил, пуская странные облака дыма, он наслаждался целебными травками.
Молча встречая величественный рассвет, Седовласый закашлялся.
Выбросив самокрутку, старик начал кашлять кровью.
Быстро закончив, он угрюмо посмотрел на Могильщика.
— Понял не дурак! — ответил здоровяк.
В очередной раз, пытаясь закурить, Сильвермейн с наслаждением затянулся.
— У нас крайне мало времени. — процедил сквозь зубы старик.
Синемордый лишь понимающе хмыкнул.
— Поэтому ты начинаешь готовить нашу организацию к полноценной войне за передел власти в Нью-Йорке! — снова закашлялся Манфреди. — Они заплатят мне за Алисию и все умоются кровью. Ах да чуть не забыл, составь список видных учёных во всех областях, до которых мы в силах дотянутся и хоть что-нибудь предложить. Мне нужны лучшие! Ты меня понял Могильщик? — властно навис над громилой старик. — Все… — повторил Сильвермейн. — Свяжись с русскими, мы купим у них крупную партию оружия, думаю, их главнокомандующий будет рад. И напоследок кинь зов по странам наших латиноамериканских друзей и мобилизуй всех до кого только сможешь дотянуться! Хватит играть в дипломатию, пришло время заявить свои права на этот город… — зло проговорил Седовласый продолжая наблюдать за прекрасным рассветом.
Лаконично кивнув и совсем не прощаясь, Могильщик ушёл.
***
Сумрак камеры медленно заполнялся искусственным светом, грациозно обрамляя силуэт огромного ящера. Автоматически работающая система освещения педантично исполняла свой долг, исправно освещая все камеры каждый час.
Меланхолично используя свой немаленький хвост, словно затейливый табурет, бывший учёный пребывал в медитативном трансе медленно, но верно восполняя утраченные силы. Ящер был монстром, что появился в результате неудачного, а для кого-то и вполне удачного эксперимента по приживлению гена рептилии человеку!
Живя уже не один цикл, он в конечном итоге сумел подавить личность, что стала основой для его появления и теперь, он умело использовал это, развлекаясь при каждой удобной возможности, оставляя последствия на долю бедного учёного. Со временем Доктор Коннорс просто сломался и ящер остался полностью заперт в теле из крови, и плоти совершенно один, тюрьма не страшила его, а лишь давала возможность подумать о вечном, и неторопливо составить очередной план.
Ящер до сих оставался за решёткой лишь потому, что хотел увидеть лицо Коннорса, что в очередной раз осознает себя в неуютной камере для особо опасных безумцев под протекцией Человека-Паука. Но долгожданный миг, так и не наступал! Это безумно бесило и раздражало мутанта, что в конечном итоге вылилось в медитации и долгий путь самопознание своей сути, ящер хотел отыскать Коннорса и вышвырнуть его обратно в материальное тело.