Время бусово (СИ)
— И что теперь будем делать, любимец богов? — усмехнулся он, уже ясно понимая, что мороки из-за трупа не избежать.
— Погибший русич, а это русич, я ни на миг не сомневаюсь, — стал отвечать сухо и сурово волхв, — подлежит погребению по обычаям ру-сичей и никак иначе. Так гласит наш Закон. Поэтому тело надо будет доставить в Белую Вежу для опознания и погребения, а самим до тех пор гнать след. Вот и воины-следопыты идут, что-то хотят поведать о следах, — обратил внимание Златогор на воинов-следопытов, идущих к ним для доклада. Те о чем-то тихо переговаривались между собой, по-видимому, согласуя свои мнения и желая привести их к единому ре-зультату.
— Рассказывайте, что следы вам сообщили, — приказал он воинам, прервав разговор со Златогором.
— В степи было трое. На лошадях… с заводными… Ехали шагом — следы ровные и не глубокие. Потом почему-то спешивались и шли до того места пешком. Обуты в сапоги с каблуками. Такие сапоги только знатные люди и воины носят. Двое вновь возвратились к лошадям и ускакали, прихватив и лошадей убитого, — толково и обстоятельно до-ложил Аслан. Мешо в знак согласия только головой кивал. — Еще следу-ет сказать, что лошади были разной масти: и вороные, и чалые, и кау-рые.
— Откуда ведаешь? — поинтересовался Златогор, опередив его, кня-зя, с подобным вопросом.
— А вот, шерстинки с колючек подобрали. Когда лошадки паслись там, — указал Аслан рукой на место, где останавливались всадники пе-ред тем как пойти пешком, — то на колючках и оставили. А еще у одной лошадки, вороной, на левой передней ноге копыто треснуло, видно по следу на земле после дождя, и тут наш мудрый жрец прав, — кивнул Ас-лан головой в сторону Златогора, — убийство произошло после дождя. Следы довольно четкие.
— А с чего ты решил, что копыто треснуло у вороной лошади? — поинтересовался опять Златогор, в котором постоянно сказывалась тяга к чему-то новому, интересному и необычному. Не зря же его в шутку называли кладезем мудрости и учености.
— Не я один, но и Мешко так решил, ибо нашли мы шерстинки от вороной лошади в следах от поврежденного копыта, и следы эти были в стороне от других. А это означает, что данная лошадь отходила от дру-гих в сторону и там обронила на колючку свою шерсть. А мы ее нашли.
— Не путаете? — на всякий случай спросил он.
— Не путаем, светлый князь, — вновь за двоих ответил Аслан. И опять Мешо молча кивнул головой, соглашаясь со своим товарищем.
— Не путают, — поддержал их и волхв, похвалив: — Молодцы. На-блюдательны. Не каждому боги такой дар дают. — Затем добавил, уже обращаясь к нему, князю: — А я тебе, светлый князь, еще больше скажу: убийца был пониже убитого и очень сильный.
— Откуда такое мыслишь? Боги что ли поведали, шепнув на ушко? — удивился он такому откровению волхва. Да и как тут не удивиться: это тебе не упавший волосок или шерстинка с крупа лошади, оставшие-ся на колючке. Это тоже удивительно, но объяснимо. Умный человек всегда такое поймет. Но как такое размыслить, что убийца был ростом ниже убитого, тут без подсказки богов вряд ли обошлось. Простому смертному сие не под силу.
— Без божьей помощи ничего не бывает, — стал объяснять волхв, — но в данном случае здравое рассуждение и опыт по лечению ратных ран у воев. Удар ножа шел снизу вверх — это я выяснил, когда стеблем заме-рял глубину и направление ранения. А такой удар наносит человек, ко-торый ниже того, которому удар наносится. А глубина поражения гово-рит о силе удара и о том, что удар наносил человек сильный и знающий.
Аслан и Мешко как зачарованные слушали объяснение волхва, да-же рты от удивления пооткрывали, того и гляди, ворон зевами своими словят.
— И как считаете вы, вои, куда убийцы ускакали? — задал он Аслану и его товарищу вопрос, скорее для того, чтобы они, наконец-то, рты закрыли, чем для выяснения пути следования татей.
— Не знаем, — ответил Аслан, — но в ту сторону, куда и мы движем-ся.
