Время бусово (СИ)

«Будем, — решили они, — сами по себе жить, либо в лесах, либо в горах обитать».
И услышал те необдуманные слова Бог Сварог, и рассердился, и наказание великое уготовил он предкам нашим. Задрожали ночью горы, стала дыбиться земля. И славяне в ночи пробудились от великого гро-хота и дрожания земли. И побежали они в страхе из селений своих, и сбежались в толпы, как овцы, ими же брошенные. И ржали жалобно им в след лошади, и мычали коровы. Но бежали люди, обуянные страхом, пока не выдохлись и не упали на дрожащую от Божьего гнева землю.
А утром, когда только богиня зари Мерцана стала готовить путь для лучезарного Световида, покрывая край небесного окоёма алым пла-том, отойдя от страха, решили возвратиться к очагам своим. Возвратясь, увидели они разрушенные дома свои. Одни были вздыблены, а другие обрушены в ямы великие, что в земле образовались по воле Сварога. И пропали дома у многих, даже следа не оставили, словно их и не было никогда. И оскудели славяне и не знали, чем себя прокормить. И опеча-лились.
Но был среди них муж сильный, Яруной прозываемый. И было у Яруны три сына: Кий, Щек, тезка мой, и Хорив. И была у него дочь Ле-бедь, девица прекрасная и разумная. И обратились огнищане к Яруну и попросили его стать вождем над ними и вывести их из этого злого мес-та. Согласился Яруна, но рек: «Тогда я буду над вами вместе с сынами моими!»
Делать нечего, согласились и на это славяне, хотя раньше никому не позволяли над собой из рода в род возноситься. Случалось, избирали на время вождя, а потом, по минованию надобности, вновь его смещали. О детях его даже и речи не вели. Но тут прижало — согласились.
Приказал Яруна сыновьям своим отправляться, не медля, в разные стороны на поиск земель благодатных, и пошли, не мешкая, сыновья его искать земли иные. Но сначала изловили они для похода перепуганных лошадей, да не по одной, а с заводными. Путь-то нелегкий и не близкий предстоял. Надо было идти за тридевять земель. Взяли копья, луки и стрелы, чтобы в дороге охотиться можно было — на голодный желудок далеко не ускачешь.
Долго отсутствовали Кий, Щек и Хорив. Думали, что их уже не дождутся, так как великий мор напал из-за злобы Сварога на род славян. Возроптали славяне, посчитали, что сгинули братья в землях неведо-мых, злыми духами населенных, не верили уже в свое избавление, со-всем духом пали, приготовились к смерти неминучей. Только Лебедь продолжала верить братьям, только она да ее отец Старый Яруна обод-ряли народ свой. Лебедь последним просяным зернышком делилась с соплеменниками, последним глотком молока. Когда же совсем невмого-ту становилось, брала она в руки отцов лук и шла охотиться на зверя лесного, на птицу речную. Не дала умереть роду. За то ее все любили и восхваляли.
Вот, наконец, вернулись братья и поведали, что на заходе солнца земли лежат обширные и малозаселенные тамошними племенами, что травы там растут высокие и сочные, реки и озера богаты рыбой и пти-цей, а в лесах водятся звери, видимо-невидимо!
Воспрянули духом тогда предки наши и ушли из Края Иньского, в котором обитали до тех пор. И гнали они перед собой остатки стад ко-ров и овец и табуны лошадей. И шагали мужчины с копьями и луками, оберегая жен и детей, стариков и старух; и несли женщины детишек грудных на руках или на ременной перевязи на груди, чтобы можно было в руках скарб свой немудреный нести. Тогда еще не знали о по-возках, не удосужил тому людей Сварог! А верхом на лошадях скакать могли только воины одни. Но не бросать же им жен и детей своих, и родителей престарелых — вот и шли все пешком по пути, указанном сы-новьями отца Яруна.
