Цветик-2 . Обычные судьбы (СИ)

 Скептически настроенные поначалу два офицера из области, вскоре, забыв про свою важность, орали, свистели, хлопали друг друга по плечам, особенно, если вперед вырывались пермские, но их постепенно и незаметно поджимали местные: команда-2, в которую и вошли Медведкинские.
 Авер сохранял невозмутимость - он должен был быть беспристрастным, а его Алюня болела за двоих. Как она кричала, прыгала, обнимала в восторге стоящих рядом одноклашек, которые не отставали от неё...
 Саша втихую любовался своей Алюней, а для Валька Карманова настал звездный час... он умудрился победить и в гонке патрулей, промахнувшись по мишени всего один раз, и в гонке на охотничьих лыжах. Худенький, среднего роста, он как живчик проскочил пять километров с винтовкой и два на тяжелых лыжах. Как орала Медведка...
 Потом был штурм крепости, тут все перемешались: и условно раненые, и условно убитые - все дружно перли на штурм, судьи видя такое азартное наступление, махнули рукой, не стали засчитывать этот вид соревнований никому. Но надо было видеть восторг и штурмующих и обороняющихся - разрумянившиеся, смеющиеся, получившие большой заряд позитива, все оживленно обсуждали игры.
 Напоследок было награждение отличившихся. И две из трех символических медалей за победу, остались в районе, а точнее - уезжали в Медведку, только бег на лыжах выиграли чусовские.
 А через два дня в Медведку пришла почта с последним выпуском местной районной газеты, где на второй странице весь лист был посвящен играм, и красовались аж две фотографии Валька.
 Баба Плоня, уставшая после работы, она отработала сорок лет поваром в детском садике, неспешно зашла в магазин, где было человек пять покупателей, минуты через две туда заскочила почтальонка Ася:
 -Теть Плонь, как хорошо, что я тебя увидела, смотри, на.
 -Чё там может быть интересного?
 -А ты разверни, разверни.
 Плоня развернула, увидела фотографии счастливого Валька и охнула.
 -Ась, че тут написано-то, я без очков.
 -А написано, что Валек теперь знаменитость, победитель двукратный этих игр, уступил только в беге на лыжах чусовскому пареньку, а так лучше всех выступил.
 -Ох, а я ему тумаков навтыкала. Ася, а как бы газеточку-то ещё одну мне, я бы Пашке отослала, пусть порадуется, мамке-то на них наплевать всегда было.
 -У меня только одна лишняя, но я поспрошаю у кого.
 Утром в садике приходящие детки, раздевшись, прямиком шли к тете Плоне и отдавали ей газетки с Вальком. Насчитав десять газет, Плоня расплакалась:
 -Вот, награда мне какая и от внука, и от деток.
 А Валек, выспросив московский адрес атаманши, послал ей тоже:
 -А пусть не думает, что мы без неё слабаки.
 Атаманша же, пророческими оказались слова мужа, мучилась токсикозом...
 Приехав в Москву, с полмесяца все было спокойно, хорошо, а потом началось... Наташка резко похудела, тошнило сильно, особенно по утрам, и Ванька на цыпочках, стараясь не разбудить свою козу-дерезу, уходил в ванную, мамка тоже всячески оберегала её.
 Ольга Евсеевна, понаблюдав с неделю за молодыми, оттаяла душой: её такой безбашенный сын резко изменился, после службы летел домой, постоянно старался как можно ближе сесть возле своей жены, дотронуться, обнять, чмокнуть в щеку, а та вся светилась. И вздохнула мамуля с облегчением, увидев, что девочка вся в её Ваньке.
 А потом началась тошнота... Когда Наташка в первый раз выскочила из-за стола, Иван как-то и не понял, что это, а Ольга Евсеевна, очень удивила его - перекрестившись и как-то радостно вздохнув.
 -Мам, ты чего это? Вроде и неверующая? - недоуменно спросил сын.
 -Дубина ты, двухметровая, ребенок у вас будет, а у меня внук или внучечка.
 -Чё, серьезно?
 -Тебе ли не знать, откуда дети появляются.
 -Ох ты, - он вскочил и помчался за своей конопушечкой, минут через десять пришли - смущенная, растерянная Наташка и важный, раздувшийся от гордости Ванька.
 -Эт мы как Аверы - в сентябре родим, йес!
 Иван очень бережно ухаживал за своей Наташкой, приносил питье кисленькое, ей все время хотелось кисленького, покупал на рынке клюкву, морщился, видя, как она ест её горстями, приладился готовить что-нибудь легкое, на один укус для жены.
 Она же, когда не мутило, не сидела без дела, разобрала большую кладовку, до которой у Ольги Евсеевны не доходили руки, раскопала где-то в залежах вещички Ивана - младенчика, постирала-погладила их и твердо сказала, что из роддома только в этих вещичках, папиных, малыша забирать будут...
 Поменяла паспорт, сходили с мамой Олей в гинекологию, встали на учет, анализы были хорошие, плод развивался нормально. По случаю женитьбы сына и беременности снохи, Олюшка помирилась с братом, пересмотрела свое решение о переводе сына куда-то в Подмосковье.
 -Пока девочка не родит, и малыш не подрастет хотя бы до годика, никуда из Москвы, я в силе, буду помогать. С тебя - никаких командировок ему. Я на них не налюбуюсь, откуда что взялось у моего бесшабашного сына?
 -Ответственность за жену, за малыша... думаешь, ему просто так те восемь дней дались? Он ни мне, ни тебе в жизнь не признается, да и Витьке, пожалуй, тоже, такие вещи только Аверу он и расскажет. Тот с первого курса для этих двух ухарей был остужающим компрессом, повезло им, что у них такой Сашка есть.
 -Ванька-то свою конопушечку на руках таскает, когда её тошнит, рядом сидит, лицо водичкой умывает и как ребенка на коленях потом баюкает, а и повезло обормоту, она такая чистая, и любит его... С другой стороны, он у меня тоже хороший. Гулять пойдут, я из-за шторки подглядываю, они как глухари-никого не видят кроме себя, вот бы так всегда и было!