— Ступайте, — отпустил он этих воинов, — и приготовьтесь след держать, чтобы не потерять, если он действительно идет попутно нам. А ты, Ратмир, — обратился после разговора со следопытами к стоявшему рядом воеводе, — прикажи погрузить тело на одну из заводных лошадей. Отвезем до Белой Вежи. Пусть там решают, что с ним делать. Да усиль охранение, как сказал наш премудрый волхв, Кривда в степи, и усиле-ние охранения нам не помешает. Достаточно неожиданностей.
— Как скажет князь, — тут же согласился воевода, — все исполним. Эй, Мешо и… еще кто-нибудь… погрузите труп на свободную от по-клажи лошадь. Князь так велит.
Мешо тут же подчинился и стал оглядываться, кого бы взять себе в помощники. Но все всадники делали вид, что это их не касается. Хитри-ли Дажьбоговы внуки! Не хотели без прямой команды мертвецом зани-маться. А таковой из уст воеводы не было. Тогда к Мешо подошел Ас-лан и стал помогать тому заворачивать труп в одну из попон. Потом перебросили его через круп лошади, вздрагивающей всей кожей и нерв-но прядавшей ушами: животное чувствовало запах мертвого человека и вело себя соответствующе.
— Стой спокойно, волчья сыть, травяной мешок, — прикрикнул на лошадь Аслан, — что, трупов не видела?.. Привыкай, еще наглядишься. — Кричал грозно, глумливо, но успокаивал нежным поглаживанием ладо-ни, и лошадь присмирела, перестала дрожать и похрапывать, лишь ко-сила лиловым глазом.
Погрузив на лошадь труп, завернутый в попону, двинулись в путь, придерживаясь следов, оставленных убийцами. Следы вели в сторону Белой Вежи.
Так нежданно-негаданно он, князь Дажин, и его дружина были вы-нуждены «гнать след», чтобы не дать торжествовать Кривде над Прав-дой. Кровь русича требовала отмщения.
Завет Отца Ария прямо говорил, что каждый русич, кто бы он ни был: светлый князь или самый последний в роду огнищанин, обнаружив Кривду, «гнал след» до обнаружения виновника. Если Кривда обнару-жившего ее напрямую не касалась, то тот русич обязан был сообщить о случившемся тому лицу, которого она касалась, и тогда это лицо или этот человек (сам ли, или же, перепоручив свои обязанности поднато-ревшим на таких делах княжеским слугам) продолжал «гнать след». И гнал до тех пор, пока виновный не находился и не подвергался соответ-ствующему наказанию по решению суда веча или князя, если вече по каким-либо причинам собрать было нельзя, а также во время воинских походов, когда князю заранее вечем давалось такое право. Если же ви-новный не находился, то ответственность возлагалась на весь род, и род нес материальное наказание в пользу потерпевшей стороны.
В БЕЛОЙ ВЕЖЕ
В Белую Вежу вошли утром следующего дня. О приближении го-рода говорили тучные стада, пасшиеся в долинах на сочных травах, мы-чание коров, блеяние овец и коз, конские табуны. Говорили об этом и участившиеся овраги, убегающие к невидимой еще реке, и небольшие речонки, которых ранее в степи не было видно, и темная зелень лесов, тянувшихся вдоль поймы рек.
Город, разместившийся на холмистых крутоярах Дона в устье не-большой степной речки, встретил лаем собак, скрипом открываемых калиток, стуком топоров и молотков в кузницах, разноголосым гомоном жителей. Окраины пригорода составляли довольно таки большие полу-землянки с двухскатными крышами, крытыми камышом. К ним прижи-мались подсобные помещения, хлева и амбары. Ближе к центру землян-ки сменились глинобитными избами с маленькими оконцами под кры-шами для проникновения света внутрь избы и выхода дыма от огнища.
От степи пригородный посад отделял хлипкий забор иэ жердей и бревен. Зато центр города, где селились лучшие мужи, был обнесен бе-лой глинобитной крепостной стеной, высотой в три-четыре роста взрос-лого человека. Перед стеной со стороны степи был прорыт ров, пример-но такой же глубины, как высота стен, соединивший два оврага с кру-тыми склонами. Овраги были глубоки. Один овраг своим черным зевом уходил к Дону, и второй, с не менее крутыми склонами, поросшими колючим кустарником, — в долину степной реки. В стене имелась башня с въездными воротами. Только через нее можно было попасть в кре-пость. Перед башенными воротами через ров был переброшен узкий мосток, рассчитанный на проезд одной телеги или двух всадников в один ряд. Мосток был построен так, что легко мог быть разрушен в слу-чае опасности.