Прошли они мимо Земли Фарсийской, где ныне Персида и Иран-ское царство, а также Армения, управляемая мудрым царем Тиридатом, так как не подошла та земля овцам. Мало было там трав сочных — на солнце выгорала там трава быстро. Обогнули они горы каменные, Кав-казом рекомые, на которых нельзя было сеять просо. Преодолели много рек полноводных и речек мелких, и увидели, наконец, степи, цветущие и зеленые. Два года стояли они в тех степях, но затем были вынуждены идти дальше, так как в степях тех оказалось много хищных зверей, ре-завших скот, и убавлявших и без того не очень тучные стада огнищан. Охотники и воины ежедневно били зверя, да так, что женщины не успе-вали выделывать их шкуры, но зверей все равно не становилось меньше. Одно было отрадно: одежды верхней нашили на весь род.
Они прошли мимо реки Каялы к Непре-реке, которая, убегая к мо-рю синему, стала границей их владений, и которая ограждала их при всякой битве. Встречавшиеся редкие местные племена людей были дружелюбны, охотно делились своими женщинами и знаниями, своими богами и обычаями, так что с ними никаких проблем не было. А новая, влившаяся кровь, лишь только усилила род славян. Вот на этой Непре-реке и остановился, и расселился род славян, так как служила Непра-река преткновением для злых ворогов. Жили сначала славяне в ямах в земле, в которых имелось свое огнище. Потому они и звались огнища-нами, так как дружили с огнем, а огонь — с ними. Позже стали строить они жилища деревянные, с окнами и крышами. А в них не просто огни-ща, но печи, из глины сделанные. И стали славить они Сварога и Дажь-бога, которые в Сварге пречистой; Перуна и Стрибога, которые громами и молниями повелевают, а Стрибог еще и ветрами ярится на Землю. И славили они Ладо-бога, который правит ладом, радостью и благостью всяческой. И Купало-бога, который правит мытьем и всяческими омо-вениями. И Яра-бога, который правит яровым цветением, и русалками, и водяными, и лесовиками-лешими, и домовыми. И Сварога, и Светови-да, которые правят всякими родами. И Щура и Пращура, которые умер-ли сотни лет назад, но оберегают род от всяких бед и напастей.
А когда род их окреп, и стало тесно всем жить в одном месте, то Старый отец Яруна сказал сыновьям, чтобы они разделились и пошли, кто на юг, а кто и на запад Солнца. Вот так и вышло, что Кий, Щек и Хорив разошлись на три рода. От Хорива пошли хорваты, а от Щека — чехи и богемцы.
Кий же построил себе город на Днепровских крутоярах, который и был назван в его честь Киевом. Вот так и появился впервые город Киев на Днепре Славутиче, который прехитрые греки Борисфеном зовут, и в котором мы сейчас находимся, — окончил повествование свое киевский князь Щек. — А я далекий потомок того Кия, и в нашем роду древняя традиция называть сыновей именами славных предков: Кий, Щек, Хо-рив, а если появится дочь в роду, то ей обязательно носить имя Лебедь. Остальные могут быть названы как угодно, но первой дочери — обяза-тельно быть Лебедью. Не трудно догадаться, что я был в семье третьим ребенком, но судьба распорядилась так, что правителем стал я, ибо старшие мои братья по воле богов уже ушли к пращурам».
Помолчал.
Мужественное лицо киевского князя светилось то ли от солнечного света, то ли от окаймляющих его серебристых волос, то ли от внутрен-него восторга, как и его голубые глаза, излучающие ум и доброту муд-рого человека.
Молчали и внимательные слушатели. Дух захватывало от столь интересного повествования из жизни пращуров.
«А в Киеве, — продолжил князь Щек после паузы, — с тех незапа-мятных пор славяне впервые построили мольбища в дубовых дубравах и рощах, чтобы справлять богам требу и воздавать им почести и славу. Вот так! Но сначала Киев больше походил на большое село, чем на го-род. Это сейчас он многоголосый и шумный, с множеством подворий людей знатных и сильных, со скотницами и храмами богов наших, с кузнями и гончарнями, с мастерскими и торжищами, с дворами ткачей и оружейников. А раньше был село селом среди дубрав и боров. Это те-перь вокруг него крепостная стена возвышается с башнями и воротами, а тогда и простой изгороди не было».
«Великий вождь, — обратился тогда один из приглашенных гостей, русобородый боярин Сколот, — это очень интересно, но что случилось с родами Кия, Щека и Хорива дальше? А еще я слышал от уважаемых старцев, что отцом Кия, Щека и Хорива был не Яруна, а Арий, отец Арий. Так ли это или нет, и кто тут прав?»